Бой у села Русский Турек в июле 1918 года
Незадолго до начала Степановского мятежа политический комиссар Первого Московского полка, базировавшегося в Уржумском уезде, Хомак объявил себя "диктатором", сосредоточив в своих руках всю военную силу, упразднив местную Красную армию и забрав все ее вооружение. Примечательно, что в политическое управление уездом он не вмешался, и местная советская власть осталась на своем месте. "Диктатура" была создана им, скорее всего, для наведения порядка в уезде, после того, как в июле 1918 года у села Черемисский Турек крестьяне разгромили продовольственный отряд и убили его командира, и для контроля за сбором хлеба. Судя по обрывочным телеграммам, дошедшим до нас, местные советские начальники и командиры продотрядов постоянно "грызлись" между собой, доводя дело чуть ли не до боевых столкновений. Из-за этого страдала хлебозаготовка в уезде. Стараясь навести порядок в уезде, Хомак, собственно говоря, сделал правильное дело, но вятским большевикам подобная "самостийность" (сам Хомак был украинцем и действовал в духе своих земляков - Н.И. Махно, Н.А. Григорьева и других "батьков" Малороссии) не понравилась, и вскоре "диктатура" была ликвидирована, а продполк объявлен распущенным и должен был отправиться на Восточный фронт против белочехов (что, видимо, и послужило детонатором Степановского мятежа).
Одним из приказов "диктатора" был категорический приказ задерживать все пароходы, идущие вниз по реке Вятке, и проверять их, а в случае игнорирования приказа – открывать огонь. Чем это мотивировал Хомак, не совсем понятно. Так случилось, что 16 июля по Вятке шло два парохода «Вятка» и «Таратин», на одном из которых ехали губернский комиссар продовольствия Наумов, а на другом латышский карательный отряд во главе со своим начальником Жидялисом. Согласно архивному документу, двигался латышский отряд в 60 человек с лошадьми при 5-ти пулеметах, отбывший из Вятки 14 июля и «по пути» разграбивший село Лебяжье (об этом грабеже сохранился подробный документальный отчет). По сообщению уржумской газеты «Голос народа», это была как раз комиссия, направленная для расследования боя у Турека. На приказ остановиться латыши не отреагировали; они, как и «москвичи», подчинялись только своему командованию. По документам, найденным краеведом Алексеем Разнером, продармейцам показалось, что латыши пытались высадиться на баржи с хлебом, чтобы захватить их, и это вызвало ожесточенное сопротивление бойцов продполка. Около села Русский Турек, завязался бой, во время которого погиб лоцман М.П. Гвоздев с парохода «Вятка», сумевший, несмотря на несколько ранений, увезти пароход из-под обстрела. Только через несколько часов боя разобрались что к чему. Бой прекратили. Лоцмана похоронили на кладбище села Русский Турек; там его могила сохранилась и по сей день.
Могила лоцмана М.П. Гвоздева на кладбище села Русский Турек Уржумского района
Здесь нам может быть очень интересно живое свидетельство непосредственного свидетеля тех событий, пулеметчика продполка Павла Романова, который в сентябре 1918 г. был арестован и на своем допросе в ЧК показал следующее:
"20 июля, когда на нас напали мужики и солдаты прогнали нас из Черемисского Турека, был убит комиссар Олейников, которого похоронили в г. Уржуме. Когда оттуда ехали в с. Козьмодемьянское, на пути в 2 верстах от Козьмодемьянска услыхал выстрел. Я оттуда бежал. После узнали, что это обстреливались латыши с нашим отрядом. Мы вечером вернулись в Козьмодемьянск. При столкновении с латышскими частями никогда не был против отряда Жилядиса никогда не действовали и наш отряд никогда не выступал. После выступления мужиков в с. Токтайбеляк, решили останавливать все пароходы и если не останавливать, то стрелять. Раз, когда проходили пароходы «Вятка» и «Таратин», наш отряд обстреливал их, и они высадились и начали отвечать из пулеметов. Когда разобрались и узнали, что это свои, стрельба прекратилась . На пароходе «Таратине» ехал Чебуков с отрядом, а на «Вятке» Жилядис тоже с отрядом" (ЦГАКО ф. П-6799 оп.9. д.СУ-11721 л.19 об.)
18 июля 1918 года Наумов сообщал в Вятский Революционный Штаб об этом инциденте, попутно докладывая и о том, что «мятеж татар подавлен», и он возвращается в Вятку:
«Извещаем вас о событии, которое имело место около Турека 16 числа точка Проезжая Цепочкино не доезжая Турек по нашему пароходу был открыт ружейный и пулеметный огонь с берега на который и с нашей стороны было отвечено в свою очередь. В результате на нашем пароходе был убит боцман и трое раненых Стрельба продолжалась несколько часов и в конце было узнано что обстреляли нас свои же московский продовольственный отряд. Когда узнали что свои то стрельба была прекращена. Конфликт улажен. Произвожу расследование по этому делу».
Пулеметчик Павел Романов, как следует из своих слов на допросе, вскоре после боя покинул полк и в Степановском мятеже не участвовал и мог бы прожить еще долго. Однако произошла роковая случайность. Однажды, уже осенью 1918 г., при посадке на пароход он столкнулся с К. Жидялисом. Далее дадим слово некому товарищу Земкову, давшему свои показания: "Т. Романов явился на пароход «Товарищ», где повстречался с т. Жилядисом и т. Томчиком, едущими этим пароходом. Т. Романов был сразу опознан т. Жилядисом как белогвардеец из отряда Степанова. По показаниям т. Жилядиса, он был пулеметчиком в отряде и вел обстрел этого отряда. Дело было в Лебяжьем на ночь. Этот т. Романов был в отряде Кудинского в подрывном отряде, который был разоружен и отправлен в Москву". Несмотря на то, что Романов не имел отношения к Степановскому мятежу и бой у Турека произошел еще до его начала, видимо, весь продполк был объявлен мятежным, а его бойцы подлежали суровой каре. Романову не помогло даже удостоверение, выданное ему от главного комиссара и военного руководителя всех продотряда, в котором говорилось: "Дано сие удостоверение Павлу Романову в том, что т. Романов есть личный секретарь Чрезвычайной Комиссии советских революционных войск, что подписано и приложением печати удостоверяется" (ЦГАКО ф.П-6799 оп.9. д.СУ-11721 л.6). Чекистов даже не смутило, что Романов был из их ведомства - являлся секретарем ЧК. Стояли суровые времена "красного террора", когда при малейшем подозрении отправляли "в расход".
13 октября 1918 года Павел Романов был приговорен к расстрелу. В постановлении говорилось: "1918 октября 13 дня я следователь Чрезвычайной Комиссии при Совнаркоме по борьбе с контрреволюцией на чехословацком фронте А. Юревиц произвел следствие Павла Романова, обвиняемого в действиях против советских войск, удалось установить, что Романов состоял в отряде, который выступил против латышского отряда и основываясь на показаниях комиссара Зыкова и т. Жилядиса постановил: Павла Романова расстрелять" (ЦГАКО ф.П-6799 оп.9. д.СУ-11721 л.20).
Источник: ВЯТКА: НАСЛЕДИЕ ...
|
