Весной 1887 года двадцатилетний харьковский реалист Сергей Дремцов привлек внимание полиции: в людном месте у него случайно открылся чемодан и выпали... прокламации. Конечно, юношу немедленно арестовали. Он отказался назвать издателя и был административно выслан в Пермскую губернию. К счастью, ему удалось поступить в знаменитое тогда Красноуфимское промышленное и сельскохозяйственное училище и окончить его, получив звание агрономического смотрителя. С 1890 года он преподавал в Нартасской начальной сельскохозяйственной школе (в 35 верстах от города Уржума Вятской губернии). Занятия шли успешно, велись опытные посевы, изучались приемы борьбы с вредителями полей.
С 1894 года земство стало издавать для крестьян сельскохозяйственную «Вятскую газету». Она выходила два раза в месяц и рассылалась бесплатно всем сельским обществам, волостным правлениям, школам и уездным управам. Дремцов принимал ближайшее участие в газете с самого начала издания. С мая 1897 года он — секретарь редакции. Газета расширила отделы естествознания, географии, истории и литературы. Тираж превышал шесть тысяч. Новый секретарь вступил в переписку с известными литераторами, в частности с Иваном Франко и М. Старицким. Уже в августе 1897 года газета напечатала (впервые по-русски) рассказ Ивана Франко «Моя соломорезка» в переводе Дремцова². В 1898 году появились произведения болгарского писателя Ивана Вазова³. Вообще в литературном отделе все чаще давались произведения из народной жизни.
За распространение газеты среди сельского населения Вятское земство получило в 1898 году большую золотую медаль Вольного экономического общества.
В приложениях газета давала крестьянам многочисленные наставления по агрономическим вопросам⁴.
Кировский библиограф и книговед В. Г. Шумихин подробно изучил содержание «Вятской газеты». В докладе об этом он отметил: «Газета сыграла выдающуюся роль в пропаганде знаний через библиотеку, через книгу, полезную и нужную крестьянину. Публикуя корреспонденции о ходе организации и деятельности народных библиотек, разнообразную книжную информацию, она стала по существу и органом рекомендательной библиографии в самом прямом и лучшем значении этого понятия, будила инициативу, звала к действию»⁵.

С. П. Дремцов

Душой этого дела был друзьями его были художники Н. Н. Хохряков, А. А. Рылов, Н. Н. Румянцев, сотрудники первой частной газеты «Вятский край» (Н. Н. Блинов, П. А. Голубев, О. М. Жирнов) и Вятского книгоиздательского товарищества (Н. П. Ложкин, А. Н. Баранов, В. В. Белов, Н. А. Чарушин и др.). «Вятская газета» и приложения к ней печатались в самой солидной частной типографии. Ее основал в 1839 году купец К. Блинов. В 1868 году она перешла к известному просветителю А. Красовскому. В ней печатались многие издания Ф. Ф. Павленкова и даже уездные земские марки⁶. В 1876 году ее купил П. А. Куклин, а с 1888 года владельцем стал В. С. Маишеев, бывший домашний учитель. Он выписал новые шрифты и машины, устроил типо-литографию.
Дремцов решил издать у Маишеева свои переводы с украинского. Еще в Нартассе он пробовал переводить стихотворения Т. Г. Шевченко. Первый опыт («Думы мои, думы мои») ему удалось напечатать. Предстояла трудная и долгая работа. Один из вятских старожилов С. П. Наумов вспоминал в 1954 году: «Сергей Прокофьевич Дремцов — журналист, поэт, переводчик с украинского на русский язык, музыкант, певец и даже композитор, человек исключительно разносторонний и одаренный... Дремцов не только хотел целиком перевести «Кобзаря» на русский язык, но мечтал, чтобы его распевала вся Россия. Переводя стихи, он подбирал музыку, бесконечно проигрывая мелодии на рояле, мурлыкая их себе под нос и затем записывая на ноты... Из небольшого домика Елсукова на углу Спенчинской и Преображенской улиц в Вятке, в котором жил Дремцов, все время и днем, и вечером, и даже поздней ночью слышалась музыка. Живя с Дремцовым на одной усадьбе, я был иногда посетителем этих бесконечных музыкальных вечеров, на которые собиралась очень узкая группа лиц, которые были увлечены необычной страстью хозяина к украинской музыке и к великому украинскому поэту»⁷.
Дремцов решил издать свои переводы, наметив семь выпусков. Первый включал девять стихотворений Шевченко разных периодов его творчества, второй выпуск — поэму «Гайдамаки», третий — баллады и поэмы, четвертый — поэмы, пятый — лирику, шестой — исторические думы и баллады, седьмой — прозаические произведения и критико-биографический очерк. Так значилось в проспекте.
Получив разрешение столичной цензуры на издание, Дремцов сдал Маишееву свои рукописи с рисунками. Ряд виньеток нарисовал сам.
После предисловия следовало, надо признать, довольно слабое стихотворение Дремцова «Памяти Т. Г. Шевченко». Переводы тоже не отличались высокой поэтичностью и в ряде случаев очень отходили от подлинника. Сравнение с современными переводами явно не в пользу Дремцова.
Вот его перевод «Завещания»:
Когда я умру, — на Украйне родной,
В степи, беспредельной, как море,
На старой могиле казачьей, святой
Вы там схороните меня на просторе...
Чтоб звук ни один не тревожил меня
В равнине Днепровой широкой,
Чтоб голос людской не дошел до меня, —
Чтоб тихо я спал, одинокий...
Но видеть хотел бы отчизны родной
Я степь золотую в безбрежном просторе!
Хотел бы туда я, за синюю даль,
Закинуть мое неослабное горе!
Но слышать хотел бы, как Днепр наш родной,
Стремясь чрез пороги и кручи,
Поет вековую Украйны печаль
И стонет, как витязь могучий.

Тогда цензура разрешала печатать только первые 8 строк «Завещания». Оно, как известно, кончалось бунтарски (перевод А. Твардовского):
Схороните и вставайте,
Цепи разорвите,
Злою вражескою кровью
Волю окропите.
И меня в семье великой;
В семье вольной, новой,
Не забудьте — помяните
Добрым тихим словом.

Хотя у Дремцова дано не 8, а 16 строк, но пафос их приглушен.
Киевский литературовед Н. Н. Павлюк писал, что особенное внимание привлекает помещенный в первом выпуске отрывок из поэмы «Сон» (строки 75—170): «Хотя резкие шевченковские обвинения Дремцов вынужден был заменить рядами точек, сам факт публикации отрывка этого запрещенного и до того не печатавшегося в России антимонархического произведения Шевченко довольно красноречив»⁸.
Уже набрали четыре выпуска, но дело неожиданно осложнилось: Маишеев умер. И все же первый выпуск появился⁹. На литографированной цветной обложке был фрагмент картины И. И. Ижакевича — украинский кобзарь (фигура слепца с поводырем).
Вдова Маишеева через год стала женой наблюдавшего за печатью чиновника Шкляева. Местные власти советовали вдове прекратить издание, однако ей надо было как-то возместить расходы. Поэтому она все же напечатала второй выпуск переводов Дремцова, сократив объем. На титульном листе был сохранен эпиграф: «Народ как бы избрал Шевченко петь вместо себя. Н. Костомаров». Обещанные иллюстрации А. Рылова, Н. Хохрякова и других художников и фрагменты музыки Н. Лысенко света уже не увидели¹⁰.
Дремцов писал, что для вступительной статьи к «Гайдамакам» он использовал исторические источники, рекомендованные М. П. Старицким. Оба выпуска переводов Дремцова давно стали библиографической редкостью. Их не было даже в известных поэтических библиотеках И. Н. Розанова и А. К. Тарасенкова.
В октябре 1902 года губернатор рассматривал «прошение окончившего Красноуфимское промышленное училище Сергея Дремцова о разрешении ему издавать в Вятке журнал «Пахарь». Долгих справок не наводили: последовал отказ. Потерпев издательские неудачи, Дремцов перешел из земства в управление земледелием на должность делопроизводителя агрономического стола.
Один из сотрудников «Вятской газеты» Ф. П. Кунилов тогда писал, что уход Дремцова вызвал искреннее сожаление многих крестьян, особенно деревенских корреспондентов. «К сожалению, — отмечал Кунилов, — не будучи редактором, Дремцов не мог быть самостоятельным хозяином дела и не дал народной газеты в том виде, как он сам ее понимал»¹¹.
Новая должность пришлась не по душе. Сказались и материальные трудности.
Переводы Дремцова встретили резкую критику в столичных журналах¹². Последняя критическая застала его в Харькове, куда он возвратился в конце 1903 года.
Но важен был почин. Смелая попытка впервые познакомить русского читателя с некоторыми еще не известными произведениями Шевченко — несомненная заслуга Дремцова. Недаром его имя включено в «Шевченковский словарь»¹³.
Довольно долго в Вятке оставалась семья Дремцова — жена Любовь Виссарионовна, сын Борис и дочь Нина. После их отъезда много книг и нот из его библиотеки разошлось по знакомым. У юриста М. Д. Афанасьева уцелела небольшая живописная работа Дремцова, у художника Н. М. Рязанцева — немногие его* фотографии, в том числе в группе политических ссыльных. Архив «Вятской газеты» и «Вятского товарищества» не сохранился.
На родине Дремцов некоторое время занимался агрономическими делами, но уже вскоре выдвинулся как музыкальный общественный деятель. Он руководил хорами, музыкальными студиями, был ректором Харьковского музыкально-драматического института, директором рабочей консерватории. В 1928 году ему было присвоено звание заслуженного артиста УССР и Героя Труда. Он умер 18 августа 1937 года в Харькове.
Среди его музыкального наследия — опера «Иван Морозенко» (1929), хоры на слова Шевченко, Некрасова, Сосюры, романсы на слова Леси Украинки, много* обработок народных песен. Его интересовал и старинный вятский фольклор. В 1895 году в селе Куприан-сола Уржумского уезда он записал от 75-летнего старожила замечательную песню «В тюрьме» о крестьянине-атамане, совершавшем набеги на помещиков. Сохранились еще тетради: «Гусляр» и о гадании вятских девушек на «заветных поляночках» с «приворот-корешками» (цикл «Север глухой — старина далекая»).
Статьи о Дремцове включены в Большую советскую* (I изд.), Музыкальную и Украинскую энциклопедии¹⁴,. Судьба его вятских бумаг остается неизвестной. Правда, некоторые доклады о делах «Вятской газеты» сохранились в архиве земства.

Источник: Петряев Е. Д. Вятские книголюбы. — Киров: Волго-Вятское кн. изд-во, Кировское отд., 1986. — 223 с., ил.