Уржумский краевед и журналист В.Ю. Шеин в авторской серии «Замечательные люди земли уржумской» подготовил к изданию книгу о нашей землячке А.И. Мишиной, в девичестве Дудиной. Вот несколько отрывков из неё.

А.И. Мишина (Дудина). 70-е годы XX века.
Фото из фондов музея гимназии города Уржума

В далёком победном 1945 году ей всего 27 лет – комсомольский возраст. Боевая, задорная, смелая девушка. Больше трёх лет воевала она на фронтах Великой Отечественной войны. Совершила 675 боевых вылетов, сбросила более 65 тонн бомб, 400 тысяч листовок. За успешное выполнение заданий командования гвардии лейтенант Дудина была награждена орденом Красного Знамени (дважды), орденом Отечественной войны II степени, медалями. Не каждый воин-мужчина удостаивался таких наград!
Родилась девчушка в декабре 1918 года в бедной крестьянской семье в деревне Липово Уржумского уезда, что была недалеко от посёлка Андреевский. Не только летом, но и зимой детишки бегали босиком, например, из своего дома в дом соседки в самодельные куклы поиграть. С малых лет Анюта была привычна к тяжёлому труду и жизненным испытаниям. В письмах, направленных десятилетия спустя учащимся Андреевской средней школы, Анна Ивановна сообщала:
«С болью вспоминаю своё полуголодное, суровое детство. У нас тогда ничего не было: ни тетрадей, ни карандашей, ни букварей. Началось моё обучение в Андреевской школе. Я любила школу и всё мне в ней нравилось. Не забудется, когда моя первая учительница Анастасия Ивановна Копысова выдала мне букварь. Это был мой самый счастливый день. Бегу из школы домой, сяду в лесу под ёлкой и листаю букварь, картинки смотрю, читать-то ещё не умела. А как я его берегла! В школе выдали один карандаш на двоих. Пришлось его разрезать. Я бегала в школу полубосая, на ногах растоптанные лапти (в лаптях я ходила лет до шестнадцати). Портянки и чулки до колен, портяных штанишек нет, кое-какое платье и старая мамина фуфайка, которая прикрывала мои коленки, на голове простой платок. Мы, школьники, были очень дружными».
Мама Анюты училась грамоте вместе с ней, окончила ликбез, и её послали учиться, после чего работала председателем сельского Совета в Сюксе, а потом в Шевнине. Дочка в это время переселилась к деду Севастьяну Андреевичу Сметанину в Табеково.
А.И. Дудина и будущий Герой Советского Союза В.И. Широких, впоследствии ставшие прославленными лётчиками, в одно время ходили в Мальковскую начальную школу на Красной горе. Возможно, они даже мечтали о небе, о полётах, сидя на травке и с высоты глядя на расстилающиеся заречные дали…
Мечта стать лётчицей зрела у Анны давно, с детских ещё лет. Окончив семь классов Уржумской школы имени В.И. Ленина, она продолжила учёбу в педагогическом училище. Но из семьи ушёл отец, пришлось бросить обучение и устраиваться на работу в типографию газеты «Кировская искра». Работала наборщицей.
В довоенные годы многие молодые люди занимались теми видами спорта, какие, как они считали, пригодятся им для защиты Родины. На одной из башенок уржумского Троицкого собора была даже оборудована вышка для прыжков с парашютом, при районном совете ОСОАВИАХИМа был создан кружок планеристов. И одной из первых записалась в него комсомолка Анна Дудина. Из семнадцати кружковцев она была единственной девушкой. Юные авиаторы учились летать на планере УС-4. Всякое случалось на тренировочных полётах. Например, однажды Анна совершила неудачную посадку и сломала ножное управление. А ещё Дудина неплохо каталась на коньках и бегала на лыжах. Она много читала, увлекалась художественной самодеятельностью.
Шли годы. Анна уехала в Москву. Работу выбрала снова связанную с печатью - устроилась на фабрику юношеской книги контролёром. Потом Анна Дудина переезжает в Батуми, где поступает на работу наборщицей в издательство «Батумский рабочий». В этом городе она поступает учиться в аэроклуб. Добивается отличных результатов, и ее берут лётчиком-инструктором. Было это в 1940 году.
Началась Великая Отечественная война. В январе 1942 года Анну Дудину зачислили лётчиком в санавиацию, доверили небольшой самолёт, на котором она летала из Анапы в окружённую Керчь, брала на борт раненых и под обстрелом врага прорывалась обратно. 44 рейса совершила молодая лётчица, более тридцати раненых вывезла с «огненной земли».
Затем её перевели пилотом эскадрильи связи, и она почти ежедневно доставляла срочные секретные документы в штаб фронта. Летала из Тбилиси до Туапсе, а потом через Кавказский хребет. Садилась на лесной поляне, выгружалась и в обратный путь. За ней не раз охотились вражеские истребители, но лётчица умело уходила от них, используя сложный рельеф местности.
В апреле 1943 года Анну Дудину вызвали в штаб войсковой части и дали направление в 46-й гвардейский женский полк ночных бомбардировщиков. В то время на Кубани развернулись жестокие воздушные бои. Начинался штурм знаменитой «Голубой линии» обороны фашистов на Таманском полуострове, которую они считали неприступной.
«Весной 1943 года, – вспоминала Анна Ивановна, – меня перевели летчицей в 46-й гвардейский единственный в мире женский авиаполк ночных бомбардировщиков. Более 250 девушек полка были награждены орденами и медалями. Двадцать из них стали Героями Советского Союза».
Полк был сформирован в октябре 1941 года. Командиром была назначена Е.Д. Бершанская, под её командованием полк сражался до окончания войны. Порой его шутливо называли: «Дунькин полк»... Но в боевых делах девушки (возраст личного состава был в среднем 20-25 лет) не отставали от мужчин. За бесстрашие и мастерство немцы прозвали лётчиц полка «ночными ведьмами». Летали они каждую ночь, и в снегопад, и в низкую облачность. Зимой, когда ночи длиннее, количество вылетов доходило до десяти-двенадцати и даже больше. Летом успевали сделать только по шесть-восемь. Перерывы между вылетами иногда составляли 5-8 минут для дозаправки самолётов и навески бомб.
На чём же летала Анна Дудина?
Полк был оснащён ещё довоенными У-2 - «Небесный тихоход». Они предназначались не для боевых действий, а для обучения лётного состава. Это были деревянные бипланы с двумя открытыми кабинами. Радиосвязи и какой-либо защиты даже от пуль не было. Мотор маломощный мог развивать скорость до 100-120 километров в час. Бомбы (в среднем до 200 килограммов) привешивались под плоскости самолёта. До середины 1943 года лётчицы вместо парашютов предпочитали брать на борт дополнительно по 20 килограммов бомб.
 

«Небесный тихоход» У-2

Первый ночной полёт молодая лётчица совершила 5 мая. Вот как описывает это в книге «Боевые подруги мои» М.П. Чечнева, однополчанка Дудиной:
«Тёмная южная ночь, непроглядная даже при свете крупных звёзд, усыпавших таинственное небо. Плавно, одна за другой отрывались от земли и уходили в темноту наши боевые машины. Настала очередь экипажа Дудиной – Рябовой. Летчица совершила круг над аэродромом. Штурман дала курс на цель. В ту ночь это был вражеский аэродром около станицы Киевская.
Под крылом по всему маршруту расстилалась густая дымка. Земли не было видно. Аня сосредоточенно следила за приборами. Их самолету надлежало неожиданно появиться над аэродромом, осветить его СА-Бами (светящимися авиабомбами) и нанести бомбовый удар по немецкой технике. Дудина точно вывела самолет на цель. Штурман была довольна. Сбросив сразу три САБ, она осветила немецкий аэродром. Попросила летчицу зайти еще раз на цель. И тут начался ад. Как только были сброшены первые бомбы, зажглось столько прожекторов, что вокруг заплескалось море ослепительного света. Небо распороли нити трассирующих пуль и снарядов.
Самолет Дудиной всё ещё бился в лучах прожекторов. Аня слушала команды штурмана, уклонялась от разрывов снарядов, искусно маневрировала, пытаясь вырваться из потока слепящих лучей. Дудина резко пошла на снижение. Когда до земли оставалось 350–400 метров, подоспели ещё несколько наших самолётов. На землю полетели новые серии бомб. Это вынудило гитлеровцев отвлечься от преследования машины Дудиной, и Ане удалось вырваться из зоны огня.
– А ты молодец... Умеешь держать себя в руках, – заметила после посадки Катя Рябова.
Спустя 20-30 минут экипаж Дудиной – Рябовой снова ушёл на задание на ту же цель. Паника у немцев уже улеглась. Они пристрелялись, быстро нащупывали наши самолёты и открывали по ним прицельный огонь. Это сразу почувствовали девушки. Уже приближаясь к цели, они поняли, что сейчас им не удастся подойти к аэродрому прямо. Решили применить хитрость. Набрав высоту, Дудина направилась к аэродрому со снижением, на приглушенном моторе. Сделала один вираж, второй, третий... Не слыша звука мотора, гитлеровцы выключили прожекторы.
– Аня, выводи. Высота пятьсот метров, – услышала Дудина голос штурмана.
Лётчица перевела машину в горизонтальный полет, включила мотор. Штурман сбросила бомбы. Они легли точно в цель. Снова заметались прожекторы, но было поздно: самолёт планировал в сторону своего аэродрома...»

Лётчик Анна Дудина (справа) и штурман Софья Водяник

После первого настоящего боевого крещения Дудина старалась не отставать от более опытных лётчиц, совершала по три-четыре и более вылетов каждую ночь. Через месяц ей прикрепили постоянного штурмана – тихую, немного застенчивую Соню Водяник.
Ночное бомбометание было точным, потому что производилось с малой высоты. Анна Ивановна впоследствии вспоминала, что в темноте очень хорошо были видны взрывы складов с боеприпасами и горючим. На личном счету Дудиной значилось уже свыше двухсот боевых вылетов, когда пришёл приказ о награждении её орденом Отечественной войны. Подруги горячо поздравили Анну с высокой наградой.
Дудина сама любила оружие, отлично стреляла из пистолета и пулемета. И это умение передавала авиаторам.
– Понимаете, в бою всякое может случиться, – говорила она.– Может произойти и вынужденная посадка на вражеской территории. И если уж придётся сражаться на земле, то надо будет отдать свою жизнь подороже...
Нелегко было тихоходным самолётам выйти из слепящих лучей вражеских прожекторов, количество которых на крупных объектах доходило до 25. Смотреть на них нестерпимо. Когда самолёт попадал в перекрестье прожекторов, то лётчица вела машину по приборам, а штурман, высунувшись по пояс из кабины и отводя машину от разрывов снарядов, кричала ей: «Отверни влево, вправо, увеличь скорость…»
После освобождения Новороссийска началось быстрое изгнание фашистов с Таманского полуострова. 9 октября 1943 года за отличие в боях полку присвоено почётное наименование Таманского.
Из письма Анны Дудиной с фронта (12 февраля 1944 года):
«Видишь, мамочка, как я часто пишу тебе. У нас сейчас стоит скверная погода. Едва лишь уловим мало-мальски сносную, летаем на задания. А то прямо по поговорке: «Сидим у моря и ждём погоды». Тася Володина и Аня Бондарева не вернулись с боевого задания. Паша Прасолова с Клавой Старцевой сели на вынужденную в нейтральной полосе. Вынесли наших девушек бойцы. Обе находятся сейчас в Краснодаре, в госпитале. Состояние их плохое. У меня пока всего только 285 вылетов. Хочу довести их до 350, а погода не позволяет...»
В редакционных подшивках, которые хранятся в краеведческом музее и по сей день, я нашёл заметку о нашей землячке. 9 марта 1944 года «Кировская искра» поместила на первой полосе статью «Отважный авиатор Анна Дудина».
«… Давно гремят раскаты Великой Отечественной войны. Давно находится в рядах Красной Армии бывшая наборщица, а теперь лейтенант авиации Анна Дудина. «Милая мама, – пишет Нюра в одном из писем, – вчера вечером на старте получила от тебя сразу два письма, прямо перед вылетом на боевое задание. Читать было темно, но я прочла их в кабине перед электрофонариком. Скажу без преувеличения, что твои слова в письме: «Бей фашистов точнее, прямо по цели, без промаху» просто вдохновляют выполнить боевое задание на «отлично», не дрогнуть перед десятками прожекторов, зенитками, всеми видами противовоздушной обороны немцев, сбрасывать бомбы прямо на головы извергам. Я клянусь, что пока будет биться моё сердце, не оставлю руль самолёта до истребления последнего фашиста на нашей земле. Многих девчат отпускают домой, ну а я пока не прошусь, у меня маловато вылетов…»
Из письма Анны Дудиной с фронта (11 апреля 1944 года):
«Милая мама, если буду жива, наверное, до конца войны не придётся приехать к тебе, хотя я уже имею 360 боевых вылетов. Может быть, ещё нужно сделать около этого, чтобы уничтожить гадюк-фашистов всех до единого. 8 апреля мы ещё потеряли наших подруг – Пашу Прокофьеву и штурмана полка Женю Рудневу, трижды орденоносную. Они горели над целью и упали на той стороне. Наш путь горько отмечен пролитой кровью. Не хочется верить в их гибель, хотя я сама видела, как горели наши подруги. Мы летаем с каким-то остервенением, делаем подчас больше того, что нужно, и в этом находим успокоение себе. А она была в семье одна… Что будет с матерью?
Все эти дни мы работаем по максимуму – с захода до восхода солнца. Сегодня освободили Керчь и ещё много вокруг… Нашей мести не должно быть предела, и нет его!
Если бы ты побывала у нас и посмотрела на девушек, то увидела бы, какие они женственные. Мы здесь не превратились в грубые существа, мы – всё те же на вид, что и до войны, но вот наши сердца огрубели, огрубели от ненависти… Женщина слаба на слёзы, а здесь их нет, когда среди нас бывают потери близких, родных подруг… Пусть наши родные, когда мы вернёмся домой, простят нам нашу грубость и некоторую нервозность…»
После освобождения Севастополя Ане Дудиной, на боевом счету которой числилось уже 410 боевых вылетов, был вручён орден Красного Знамени.
«Каждый боевой вылет таит много сюрпризов, – вспоминала в 1968 году отважная лётчица. – Ночью с высоты хорошо видны все выстрелы с земли. Вот стреляют зенитки, отвернёшь самолёт от летящего снаряда, а тут где-нибудь рядом разорвётся ещё один, и только слышишь, как осколки пробивают крылья и фюзеляж машины. Или строчат по тебе спаренные пулемёты, синхронные с лучом прожектора. Вот примерно так нас частенько провожали до цели и обратно. И происходило это каждую ночь, каждый боевой вылет».
В июне-июле 1944 года Анна Дудина с однополчанками сражалась в Белоруссии. Вместе со штурманом Соней Водяник она часто делала по восемь-девять вылетов в ночь. Взлетали с «пятачков», окруженных лесом, с деревенских улиц, с весеннего вспаханного поля, когда колёса шасси увязали в мягкой земле и под них подкладывали доски, чтобы сдвинуть машину с места...
«Представьте себе боевую лётную ночь. Аэродром. Ни огонька, – рассказывала А.И. Дудина. – Самолёты один за другим исчезают в темноте. Передовую линию обороны хорошо видно с воздуха, она вся освещена трассирующими пулями, ракетами, разрывами мин и снарядов, пожарами. Прожектора и зенитки уже ищут нас, услышав шум моторов. Мы сбрасываем бомбы. А с земли уже – море огня и света. Успевай, поворачивайся! Но успешно отбомбившись, мы стараемся огрызнуться пулемётом (лишь в середине 1944 года на самолётах полка были установлены пулемёты, до этого лётчицы были вооружены только пистолетами – авт.) и выйти из щупальцев прожекторов, чтобы не было приманки для ночного истребителя врага. Идём на свою базу для новой заправки. Бывали, конечно, ночи, когда мы не досчитывались двух или трёх экипажей…»
В августе лётчицы громили врага на территории Польши.
Из письма Анны Дудиной с фронта (28 октября 1944 года):
«26 октября ночью я сделала пятисотый вылет. Ведь только подумать – 500! Много за это время ушло воды, а ещё больше здоровья и нервов. Мы с Софкой отметили мои 500 вылетов замечательно, фашистам здорово досталось, а утром выпили по сто граммов. Девчата меня поздравили с юбилеем и просили передать тебе от них самый горячий привет, а особенно – от Наташи Меклин (у неё уже 800 боевых вылетов). В общем, живём хорошо. Сегодня получили унты, шапки меховые. Летать будет тепло. Утром бывают заморозки, но снега нет и в помине. Устаём здорово...».
В этом же письме Анна послала домой сочинённое самой стихотворение.
Мама! На твои усталые ресницы
Тишина тревожно улеглась...
Что тебе, мамуся, снится
В этот тихий, предрассветный час?
На твоём лице так много линий –
Беспощадный след суровых дней,
И густеет всё сильнее иней,
Серебрясь на голове твоей.
Мы с тобой разделены годами,
И тревога в дом вошла к тебе.
Сколько их, сомнений и гаданий,
О капризной воинской судьбе.
Сколько раз выходишь ты из дому
Посмотреть, идёт ли или нет
Почтальон, давно тебе знакомый,
Чтоб прочесть в глазах его ответ.
Дорогая, мы идем в берлогу
Добивать фашистских, злых зверей
За твои страданья и тревогу,
За познавших горе матерей.
Сквозь огонь пожарищ, дым развалин
Я приду, ведь по стране родной
Миллионы женщин нынче встали
И шагают вместе с нами в бой.
Чтоб не плыл над миром трупный запах,
По земле не сеял бы беду,
Дорогая, я иду на запад.
Это значит: я к тебе иду.
Не каждый просто физически выдержит такие перегрузки, когда на скорости холодный ветер бьёт в лицо, руки даже в рукавицах коченеют, и размяться нельзя – кабина самолёта слишком узкая. А они, девчонки, выдержали и победили врага.
«При прорыве обороны немцев на западном берегу Одера и овладении городом Штеттином мы с Соней сделали 16 боевых вылетов за ночь, находились в воздухе по 12 часов, за что получили благодарность Верховного Главнокомандующего», – вспоминала А.И. Дудина.
 

Погрузка раненого на санитарный самолёт
Восточная Пруссия, 1945 г.

В то время она и повстречала своего суженого, ведь девчата дали зарок: не влюбляться до конца войны, потому что могло случиться всякое. А сейчас по всему чувствовалось, что скоро война закончится. Анне приглянулся старший лейтенант Василий Мишин, который сопровождал в полк автоколонну с боеприпасами. 8 марта 1945 года Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский вручил отважной уржумской девушке очередную награду – орден Красного Знамени. Праздник надолго запомнился Анне ещё и тем, что они с Василием в этот день объяснились в любви.
Анна Ивановна рассказывала:
«Я и сейчас будто вижу Данциг. Помню все его кварталы, охваченные пламенем. Ориентиров имелось более чем достаточно, и выйти на цель было несложно. Труднее было возвращаться. В марте начался сильный снегопад, и многие экипажи делали посадки не на своём аэродроме. А мой штурман Соня неизменно приводила меня домой, и мы благополучно приземлялись».
5 мая 1945 года Анна Дудина совершила последний боевой вылет – 675-й. В июне Василий Мишин и Анна Дудина сыграли свадьбу. А через несколько дней она вместе с другими лётчицами полка начала готовиться к Параду Победы в Москве…
Бывшая лётчица М.П. Чечнева впоследствии писала:
«После Парада Победы и отдыха в Алупке Анна вернулась в Польшу, где продолжал служить её муж. Я тоже в те годы служила в Польше, и мне было радостно видеть семейное счастье этих прекрасных людей. Когда мужа перевели в Белоруссию, Аннушка снова занялась своим любимым делом - стала инструктором-лётчиком Могилёвского аэроклуба. Более 100 человек получили благодаря ей путевки в большую авиацию. Весь жар души отдавала она обучению юношей и девушек лётному мастерству».
 

А.И. Мишина (Дудина) - инструктор

Обращаясь к учителям и учащимся родной Андреевской школы, Анна Ивановна писала:
– Учите молодёжь любить свою Родину превыше всего, беречь её и, если будет нужно, защищать до последней капли крови.
 

А.И. Мишина (Дудина) (в центре) с учителями и учащимися Андреевской школы.
1965 г. Фото В. Стародубцева

В белорусском Могилёве её часто приглашали на встречи в трудовые коллективы и учебные заведения - было интересно слушать её рассказы о ночных боевых вылетах в фашистские тылы, о риске, какому подвергались лётчицы.
Скончалась Анна Ивановна Мишина (Дудина) 12 июня 1991 года, похоронена в Могилёве.
В. ШЕИН
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 38, 23 сентября 2023 г.