Предлагаем вниманию читателей дневниковые записи о годах Великой Отечественной войны Василия Николаевича Канышева, являвшегося в середине прошлого века собственным корреспондентом областной газеты «Кировская правда» по Уржумскому, Шурминскому, Буйскому и Кильмезскому районам.
Родился Василий Канышев 1 августа 1906 года в деревне Кокшамары (ныне в Звениговском районе Республики Марий Эл). Семья, в которой росли два сына и дочка, жила небогато. В автобиографии, датированной 1952 годом, В.Н. Канышев писал: «Мой отец Николай Кузьмич 15 лет служил в лесной охране в должности лесника и объездчика. В 1918 году он уволился и переехал в родную деревню Шуштургу, где занимался сельским хозяйством. В 1935 году отец умер, на другой год померла и мать Евдокия Дмитриевна. До 1922 года я работал с отцом в сельском хозяйстве, а по исполнении 16 лет пошёл на побочные заработки: трудился в своём районе на лесозаготовках и на сплаве, а также на Шуйском лесопильном заводе». Хорошего образования Василий Канышев не получил. В 1918 году в Чебоксарах окончил начальную школу, затем продолжил обучение в девятилетке, но из-за скудного материального положения семьи учёбу оставил. В армию его призвали в 1928 году. Сначала являлся курсантом школы связи младшего начальствующего состава 27-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в белорусском городе Витебске. Затем там же служил сверхсрочно два года в должности помощника командира взвода. После увольнения в запас Василий Николаевич продолжил образование и в 1933 году окончил в г. Вятке двухгодичную совпартшколу, потом при ней же прошёл годичные курсы редакторов районных газет и двухмесячные курсы переподготовки командного состава наркомата обороны СССР. Тогда же он женился на уроженке пос. Климковки Белохолуницкого района А.В. Чулкиной. В семье появилась дочь Галина. С 1934 года В.Н. Канышев работал ответственным редактором газет «Колхозный путь» Шарангского района (сейчас это Нижегородская область), «Ударник полей» Салобелякского (сейчас Яранского) района Кировской области и «Колхозной газеты» Молотовского (ныне Нолинского) района Кировской области. В первые дни Великой Отечественной войны его призвали в действующую армию. Воевал в основном в должности командира штабного взвода роты связи на Калининском фронте. О некоторых событиях тех лет повествуют страницы его дневника. Наше командование запрещало подчинённым вести подобные записи, так как при гибели наших бойцов фашисты могли использовать эти дневники не только в разведывательных, но и в пропагандистских целях. Но именно из таких записей мы узнаём действительную, а не вымаранную цензором правду о войне, которую в первый же день назвали Великой. Василий Николаевич описывал тяжёлые бои с фашистами, отступление наших войск, не приукрашивал свой рассказ героическими подвигами сослуживцев, говорил о панике необстрелянных бойцов, попавших в кровавую мясорубку. Дневник Канышева — это небольшая тетрадка в серой обложке, на обороте которой лаконичная надпись: «Убедительная просьба в случае, если я буду сильно ранен или убит, скромный мой дневник переслать моей жене». * * * 1941 год. Июнь. Объявление Отечественной войны застало меня в поезде «Москва – Киров». Возвращался со Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. В течение двух дней никак не могу выбраться из г. Кирова: нет автомашин, все мобилизованы. К вечеру 24-го в Молотовске (г. Нолинск) пришёл в военкомат и получил назначение в запасной стрелковый полк. Через два часа, не попрощавшись с товарищами, выехал в г. Слободской. Пять дней провожу с семьёй, у свояков и своячениц. Июль. 2 июля расстался с женой и дочуркой. Распрощался, прослезился. 11-го вечером — проводы на фронт. Меня назначили старшим сотни. Поезд мчит быстро. Знакомая мне Северная дорога. Проехали Лянгасово, Оричи, Котельнич, Свечу, свернули на Рыбинск, приехали в Бологое. Временами начали появляться немецкие самолёты. Пока смотрим с интересом. Много беженцев из приграничных городов. Вид у них жалкий. Просят хлеба. Поехали дальше. За железнодорожным составом начали гоняться «Юнкерсы», бомбили, но на счастье ни одна бомба не попала в нас. Это первое моё знакомство с ужасами войны. 16 июля приехали в Великие Луки. На рассвете выгрузились. Наши части отступают. Запружена вся улица. Тысячи автомашин мчатся на восток. Впервые увидел медленно бредущих раненых. Говорят, что немец уже в Невеле. 17 июля на северо-западной окраине за кладбищем наш батальон занял оборону. После обеда немецкие дальнобойные орудия начали обстреливать Великие Луки. Ожидаются фашистские танки. Город во многих местах горит ярким пламенем. Канонада всё усиливается. Пасмурно. Самолётов нет. В 17 часов — атака. Немцы ведут адский огонь. На левом фланге много убитых и раненых. Наши не выдержали и отступили в беспорядке. Моя сотня разбежалась. Отошли на 8–10 километров восточнее города. Многие побросали не только вещмешки и противогазы, но и винтовки с подсумками. Вот вояки! На 22-м километре по Невельскому шоссе наш полк пошёл в ночную атаку. Немцы преградили нам путь плотным миномётным и пулемётным огнём, который прижал нас к земле. Потом мы отошли. Утром 24-го ходили прочёсывать лес, но фашистские автоматчики окружили нас на болоте. За два дня с трудом выбрались. Впервые взяли фрица в плен. Как волк, косо озирается на нас. Здоровый детина. Гад проклятый. Август. Три дня пролежали в обороне на одной господствующей высоте. День рождения свой справлял здесь же. В моём взводе много кировчан. 3-го получил приказ закрыть образовавшуюся брешь. Немцы численностью до трёх рот автоматчиков на расстоянии трёх километров от КП просочились в тыл обороны, надеясь разгромить штаб корпуса. Мы скрытно подошли на 500 метров. Противник нас заметил и открыл по наступающей пехоте губительный пулемётно-автоматный и миномётный огонь. Появились «рама» — немецкий самолёт-корректировщик — и стала корректировать огонь. Много убитых и раненых. Стон, крики. Возле меня с треском разрывается мина. Меня отбрасывает на 4–5 метров в кусты. Опомнился. Ничего не слышу. В шею влетел осколок. Весь в крови. Сильно болит позвоночник. Пробило котелок. На санитарной машине увозят на станцию Великополье. Утром 4-го погрузились, целый эшелон раненых. Перед закатом солнца налетели самолёты. Разбомбили наш эшелон и арт-склады. Всю ночь рвались снаряды. Зловещая ночь! Через четыре дня госпиталь эвакуируется в г. Калинин. Нас выписывают. Сентябрь. Временно исполняю должности и начальника связи, и командира роты связи. Установил с ротами телефонную связь. Начали получать из дома письма. 17 августа зачитали приказ выбить немцев с левого берега Западной Двины. Утром пошли в наступление. Досталось же мне! Провода телефонного всего два километра. Связистов много, а толку мало. Собираем трофейный провод и ведём связь, соединяющую КП дивизии с КП полка. В первый же день половина роты выбыла из строя. На другой день левый берег Западной Двины был очищен, а враг отброшен на противоположный берег. Никогда не забудутся эти жаркие бои. Чудом остался жив. Октябрь. Утром 5 октября полк тихо снялся с обороны и просёлочными дорогами скрытно от противника отходит. Всё имущество связи (14 километров кабеля и 10 телефонных аппаратов) связисты тащат на себе. Тяжело. Делаем 70 километров марша. Идём лесами. Уходим за реку Волгу. Полк сильно потрёпан. Ноябрь. Числа 13-го штаб полка переехал в д. Быково. Декабрь. Весь декабрь живём в Быково. Наши гаубицы грохочут без устали. Каждый день радио приносит интересные вести. Наши части наносят удар за ударом. Разгромлены немецкие войска под Москвой. Идут бои за город Ростов-на-Дону. Мне присвоено звание лейтенанта. Завтра, 25 декабря, идём в наступление… 1942 год. Январь. 2 января немцы подожгли деревни Денисиху и Заходя и наутро стали отступать. Наша дивизия преследует фрицев по пятам. Кругом горят деревни. Мирные жители рассказывают об издевательствах немецких разбойников. С целью вывезти склады из Ельцов фашисты приняли в д. Мелентьево бой. Несколько раз переходила эта деревня из рук в руки. Полк понёс большие потери. Воевали дней пять. 29 и 30 января ремонтируем кабель. Настроение у всех паршивое: неудачи всё… Февраль. 2 февраля приехали в д. Парихино. Морозно, 30 градусов ниже нуля. Дует пронзительный северный ветер. Эту местность из-за реки Волги немцам видно как на блюдечке. Обоз роты связи двинулся по открытому месту устанавливать КП в д. Анухшино. Попали под сильный огонь. Фрицы били прямой наводкой. Тремя снарядами разбили стену, крыльцо дома, в подполье которого забрались мы с комбатом. Просидели часа три. С трудом вынесли ноги из этого Анухшино. Сколько раз приходилось смерти смотреть прямо в глаза! В той деревне был со мной такой случай. Часов в 10 утра прилёг и задремал на лежанке. Завязался воздушный бой. Наш самолёт, снизившись до 50 метров, обстреливал из пушки немецкий ястребок. И как назло снаряд попал в угол сеней, срикошетил. Всё затрещало, посыпалась земля, полетели стёкла, но мы остались невредимы. Смерть обошла нас на 25 сантиметров. Мне присвоено звание старшего лейтенанта. Март. До Волги один километр. Ежедневные налёты немецких бомбардировщиков. Из дома часто получаю письма. Шура, жена, пишет, что живёт хорошо. В мае — восемь лет дочке Гале. Май. 5 мая выехали с «зимних» квартир в лагеря, на широкий простор, на вольный воздух. Разместились в 800 метрах от д. Першино. Немцы день и ночь обстреливают село Бодборовье. Как град сыплются осколки к нам в лощину. Рядом Волга, а поудить рыбу не удаётся. Обстреливается каждый метр берега. Июль. Ещё больше стало маскировки, да иначе и нельзя. Немецкий разведчик-корректировщик целыми днями, как коршун, высматривает расположение наших войск. Всё время вьётся над Волгой коряга «Фокевульф», вызывая огонь из дальнобойной артиллерии по переправе через реку. Наши зенитчики и стрелки ведут по нему плотный огонь. Много стало летать и наших самолётов. Немцы укрепились на выгодных рубежах, огрызаются, как шакалы. А «язык» нам нужен до зарезу. Эх, и примелькалась же за лето Волга-матушка! Хотя д. Кошелевка и красивое место, но надоело до безумия постоянство. Скорее бы на запад! Вперёд! Началось наступление под Ржевом. Сильная артиллерийская канонада. Пролетают эскадрильями наши «Илы» и «Лаги». Август. С жадностью читаем свежие газеты «Правду» и «Красную звезду». Всех интересует вопрос, скоро ли откроется второй фронт. На войне всё увидишь, всё переживёшь. Убирали рожь. С каким удовольствием вязал в охапку снопы за жаткой! Работали ночью: днём фрицы обстреливают. Для немцев было неожиданностью: ещё вчера рожь стояла на корню, а наутро в поле только сотни «бабок». Получил трогательное письмо от Веры. Многих двоюродных братьев, односельчан, товарищей уже нет в живых, а когда-то вместе гуляли, работали… Проверил посты боевого охранения в батальоне. Этакая трескотня пулемётов. С трудом пробрались по траншеям. Пули свистят, как соловьи, того и гляди шлёпнет шальная. Сентябрь. С возрастающим интересом следим за прессой, ожидая открытия второго фронта. Немцы меньше стали обстреливать КП, но зато всю ночь напролёт стреляют из пулемётов. Полк начал готовиться к зиме, утепляем блиндажи. У всех взоры обращены на юг, на Кавказ, на низовье Волги. Страна переживает тяжёлое время. Сталинград еле держится. Враг у ворот волжской твердыни. Октябрь. Трудно себе вообразить, как надоела эта паршинская лощина. Всё лето провели в этом логове. Лежишь другой раз в землянке и думаешь, скоро ли кончится эта мясорубка. 15 месяцев обитаем в калининских лесах и болотах. Куда ни глянешь, под каждым кустом камни, кочки, вода, мох. Наши войска героически отстаивают Сталинград. Город-герой держится. Декабрь. До 10 декабря шли ожесточённые бои. Хватили горя связисты: поминутно рвало кабель. Натянули массу проводов. 12 декабря сильно заболел. Температура, резкие боли в желудке. Видимо, повторилась старая история: гастрит в обострившейся форме. Поехал в санчасть. В ночь на 30 декабря подлежу эвакуации в госпиталь. 31-го в санбате ёлка, а мне не до неё: лежу с грелкой на животе. 1943 год. Январь. Новый год вступает в свои законные права. Все работники Затегинского госпиталя поздравляют больных с Новым годом. Вечером 1 января отправляют в тыл. Едем до Москвы. Эшелоны медленно подходят к перрону Октябрьского вокзала. Москва! Родная столица! Всё такая же красивая! Я снова подлежу эвакуации. Уезжаю в Барвихинский санаторий. Февраль. Скоро месяц как лечусь. Сфотографировался впервые за всю войну. Послал фотографию домой. Сегодня была комиссия. Признали негодным к строевым должностям в штабах, учреждениях, управлениях. Дали ограничение II степени. 20 февраля получил назначение в г. Киров в распоряжение облвоенкомата. Рано утром 23 февраля прибыл в знакомый Киров. За полуторагодичное моё отсутствие он стал военным городом. С трудом получил назначение в Молотовск. На перекладных добираюсь до этого таёжного уголка. Доехал. С неописуемой радостью встречают жена и дочь. * * * Этим заканчивается повествование В.Н. Канышева о войне. Начиналась более спокойная тыловая жизнь. Как офицер, участвовавший в боевых действиях, Василий Николаевич продолжил службу в армии. Сначала он являлся инструктором военной подготовки учащихся школ в Молотовском (Нолинском) райвоенкомате, а затем здесь же — начальником 4-ой части. В марте 1944 года его назначили военкомом в Лебяжский район Кировской области. 15 ноября 1945 года В.Н. Канышев был уволен в запас. И всюду за ним следовала семья. А вот братья жены Семён и Михаил Чулкины не вернулись домой, погибли на фронтах Великой Отечественной войны. И всё же, как указал в своей биографии Василий Николаевич, основной своей профессией он считал не воинское служение, а журналистику. Поэтому, сменив военную форму на гражданский костюм, с 1946 по 1949 год трудился корреспондентом газеты «Красная Чувашия» по трём районам этой республики. Затем в течение шести лет он являлся собственным корреспондентом областной газеты «Кировская правда» по Уржумскому, Шурминскому, Буйскому и Кильмезскому районам. В это время Канышевы переехали в г. Уржум на постоянное место жительства. В 1948 году в семье родился сын Валерий. В.Н. Канышев, чувствуя, что образовательный уровень у него невысокий, несмотря на довольно приличный возраст, в 1954 году оканчивает семь классов вечерней школы. Скорее всего, в связи с ухудшением состояния здоровья Василий Николаевич был вынужден перейти на более лёгкую работу, не связанную с длительными служебными командировками по соседним районам, где приходилось питаться как получится, а гастрит время от времени напоминал о себе. В 1955 году он был принят корректором в редакцию уржумской газеты «Кировская искра», затем переведён на должность литературного сотрудника. В последующие годы В.Н. Канышев оставался одним из активных нештатных сотрудников районной газеты и постоянно поощрялся за эту деятельность. В 1958 году Василия Николаевича избрали председателем комитета профсоюза работников Уржумского райпотребсоюза. Последняя его должность — инструктор Уржумского райкома ДОСААФ. Он так и не доработал до пенсии. В 1965 году В.Н. Канышев получил вторую группу инвалидности, но победить многолетнюю болезнь ветеран войны так и не смог. Вскоре он скончался и был похоронен на уржумском кладбище. На фото: Старший лейтенант В.Н. Канышев. Владимир Шеин По материалам газеты «Вятский епархиальный вестник» https://vyatskaya-eparhia.ru/news/eparchy/64339/
