«Вятский мёд — лучший мёд»
Так считает Виталий Викторович Корякин, на чьей пасеке мы побывали накануне Медового Спаса.
Хозяин — подтянутый, моложавый. Военный пенсионер, старший прапорщик. Служил смолоду в Монголии, дослуживал в Кирове, в котором живёт уже больше тридцати лет.
- Вышел на пенсию, чем заняться? - размышляет он. - Устроился охранником, но скоро бросил — понял, дело это не моё. Подарили мне друзья удочку, когда на пенсию провожали. Я вот и лодку надувную купил, вон в сарае висит. Только ни разу на ней по Васькинскому пруду не плавал — не до того.
Узнал он, что в Уржумском районе, в Шурма-Никольском, можно снять дом, купить пасеку. Глушь? «Да Уржумскому району повезло, он на дороге, - считает наш пасечник. - Побывали бы вы на моей родине, в Опаринском районе... Ни колхозов уже, ни леспромхозов, ни дорог по тайге».
В 2017 году было у него четыре улья. Сейчас — больше тридцати. Науку пчеловодства Виталий Викторович постигал на ходу, в процессе своей деятельности, в общении с опытными пчеловодами, в интернете. Сотовой связи в починке, можно сказать, нет. Чтобы позвонить, выходишь на бугор повыше. Но:
- Встану часа в четыре утра, выйду на улицу — и начинается у нас планёрка. Из восьми домов в пяти держат пасеки. Женщины, кстати говоря, очень хорошо в пчеловодстве понимают, часто больше мужиков. Многим мне помог сосед, Владимир Михайлович Кожевников. Это ас нашего дела.
В.В. Корякин работает «не корысти ради», а для души. Пасека не велика, не товарная, в сущности. Зато всё лето — в общении с природой: «Запах-то какой тут у вас, воздух клубникой пахнет, не надышаться. Пруды отличные, светлые липовые леса. Там и рои ловлю, нынче пять поймал в ловушки». Зимой живёт в основном в Кирове, но приезжает проведать дом. Даже буржуйку на стальном листе оборудовал, чтобы быстро нагреть комнату, попить чайку. Дом, конечно, большой, в три комнаты, брусковый. Жила в нём бывшая учительница, теперь её дети его иногда навещают. Виталий Викторович колодец заново оборудовал, насос поставил.
На пасеке — аккуратные ульи. Все они сделаны руками пасечника. И рамки тоже. Только вощины приходится покупать, так проще.
А вот улей необычный. Над летком — резьба, пчёлка вырезана. Задняя стенка — стеклянная. Она, как люк в танке, створками прикрыта. Откроешь створки — и смотришь, что в улье делается, чем пчёлы занимаются, как они себя чувствуют. Это для пчёл приятнее, ведь открывать крышку улья — всегда стресс для насекомых. В старину тоже были стеклянные ульи — рамки помещали в огромные перевёрнутые бутыли. Это было науки ради — круглый год изучали поведение пчёл. И на самом деле, как кино смотришь.
А вот и колоды - искусственные борти. Их здесь уже три, из липы, из тополя. Заселена пока одна. Здесь пчёлы сами себе соты строят. Регулярно обслуживать такой улей не нужно. Через год «лишний» мёд в свисающих «языках» срезается пчеловодом. А с виду и изнутри — ствол дерева с дуплом, пчёлкам нравится, это их природная среда. Мёд, заготавливаемый пчёлами в улье-колоде, гораздо ароматнее, вкуснее, выдержаннее. Но его меньше, чем в типовом улье-домике. Кстати, само слово «пасека» происходит из колод - «посечённых» деревьев.
- Скоро у меня будут рубленые, бревенчатые ульи, - обещает пасечник. - Материал для них я уже заготовил.
- Пчёлы у меня среднерусской породы, - продолжает хозяин. - Я кавказскую и всякие там гибриды принципиально не беру. Другие, может, и больше мёда дают, но у среднерусской пчелы мёд самый вкусный и полезный, она в него какие-то особые вещества выделяет. И к морозам эта пчела устойчива, и болеет реже, и не злая. А вообще, вятский мёд — лучший мёд в России. Я так считаю. Свой на экспертизу в Москву посылал — самые высокие оценки мой мёд получил. Вчера только рамки из ульев забрал...
Гуляем между ульев. Правда, спецовка пчеловода на меня не налезла - «коротка кольчужка». Хозяин тоже её не стал надевать, на меня глядя, а я так и пошёл в безрукавке. А что? Очки спрятал, часы с руки стянул, мобильник отключил, стрижка короткая, перегаром не благоухаю. Ульи поставлены подальше от проводов на деревенских столбах, электромагнитного поля пчёлки не чувствуют и не раздражаются от него.
Пчёлки, конечно, добрые, и без мозгов, но чувство праведного гнева у них всё же есть. Пустили нас до поилки — и взбунтовались. Мол, вчера у нас мёд украли, а сейчас ещё и воду отберёте? Правый глаз был прикрыт окуляром фотокамеры, но в левую бровь отчаянная пчела всё-таки саданула. Заодно и хозяину прилетело: не води де к нам на пасеку посторонних Страшил. Ничего, когда немного — это для здоровья даже пользительно.
Возвращаемся в дом. Здесь есть и шкафы с книгами, и телевизор. Его, впрочем, пчеловод не смотрит, сил уже на него не хватает.
Размышляем о вятском мёде. Всем он хорош, да не всегда хороши его продавцы и посредники в торговле. Конечно, откровенный фальсификат из сахара с водой редко встретишь. Пчеловоды своей репутацией дорожат, а товар на ярмарках проходит санитарную экспертизу. Но бывают неприятные казусы на прилавках.
Вот торгуют шмелиным мёдом. Да, есть такой, жутко дорогой, потому что редкостный. Шмель живёт малой семьёй, мёда много не даст. Живёт в норах. Есть такие фирмы, которые шмелей в домиках разводят, у полей ставят — ради опыления, а не ради медосбора. И эти домики — не ульи с рамками. Там шмели гнёзда строят по типу мышиных. Соты у шмеля своеобразные, похожи на горсть крупных ягод. Мёд пипеткой или шприцем из таких восковых «ягод» выкачивают. Он жидкий, светлый, не сладкий. На любителя. Спрашиваешь продавца: где мёд взял? «Да из ульев накачал». Ну, врёт же. Торгует хорошим мёдом, но обычным, пчелиным. А как шмелиный мёд добывают его истинные ценители, можно у нас увидеть в лесах, под осень. Вырыты неглубокие ямки вдоль опушки. Это барсук шмелиные да осиные гнёзда учуял и разорил, и мёд съел, и насекомых в придачу...
Продают гречишный мёд. Знаешь, что в тех краях, откуда этот мёд, гречиху давно не сеют. Спрашиваешь, откуда тогда гречишный мёд взялся. «Да мы в лесу гречу понемногу сеем», - говорят. Видно, гречиху только в виде крупы-гречки и видали...
Ну, рапсовым торгуют. Это наименее ценный. Но его собирают пока много.
- Пчёлы гибнут там, где сеют рапс, - сетует Виталий Викторович. - От химических обработок. Хорошо, вокруг Шурмы-Никольского рапса нет. Мёд у меня липовый и цветочный, липы здесь много. Нынче есть свои особенности в сезоне. Липа, например, задержалась цветением на 20 дней. У вас, я вижу, появились синие поля — лён стали сеять. Вот бы рапс им заменили...
Ещё был казус с облепиховым мёдом. В.В. Корякин хорошо знает, что такого нет в природе. Цветочный мёд бывает на любой цвет и аромат, он полифлёрный, то есть со многих видов растений разом собран и смешан. Чего больше в соты попало, тем он и благоухает. Клеверный есть, акациевый, подсолнуховый... Облепихового нет. Облепиха не медонос, у неё почти не образуется нектара, и растёт она массивами не на Вятке, а в южных горах да в Сибири. Зато есть такой полезный продукт, как облепиха с мёдом. Ягоды или облепиховое варенье пополам с обычным мёдом смешивают. Товар легальный, но зачем не него этикетку «мёд» наклеивать, покупателя с толку сбивать?
Виталий Викторович восхищён нашей природой, любит своё дело.
- В жизни нужно с пчёлами всё попробовать, - считает он. - Учусь постоянно, пасека растёт, экспериментирую. Очень интересно. Зимой в городе скучаю по этому дому, по пчёлам моим, не могу удержаться, чтобы сюда и зимой не приехать.
А. ИКОННИКОВ
Фото автора
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 37, 10 сентября 2022 г. |
