«Хорошо пожили и еще поживем!»

Жаркий летний день. В городе по расплавленному солнцем асфальту летят автомобили, ревя моторами и акустическими системами. А здесь, в маленькой деревеньке Уланово – тишина...

Уланово – одна из тех российских деревень, которые, хотя и заклеймены званием «неперспективных», тем не менее, не желают уходить в небытие. В какую бы из них ни заехал, замечешь, что они все разные, но чем-то в то же время похожи. Похожи друг на друга и на ту, в которой ты вырос. И как-то совершенно не важно, что там думает себе Ника Стрижак о событиях на Украине, в чем (или без чего) сфотографировали в очередной раз на пляже известную балерину… Просто обнаруживаешь вдруг, что вот этот вот дом очень похож на тот, в котором ты вырос. И появляется наивная мысль, что стоит только открыть дверь…

Жители таких деревень в город или в менее «неперспективную» деревню не едут, считая, что здесь у них есть все, что им необходимо для жизни, и доживать они будут именно здесь, на своей родине. С одним из таких людей, настоящим патриотом своей малой родины, Геннадием Лазаревичем Кривошеиным мы встретились и побеседовали, когда приехали в Уланово по своим редакционно-газетным делам.

Раньше деревня была значительно больше. В конце 19 века, например, здесь было 24 двора, проживало в них 162 человека, причем мужчин и женщин поровну. Жили, в принципе, не бедно, было 50 рабочих и 15 нерабочих лошадей (в то время хозяин, имевший одну лошадь, считался бедняком, две – нормальный такой хозяин, середнячок). Держали коров и всякую мелкую живность, в пересчете на крупный скот по 7 голов на двор. В 1926 году, согласно переписи населения, 46 дворов, 203 жителя. В советское время в Уланове была начальная школа, медпункт и клуб. В 1930 г. здесь организовали колхоз «13 лет Октября». Сейчас в Уланове зарегистрировано 18 жителей, проживают 11.

Геннадий Лазаревич – свидетель и расцвета, и угасания деревни. Он родился здесь, в Уланово, в 1929 году и всю жизнь прожил здесь. Живет вдвоем с женой Марией Федоровной, но сегодня он коротает время в одиночестве – супруга с приехавшей из Ижеска в гости дочерью уехали по делам в Уржум.

- Мой отец, Кривошеин Лазарь Васильевич, - рассказывает Геннадий Лазаревич, - коренной житель Уланово, кузнец. Прошел гражданскую войну, пехотинец, воевал в Средней Азии. Все рассказывал: песок там, жара – хоть плачь! В сорок первом был призван на фронт и погиб, защищая Ленинград. Там у меня сейчас внуки живут, они видели – там, на обелиске, среди фамилий погибших есть и его фамилия. Мама - Антонида Михайловна, тоже местная, Ершова в девичестве. Работала в колхозе, лошадей кормила, потом на ферме. Нас, детей, в семье было трое – старшая сестра Любовь, я и младший брат Владимир. Бабушку и дедушку не помню, умерли рано.

Геннадий Лазаревич разводит руками – что, мол, рассказывать. Обычная судьба обычного деревенского паренька. Родился в деревне, работал, переняв у родителей эстафету, и сейчас, выйдя на пенсию, живет, как жили они – в доме, построенном отцом, на своей земле.

Кто-то, может быть, скажет: что в этом хорошего, жить на одном и том же месте, заниматься трудным, не интересным делом (ну что может быть интересного, например, во вспашке поля), не побывать на заграничных пляжах, в больших многомиллионных городах?

Это зависит от человека. Кто-то, достиг в жизни определенных высот, покорил столицу и гордится своим «деревенским» происхождением. Или не гордится - ведь большинство наших знаменитостей, которых мы часто видим на экране телевизора, при всей их неприязни к нам, «замкадникам», далеко не коренные москвичи.

А кто-то, считает, что где родился, там и пригодился. Вот Геннадий Лазаревич, например, о больших городах вовсе не мечтает.

- Да что там такого хорошего? Ну был я в Пятигорске, Ессентуках, весь Кавказ объехал, на Черном Море был, - машет рукой Геннадий Лазаревич. – Раньше ведь путевки давали тем, кто хорошо работал. Хоть каждый год езди. В санатории я ездил, на курорты, но до конца там не жил, всегда раньше срока домой уезжал. Надоедало, дома лучше…

Так что, есть Геннадию Лазаревичу что рассказать, немало повидал, немало пережил. Вернемся снова в детство героя нашего очерка, в тридцатые годы.

На красивом месте стоит Уланово. В деревне одна улица, причем односторонок. То есть дома стоят с одной стороны улицы, с другой – огороды. Огороды спускаются к Улановке – небольшой речке с чистой, светлой водой. Впрочем, это только сейчас речка невелика – воробей без шеста перескочит. А раньше она была более полноводной, в том числе и за счет пруда, который начинался примерно с середины деревни. Пруд хороший, даже рыба там водилась. Леса кругом достаточно, а, значит, грибы – белые, подберезовики, грузди да ягоды всегда в наличии. Что еще нужно деревенской малышне, чтобы счастливо провести время до школы. Про то, что эта самая малышня еще родителям успевала помогать дома, а то и на работе, говорить не будем. Это – само собой разумеющееся дело.

Зимой ребята учились в школе. Добротное, каменное школьное здание до сих пор стоит в середине деревни. В школе учились не только улановские, но и деяновские, и озинерские (куртеевские) ребятишки. Получали здесь только начальное образование – 4 класса. Те, кто хотел учиться дальше, и ходили дальше – в Актыгашево, там была семилетка.

Геннадий Лазаревич, тогда просто Гена, в Актыгашево учиться не ходил. Началась война, отца взяли на фронт, и Геннадий остался в доме старшим, хоть и двенадцатилетним, мужчиной. А это звание накладывает определенные обязанности, например, содержать семью. И юный Геннадий идет в колхоз работать.

Была раньше такая должность – прицепщик. На тракторах в то время гидравлики не имелось, и при вспашке на специальную площадку сзади тракториста ставился прицепщик, в чьи обязанности входило при помощи специального рычага регулировать степень заглубления лемеха. Вот эта работа и был поручена Геннадию.

- Работали мы на тракторах «СТЗ», «Универсал», - вспоминает Геннадий Лазаревич. - Рабочий день - с темна до темна. Утром тракторист заправит трактор, и работает, пока горючее есть. Как кончится – пересменка. Тогда трактористами женщины работали. Заснешь, бывало, трактористка поймет, что плуг не глубоко идет, обернется, хлоп по затылку – прибавляй, кричит!

Поработав прицепщиком, поднакопив опыта во время ремонта тракторов в шурминской «Сельхозтехнике», Геннадий решил сам стать трактористом. Во время войны в деревне Гужавино (недалеко от Шурмы, сейчас деревня нежилая) работали курсы трактористов. Закончив их, Геннадий получил распределение в Толгозино и трактор «Универсал». Это такой небольшой трактор, вес чуть больше двух тонн, двигатель в 22 лошадиные силы, движитель колесный, без резины. Но пятнадцатилетний тракторист был вполне доволен своим железным конем.

- Нас, парней, четверо в Толгозино работало, - рассказывает Геннадий Лазаревич. – Жили на квартире, раз в неделю домой бегали. Далеко, больше 12 километров. Надо было на Савиново сначала, с Савиново на починок Черновский, потом починок Николаевский, там Кисели, Александровский, потом уже Толгозино. Давали на трудодни немного, да и то не всегда. Бывало, заработаешь трудодней, а зерно вывезли, и нечего давать. Но прокормились лето, мать и то рада.

На три года покинул Геннадий родную деревню – пришла пора служить в армии. Служил во внутренних войсках в Красноярском крае.

- Немцев пленных мы охраняли, - вспоминает. - Они лес рубили там, отстраивали Россию. Нас два охранника на бригаду из 40-50 немцев. Вели себя они смирно, работали старательно. Кормили их нормально, на моей памяти такого не было, чтобы кто-то из них умер от голода или несчастного случая.

После службы вернулся солдат домой, и снова на трактор. Работал в Нолишках, трактор новый дали – «ДТ». Тоже, как и раньше жил на квартире, раз в неделю ходил домой.

Следующая важная веха в жизни – женитьба. Как познакомились, почему именно эту девушку выбрал?

- Да я и не думал тогда еще жениться, молодой был, - смеется Геннадий Лазаревич. – А моя тетка и говорит: женись, чего шататься-то, я невесту знаю, говорит, - хорошая девушка. Мария, тоже здешняя, тогда в Уржуме работала в швейной мастерской. Поженились, привел ее в дом. Жили втроем – мать, она и я. Мария в колхоз пошла работать, телятницей, дояркой. И вот, 43 года прожили!

У Геннадия Лазаревича и Марии Федоровны двое детей – сын Виктор, дочь Надежда, трое внуков, правнуков пока нет, но, как сказал Геннадий Лазаревич – ждем…

Хорошо на пенсии – на работу ходить не надо! Но… а чем тогда заниматься?

- Как чем, хозяйством, - отвечает Геннадий Лазаревич. – У нас вот овцы, 10 голов, да две козы, этим и занимаемся. Молоко свое, мясо свое. Коровы вот нет, без нее плохо. Но привыкли к козам, молоко, говорят, у них полезное. Куры есть. Небольшая пасека. Огород. Все есть. А если что надо, сын из Уржума привезет. Трактор маленький имеется, косилка, тележка. Огород вспахать, сено накосить да привезти. Все сами делаем. А без дела-то сидеть неохота.

Иногда журналисты просят долгожителей поделиться секретом их долголетия. А есть ли такой секрет?

- Жить надо дома, там, где родился, - подумав немного, говорит Геннадий Лазаревич. – Мои-то сверстники, нас четверо было с 29-го года, разъехались все, и нет уже никого, а я вот остался…

И, как бы подводя итог своему рассказу, добавил с улыбкой, имея в виду и себя, и свою семью, и свою маленькую родину Уланово: «Хорошо пожили и еще поживем!»

С.КОРОСТЕЛЕВ

Фото автора

Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 31, 5 августа 2017 г.