Фотография — это машина времени

Говорят, что машину времени никогда не построят, говорят, что путешествие по времени возможно только в произведениях фантастов. Это не совсем верно. Люди сентиментальны, всегда готовы вернуться в прошлое, вспомнить, какими были раньше. Есть спрос — есть предложение.

К их услугам машина времени — фотография.

А если так, то человек, держащий в руках фотоаппарат — проводник по времени. И вовсе не обязательно, чтобы этот человек имел талант фотохудожника, специальное образование и совершенную дорогую технику. Достаточно просто желания...

Петр Михайлович Стрельников вряд ли назвал бы себя настоящим, профессиональным фотографом. Да и не учился этому он нигде, книг специальных не штудировал. Но фотоаппарат с собой имел постоянно. Потому что любил свою деревню, людей, ее населявших, леса, луга да поля, что вокруг деревни раскинулись. Чувствовал, видел, что меняется окружающий мир, и не хотел, чтобы забылось то время, свидетелем которого он был.

К сожалению, Петра Михайловича уже нет в живых. Его супруга Галина Александровна, бережно хранящая архив мужа, рассказала нам о нем и показала фотографии.

- Он с 47 года, - рассказывает Галина Александровна. - Родился в деревне Шуэть. Учился в нолинском техникуме механизации. Потом работал у себя в колхозе, все специальности прошел: телят кормил, кочегарил, на тракторе работал. На молоковозе работал, ездил по всем деревням. Приехал как-то к нам, в Верхний Чам, я тогда 10 классов заканчивала, и признакомилась. Понравился — молодой, красивый, улыбка белозубая. Вежливый, никогда не ругался матерно. Полюбила. Потом приезжал на мотоцикле, катались по деревням, в Архангельский ездили, в Петрушино, в Шуэть в клуб на танцы. Дружили с год, потом поженились...

- Первый фотоаппарат ему купила мама, - продолжает вспоминать Галина Александровна. - Потом сам купил «ФЭД». На работу постоянно брал его с собой. На работе фотографировал, на улице, на гуляньях, да и так, кто попросит. Дома разводил проявители, закрепители. Залезет под одеяло, заправляет пленку. По вечерам все занимался, печатал. Я когда просто посмотрю, а когда помогаю. Потом фотографии раздавал. Я, бывало, говорю: как, мол, тебе это охота - дневник вести, фотографировать. А он отвечает: вот умру, будешь смотреть и вспоминать...

И вот на столе стопа фотографий. Здесь только те, на которых деревня, люди, природа. Некоторые уже пожелтели, изображение теряет четкость. Но все равно это - бесценные документы, летопись маленькой частицы нашей страны.

Берем первый снимок. На нем - «портрет» деревни. Видимо, начало зимы. Снега еще не очень много, но уже морозно, вон, пруд-то льдом затянуло. Дорога поднимается в гору, к деревенской улице. Примерно на половине подъема, справа — маленький домик. Он не жилой, это колхозный «холодильник». Дом стоит над ключом, что бьет из горы, внутри колода, чтоб полоскать, и специальный ящик, в который доярки после дойки ставили фляги с молоком для охлаждения.

На другом снимке — улица. Осень или весна, не понятно. На деревьях листьев нет, люди в обычной для межсезонья одежде — в фуфайках да сапогах резиновых.

А вот уже явно лето. Улица пуста, все взрослые на работе. Только куры бродят, и подрастающее поколение в количестве двух человек прогуливается в свое удовольствие. Босиком, в одних рубашонках. Наверное от бабушек удрали, но сейчас их найдут...

И снова лето, причем — жара, дождя явно давно не было. Сенокос в разгаре. Стога сена, лошадка стоит, не торопится, девчонки в легких платьицах позируют фотографу. По Некрасову, они должны или из сил выбиваться или стоять в оцепенении и думать о горькой долюшке женской. Но, видимо, не такая уж и горькая эта долюшка у девчонок, вон как улыбаются. Парни рядом тоже не плачут.

Пришла осень. В деревнях копают картошку. Когда вы в последний раз видели, как убирают картофель (не в огородах, а на полях)? Вот, можно посмотреть.

А вот этот снимок должен быть впереди предыдущего. Потому что, на нем — люди, что пришли на разнарядку. Сейчас получат указания и уж только тогда пойдут на поле. На снимке в основном женщины. Мужиков всего двое. Один, явно весельчак, увидев, что их фотографируют, прихватил-приобнял соседку. Что творит, охальник!

А вот из тракторных саней высаживаются люди. С покупками, как будто из магазина. А так и есть. Отряжал колхоз трактор, цепляли такие вот сани, люди садились и ехали в другие деревни или села за покупками. А что делать, если бездорожье, если в магазине своем нет нужных товаров? Собственно, и сейчас в некоторых уголках нашего динамично развивающегося района люди живут в похожих условиях. Но тракторов с санями нет.

Но не будем о грустном. Вот на снимке — народное гуляние. Мужики развлекаются, канат перетягивают, перед своими женушками силой богатырской похваляются. Или не перед женушками...

Те, кто очернением нашего прошлого делают себе имя и деньги, любят кричать о рабском труде и беспросветности жизни в советской деревне. Вот доказательство обратного — на снимках люди улыбаются. Настоящими, от души идущими, улыбками. У рабов не бывает таких улыбок. У рабов улыбки по обязанности, по необходимости, по велению работодателя, короче — за деньги...

С. КОРОСТЕЛЁВ

Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 44, 4 ноября 2017 г.