Чекалкины из Чекалок
Очень много знает об истории своей деревни Чекалки (недалеко от Б. Роя) и о своих предках Василий Григорьевич Чекалкин.
Супруги Чекалкины
Родился он в д. Чекалки в 1935 году. Через 2 года он вместе с родителями уезжает и возвращается обратно на малую родину только через 60 лет. Купил дом, отремонтировал, сделал пристрой и живет там уже 23 года.
Дед Елабуге предпочёл Чекалки
«Мой дед Антон Семенович, 1887 г.р., родом из Чекалок, устроился на работу в Елабугу на литейный цех, - вспоминает Василий Григорьевич. - Через несколько лет он приезжает домой и женится. В Елабуге он сказал о женитьбе хозяину завода. Хозяин пишет рекомендательное письмо и устраивает его механиком паровых машин на пароход. Когда пароход поднимался вверх, он высаживался в Чекалках и проводил время с женой. А когда пароход спускался, он с пароходом возвращался в Елабугу. Но вскоре такая жизнь ему надоела, и он возвращается в Чекалки. Строит дом, кузницу, ставит крупорушку и занимается частным ремеслом. Когда образовался колхоз, он написал заявление на вступление, но председатель сказал, что принимает его не кузнецом, а на общих основаниях разнорабочим. Дед не согласился и не вступил. В 1929 г. в Шурме открывается МТС, и его сына, моего отца, назначают бригадиром тракторной бригады. Когда организовался Усть-Кильмезский рейд (УКР), отец уходит из Шурмы в УКР, работает зав. гаражом и получает первую машину ГАЗ. Дед работал там же связистом, кузнецом и слесарем. Вскоре отец получил квартиру, и мы все переехали в Устье Кильмези».
«У жены моего деда был старший брат Лев, который организует в Чекалках банду по краже лошадей, - продолжает свой рассказ Василий Григорьевич. - Лошадей отправляли в Казань. Воровали в других починках, и было это в начале коллективизации. Вскоре начали красть и в Чекалках. Узнав об этом, жители Чекалок устроили пьянку, вызвали туда Льва, трибунал - «тройку» из Шурмы, и был суд. Суд присудил Льва к расстрелу, а его отцу дали 10 лет. Поэтому и колхоз, который организовался в 1935 г., назвали «Трибунал», из-за этого и деда не брали в колхоз кузнецом».
(От редакции: В Книге памяти жертв политических репрессий этих жителей деревни нет. Видимо, их осудили по уголовной статье, и они реабилитации не подлежат. Особые тройки находились в центрах регионов, и ближайшая к Чекалкам - в Нижнем Новгороде. В Шурме был только участковый суд.)
Вот ещё один интересный эпизод, связанный с его дедом:
«В д. Шишкино тоже жили староверы, - рассказывает Василий Григорьевич. – После образования колхоза Евдокима Лазаревича, 1848 г.р., моего родственника по бабушке, раскулачили и посадили. Пришли из органов, чтоб забрать и сыновей. Но они прятались. Один из сыновей Кондратей (1894-1981) пришёл в Чекалки и поселился у моего деда. Жил у него в мансарде. По воскресеньям к нему приходила жена, он выходил к ней и играл на мандолине. Затем жена уходила обратно в Шишкино. В Чекалках все знали об этом, но не выдавали. Кондратей был хорошим фотографом и художником. А вскоре он делает проект плотовязальной машины проволокой и печатает заметку в районной газете «Ленинец». Из газеты пришёл ответ: можете выходить из подполья, гарантируем свободу. Его пригласили в проектный институт в Казань. Там проект доработали и построили машину. Машину испытывали осенью в УКР. Во время испытания тросы под пучком запутались, и мой дед полез в воду. Потом он заболел и умер. Было это где-то в 1936-37 годы. У Кондратея имелся патент на изобретение».
Как основали деревню
А вот так он вспоминает рассказ своей бабушки об основании деревни Чекалки:
«По рассказам моей бабушки Татьяны Июдеевны Гребневой, первые жители в деревню приехали с Севера, это староверы–поморы. Выехали оттуда несколько семей, спускались по реке Вятке. Часть высадилась в Дергачах, часть у Тюм-Тюма. Тюм-Тюмцы указали им хорошее место для деревни южнее Тюм-Тюма. С восходом солнца несколько семей вышли из Тюм-Тюма и к обеду пришли к оврагу, где луга, речка, лес. Женщины стали готовить обед, а мужчины пошли осматривать местность. Нашли ещё один ручей – вода там хорошая. Местность им понравилась. Начали строить жилье. За лето построили один дом, баню, хлев. Стройка была в северном исполнении (все под одной крышей). Двор был застлан брёвнами. Перезимовали зиму все в одном доме».
Василий Григорьевич показал мне место, где стоял первый дом в Чекалках. В 1933 году в деревне был пожар, и этот дом сгорел. Но до сих пор сохранилась баня и столбы в земле от хлева. До революции было построено 6 каменных домов.
Наступает 1941 год. Война. Василию Григорьевичу было 6 лет. Вот как он вспоминает о ней: «На берегу Вятки в Усть-Кильмези стоит баржа, столб и два прожектора на нём. В столовой собрался народ. Одни поют песни, другие плачут, играет гармонь. Вечером включили прожекторы. Утром баржа с призывниками отплыла в Вятские Поляны, оттуда на фронт. Мой отец болел и попал на военный завод в Ижевск. Через год отец приехал за нами, и годы войны я провёл в Ижевске. Жилось нам там тяжело.
В 1945 г. отец написал письмо в Чекалки. Вскоре из Чекалок пришло письмо, чтобы отпустили Чекалкина-кузнеца для поднятия колхоза. В январе 1946 г. на поезде мы добрались до Сюрека, далее до Устья, почти 200 км шли пешком в мороз. В день проходили 5-6 км. Отец на руках нёс брата, я тащил сани, сестра держалась за сани. Ночевать пускали везде».
Когда Устье подтопило, Чекалкины переехали жить в Донаурово. Там и закончил Василий Григорьевич 9 классов. Потом работал вместе с отцом на складе – точил топоры, ставил черенки, работал токарем. Со своей второй половиной он познакомился в клубе на танцах. Лидия Трофимовна Колупаева, родом из Уржума, после окончания медучилища работала в больнице. И вот уже седьмой десяток лет вместе. Воспитали дочь и сына. И сейчас у них два внука и два правнука.
В 1970 году начинается строительство КамАЗа и Василий Григорьевич с семьёй уезжает в Набережные Челны на стройку. Работал в автоколонне, был директором РМЗ объединения «Росводпром» Минводхоза РСФСР. Лидия Трофимовна работала в больнице.
На родине возвращается молодость
Вот уже двадцать лет супруги Чекалкины живут на своей малой родине. Несмотря на возраст, Василий Григорьевич не сидит без дела: то дороги, то еще что-то ремонтирует, вот, договорился с мужиками и отремонтировали мост через Шечку. Мост был непроезжий. За всё у него болит душа. В последнее время занялся своей родословной со стороны деда, дошёл уже до 5 поколения, а родословная из семи поколений со стороны бабушки, которая вышла замуж в деревню Шишкино, у него уже составлена. Часами сидит он сейчас за компьютером. Переписывается с бывшими односельчанами, знакомыми, родственниками. Друзей у него только в «Одноклассниках» около 500 человек. «Поздно начал я этим заниматься. Надо было раньше», - с сожалением говорит он.
В.Г. Чекалкин и краевед В.К. Семибратов
Мне кажется, Василий Григорьевич остановил время, вернулся в молодость и с увлечением занимается тем, чем должен был заниматься раньше. В деревне, как и в доме - тишина. В этой тишине ему спокойно и думается, и пишется. А с книжных полок смотрят его книги, собиранием которых он занимался всю жизнь. Скоро лето, и приедут дети, внуки, а ему есть что им показать, чем гордиться.
Внизу, под деревней, озёра и луга, покрытые сейчас снегом, а летом в озёрах отражаются облака, летящие над ними. А в деревне живёт человек с любимой супругой, духовно возродившийся, очень подвижный, общительный. Как писал Николай Заболоцкий:
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
А. ПЕТРУШИН
Фото из семейного альбома
«КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 5. 30 января 2021 г. |