ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯ:
ВЯТСКИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ КОММУНИСТЫ В 1918-1920 гг.
(Выписки из статьи по Уржумскому уезду)

В статье автор ставит основной целью рассмотрение на примере Вятской губернии истории существования партии, «параллельной» правящим большевикам, - партии революционных коммунистов, организации народнического толка, ведшей работу в течение двух лет (осень 1918 - август 1920 гг.). Подробно изучаются родовая связь данной партии с предшествующими неонародническими организациями, деятельность уездных объединений, связи с партийным центром, уделяется внимание личностям руководителей.
В статье рассматриваются приемы, отнюдь не чистоплотные, выдавливания большевиками революционных коммунистов с политического поля.

Прежде всего, дабы сделать более ясным заголовок статьи, следует дать краткий генезис партии революционного коммунизма (ПРК)1. В начале XX в. в России сложилась партия социалистов-революционеров, опирающаяся, с одной стороны, на труды русских народников-социалистов П.Л. Лаврова и Н.М. Михайловского, другой - на труды немецких «легальных марксистов» наподобие Эдуарда Бернштейна. От партии эсеров отслаивались более радикальные течения: в 1905 г. максималисты, в 1917 г., левые эсеры. В свой черед, от левых эсеров, размозженных партией большевиков в 1918 г., отделилось два течения, признаваемых большевиками за младших товарищей - народники-коммунисты и революционные коммунисты.

Крайне болезненным для неонародников стало истолкование вятскими большевиками Степановского мятежа - восстания кулаков, городской буржуазии и царских офицеров против Советской власти в августе 1918 г., всколыхнувшего южные уезды Вятской губернии, в наибольшей степени Уржумский уезд. При последующем анализе причин и хода данного мятежа местный «красный» историк Н. Солоницин в качестве первопричины указывал отнюдь не на малочисленность местных большевистских организаций и не на просчеты вятских большевиков в крестьянском вопросе, но на «природное» потворство социалистов-революционеров кулацкой стихии, ущемленное тщеславие бывших депутатов-эсеров Учредительного собрания, ребяческое упрямство левых эсеров, любой ценой готовых отстаивать свои политические прихоти в ущерб авторитету Советской власти. Все последующие крестьянские выступления 1919-1920 гг. представлялись большевиками не иначе, как новые ипостаси Степановского мятежа, с теми же традиционными виновниками. Очевидно, что подобные попреки совпартисториков из «старорежимных» преподавателей духовной семинарии, а именно там служил до Октябрьской революции Солоницин, «основаны на сочетании невежества с недобросовестностью».

Выпукло обрисованы подобные большевистские обвинения в оценке III Уржумского уездного съезда Советов, проходившего 22 июня 1918 г. В качестве образца «левоэсеровского коротко - мыслия» и «идейного мусора» приводится голосование по поводу избрания почетного председателя съезда: от левоэсеровской фракции А.В. Комлевым в председатели была выдвинута Мария Спиридонова, фракция же большевиков противопоставила Спиридоновой В.И. Ульянова-Ленина. Делегаты, в основном крестьяне, отдали предпочтение Спиридоновой. Следующим образчиком левоэсеровской нумерованной пошлости представлялось высказывание члена ПЛСР И.М. Видягина о ненужности замены Советов Комитетами бедноты, по мнению Видягина надлежало усилить советы пролетарским и батрацким элементом, а не плодить дублирующие и конкурирующие органы власти. Стойкие в своих народнических убеждениях, и Видягин, и Комлев в последующем были заметными деятелями уржумской организации революционных коммунистов.

Заслуги, товарищеская помощь левых эсеров и их преемников большевикам-ленинцам на пути к мировой пролетарской революции обходились заговором молчания. Например, единственным Советом Вятской губернии, безусловно поддержавшим ленинскую резолюцию о мире с кайзеровской Германией, разосланную на места накануне IV Чрезвычайного всероссийского съезда Советов, был уржумский Уездный Совет. Во главе Совета стоял посланец Кронштадта левый эсер Видягин, большинство в Совете было также левоэсеровским.

В Вятской губернии группы партии революционного коммунизма существовали около двух лет. С осени 1918 г. по осень 1920 г. в отчетах с мест в центральном органе партии - газете «Воля труда» - отмечены партийные ячейки в Уржуме, Вятке, Сарапуле. Знаменательно, что на партийных съездах все три губернские группы ПРК не были представляемы одновременно: II и III съезды ПРК (Москва, 2-3 декабря 1918 г., 16-18 апреля 1919 г.) - уржумская группа, IV съезд ПРК (Москва, 21-22 ноября 1919 г.) - сарапульская группа, V съезд ПРК (Москва, 28-29 апреля 1920 г.) - вятская губернская организация.

На V съезде ПРК Вятскую губернию представлял член уржумской организации М.А. Калинин. В вытяжке из сообщения Калинина указано, что в г. Вятке ячейки ПРК уже нет, у наличных организаций в Уржуме и Сарапуле число членов в этом документе не оговорено, хотя численность уржумской организации ПРК на апрель 1920 г. известна - 15 человек. В Елабуге, недавно бывшей еще в составе Вятской губернии, также была группа ПРК.

Еще один вятский революционный коммунист, М.А. Гончаров, представлял на V съезде ПРК омскую группу партии. До сентября 1919 г. Гончаров входил в комитет уржумской организации ПРК, но после разгона уржумской ячейки ПРК большевиками, был по решению ЦК ПРК переброшен на работу в Омск.

Наиболее крепкой и достаточно продолжительно существовавшей в Вятской губернии была уржумская организация ПРК. После разрыва большевиков с левыми эсерами вследствие московского «мятежа» левых эсеров и очищения советских органов власти от них в июле 1918 г. лишь в Уржумском уезде наследникам левых эсеров - революционным коммунистам - удалось сохранить значимые позиции на уровне уездного исполкома.

Уржумская организация ПРК была создана 14 октября 1918 г. в числе 30 человек и включала в себя значимых уездных деятелей: начальника уездной милиции А.М. Пестерникова, заведующего уездным финансовым отделом А.Е. Татаринова, председателя уездного продовольственного комитета М.А. Калинина, председателя местного союза кооператоров Г.И. Попова, также в организацию вошла М.Н. Чиркова, сестра П.Н. Чиркова (деятельного вятского эсера времен Первой русской революции). По своему социальному составу организация охватывала 16 крестьян и 14 служащих, по половому - 26 мужчин и 4 женщины, по признаку народности - все члены организации являлись великорусами, уроженцами Уржумского уезда. Первоначально руководили уржумской организацией крестьяне из числа бывших членов партии левых социалистов-революционеров: И.М. Видягин - председатель уисполкома Уржумского совета депутатов в первой половине 1918 г. и Р.Н. Воронов, также состоявший в уездном исполкоме с зимы 1917/1918 по июль 1918 г.; о влиянии Воронова на уржумское крестьянство свидетельствует и то, что он два раза подряд был избран представителем Уржумского уезда на Всероссийские съезды Советов (IV съезд - Москва, 14-16 марта 1918 г. и V съезд - Москва, 4-10 июля 1918 г.).

Роман Никифорович Воронов, вероятно, был единственным членом организации, пришедшим в революционное движение задолго до февраля 1917 г. Еще в марте 1906 г. он проходил по дознанию местной полиции как пропагандист-агитатор Всероссийского крестьянского союза, деятельностью которого как в Уржумском уезде, так и в целом в Вятской губернии руководили исключительно социалисты-революционеры.

В январе-марте 1919 г. фракция ПРК в уржумском исполкоме была довольно существенной - 7 из 16 членов исполкома, что закономерно вызывало тревогу большевиков. Без всяких пояснений, исключительно за то, что «небольшевики», уржумские революционные коммунисты были изгнаны из исполкома, коллегии народного образования, совнархоза. Имея опору в крестьянстве и среди работников народного образования на уездном съезде Советов в мае 1919 г. уржумская группа ПРК провела в новый состав исполкома пять своих однопартийцев (при 10 большевиках) и сумела добиться отправки делегата - революционного коммуниста от уезда на VII Всероссийский съезд Советов. Буквально день спустя, когда участники съезда разъехались из Уржума, большевики выхолостили из состава уисполкома трех революционных коммунистов, кооптировав на их место, разумеется, большевиков. Обновленный состав исполкома, чтобы ослабить организацию народников, принял решение мобилизовать на фронт 9 членов ПРК из 28 состоящих в городской организации, а уржумская ЧК арестовала большой семипудовый транспорт народнической литературы, пришедший из Москвы.

В августе 1919 г. вятские чекисты пресекли попытку «белогвардейского заговора» в Уржуме. Глава Вятского губкома РКП(б) П.И. Шиханов писал: «Организаторы этого заговора, преимущественно бывшие офицера, студенты - сынки местной буржуазии и крупных деревенских кулаков, предполагали с приближением фронта поднять крупные кулацкие восстания в уезде, захватив казначейство и другие важные Советские учреждения, взять заложников из коммунистов и других ответственных работников, для чего была установлена тесная связь с контрреволюционными элементами деревни и с другими уездными городами Вятской губернии».

Расследованием заговора руководил главный вятский чекист Петр Капустин, приложивший много усилий, чтобы спаять белогвардейцев с народниками в одну контрреволюционную «лавочку». По итогам расследования Капустин выступил в Уржуме 18 сентября 1919 г. на заседании актива совпартработников. Участники заседания постановили распустить местную организацию ПРК за контрреволюционные происки против советской власти и привлечь к уголовной ответственности всех виновных, как рядовых членов, так и членов комитета.

В тот же день на гораздо более многолюдном общем собрании уездной организации РКП(б) председатель большевистского укома Евстафьев (Евставьев) четче озвучил обвинения против революционных коммунистов. Членов ПРК обвинили в том, что они:

«1. В большинстве своем происходят из кулаков и чиновников;

2. Своим поведением: пьянством, хулиганством, насилиями над женщинами... ведут подкоп под партию коммунистов-большевиков;

3. Берут на поруки явных контрреволюционеров;

4. Не желают принимать участия в партийных демонстрациях20, манифестациях, празднествах».

Сами уржумские революционные коммунисты полагали учиненный погром следствием личной мести со стороны большевиков. В тексте письма из Уржума в ЦК ПРК говорилось: «Сообщаем вам, что наша организация разгромлена, вновь большевики не дали сорганизоваться, и наши товарищи сидят в тюрьме. Часть выпущена. Комитет в полном составе сидит без всякой вины. У них материала нет. Только одно, что в нашей газете “Воля труда” № 10 про наших большевиков написана статья, где представителем центра оставлен тов. Евставьев, которого назвали “гастролером”. И вот они придрались... Все население недовольно этими арестами ввиду того, что все арестованные - местные жители. Вся масса им доверяла и надеялась на этих товарищей, которые много не давали дебоширить. А именно тов. Евставьев и еще некоторые большевики».

Арестованы были почти все члены местной ячейки ПРК, но вскоре их отпустили. А трех из четырех членов комитета уржумской организации ПРК - Воронова, Мосунова и Пестерникова - отправили в Вятку в губернскую тюрьму. ЦК ПРК тотчас же после заключения в «узилище» уржумцев начало засыпать запросами и ходатайствами как местные вятские, так и московские органы ЧК и РКП(б), упирая на голословные основания ареста. И деятельность цекистов принесла плоды: 15 ноября 1919 г. в Вятский губком РКП(б) пришла телеграмма от секретаря ЦК большевистской партии Е.Д. Стасовой с предписанием освободить членов ПРК. Так как первая телеграмма Стасовой действия не возымела, то 25 ноября 1919 г. вятские большевики получили распоряжение председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского «прекратить самостийности в поведении по делам партии революционных коммунистов».

После гласного одергивания «железным Феликсом» чрезмерно ретивых вятских товарищей распоряжением Вятского губернского комитета РКП(б) от 1 декабря 1919 г. уржумские революционные коммунисты были выпущены на свободу, проведя в заключении 2,5 месяца.

Пока руководители уржумской организации томились в неволе, в местной печати появлялись письма отдельных бывших членов ПРК, безоговорочно рвавших с «не выдерживающими здоровой критики революционно-коммунистическими убеждениями» и «твердо встающими на большевистскую платформу», как, например, письмо красноармейца, крестьянина Ведерникова, призванного в армию, естественно, из Уржумского уезда.

Попытку возродить вятские, и в первую голову уржумский, кружки ПРК предпринял приехавший из Москвы инструктор ЦК партии И.Н. Андреев (псевдоним А.И. Евсеева) в ноябре 1919 г. Вероятно, попытку ненапрасную, так как неожиданно для большевиков к деятельной работе в рядах революционных коммунистов вернулся порвавший было с ними во время заключения Т.И. Мосунов, по освобождении получивший даже свою прежнюю должность - заведующего уржумским уездным отделом государственного контроля. Однако группа ПРК в уезде существовала полулегально, не будучи более представлена в исполкоме.

Деятельность Андреева вызвала определенную тревогу губернских большевистских верхов. На прошедшем в Вятке 23 декабря 1919 г. губернском съезде Советов большевик Я.В. Шулаев «заявил, что организации революционных коммунистов в Уржумском уезде не существует за исключением нескольких негодяев, которые изживут себя в недалеком будущем». Незадолго перед тем в ведущей вятской газете «Деревенский коммунист» друг за другом вышли две статьи с весьма броскими названиями «Кулацкая партия» и «Хулиганская партия», нацеленные против «завалящей, но терпимой большевиками партии», в которой «хитрый кулак находит уютное убежище и поглубже натягивает новую шапку-невидимку “революционного коммуниста”». ПРК вменялись замыслы аграрного и политического террора, подстрекательство красноармейцев к дезертирству, якшательство с прямыми контрреволюционерами.

Эти облыжные обвинения вызвали негодование революционного коммуниста С.В. Васильева (С. Забытого), который при помощи упомянутого Андреева реорганизовал ячейку ПРК в Вятке.

Кроме указанных сарапульской, уржумской и вятской групп, ПРК была предпринята попытка создать ячейку революционных коммунистов в Котельниче.

Лишь с марта 1920 г. худо-бедно стали налаживаться дела уржумской организации ПРК. Помимо чинимых большевиками препон, хотя бы в виде волокиты с предоставлением ячейке помещения и возвращения мебели, изъятой при разгроме организации, иссох и ранее не особо бурный ручей поставляемой ЦК ПРК в Уржум литературы, многие народники, боясь гнева большевиков, оставили партийную работу. Как рассудил Т.И. Мосунов в письме в ЦК ПРК от 11 марта 1920 г.: «Осенью прошлого года пришлось нашей организации, хотя не всей, а некоторым членам из нее, сесть в клетку, по выпуске из которой наши товарищи, как перелетные птицы улетели туда, где революционное солнце взошло выше, где оно в большей мере проявило свою естественную силу света и тепла».

К июню 1920 г. был избран новый комитет уездной организации в составе секретаря М.А. Гончарова и членов И.С. Ширяева, А.В. Комлева и Ф. Попова. Совершил поездку за литературой в Москву член уржумской ячейки Тетерников, правда, в ЦК ПРК Тетерникова снабдили весьма скудно - 100 программ партии и 150 книжек журнала «Воля труда» № 15. Уржумская организация обзавелась и собственной печатью. Постепенно положение уржумской ячейки несколько поправлялось, шла подготовка ячейки к назначенному на 5 июля 1920 г. уездному съезду Советов. Предполагалось, что на съезде будет и представитель уржумской группы ПРК.

Но деятельность уржумских народников, вновь разворачивавших свое партийное знамя, подытожила статья редактора уездной газеты «Пахарь» коммуниста Дьяконова в № 5 от 9 июня 1920 г. «Кто не с нами - тот против нас» об антисоветском характере революционных народников Опровержение голословной клеветы на ПРК, поданное для публикации в уржумский комитет РКП(б) членом ПРК М.А. Гончаровым, было отклонено большевиками без указания причин отказа. Дьяконов был бывшим царским офицером, однако не «замаранным» в Степановском восстании, и, как небезосновательно полагали уржумские народники, Дьяконов всячески выслуживался перед новой властью.

Тем же летом организацию вятских большевиков потряс неимоверный скандал. Руководитель уржумского уездного комитета РКП(б) Евстафьев, возглавлявший местную организацию ленинцев в течение года, подавивший крестьянские волнения в селе Байсе, прижавший к ногтю «контрреволюционеров» из ПРК, оказался сотрудником царской охранки. Петроградец Валентин Любимов состоял в жандармских осведомителях, имя его как подлежащего аресту было опубликовано в центральной прессе еще при Керенском в 1917 г. Любимов сумел завладеть документами умершего большевика Николая Евстафьева и, перебравшись в Вятку, на протяжении двух лет строил успешную партийную карьеру в глубинке.

8 августа 1920 г. уржумская группа ПРК под давлением уездной организации РКП(б), отчасти и из-за бездеятельности ЦК ПРК, заявила о самороспуске, однако единогласного решения о подаче коллективного заявления для вступления в ряды большевиков-«любимовцев» на последнем собрании народников принято не было, и большая часть бывших революционных коммунистов пожелала остаться беспартийными, хотя состоявшийся вскоре, в сентябре 1920 г., VI съезд революционных коммунистов единогласно принял резолюцию о вступлении в РКП(б).

Однако и после официального упразднения ячейки ПРК в Уржуме, да и самой партии в целом, местные большевики не отступились от порочения уже бывших революционных коммунистов. На страницах уездной газеты всплывали материалы о «саботажниках», которых «должно без всяких разговоров хватать за вороток и передавать в руки тех органов, кои стоят на защите Красного Октября». Например, в статье «Добровольно или насильно?» Р.Н. Воронов описывался как представитель «типов, теперь шипящих по углам и нашептывающий малосознательным гражданам о налагаемых на них Советской Властью “тяготах”» без внятных пояснений, что ж он такое нашептывал; в той же статье, не обинуясь, ПРК прямо привязывалась к «кулацким» выступлениям октября-ноября 1919 г. в Байсинской волости, возникшим из-за продразверстки. Далее же большевики использовали против революционных коммунистов линию полного печатного забвения.

В пределах Вятской губернии партия революционных коммунистов, единственная из всех прочих «мелкобуржуазных» течений и партий сумела относительно долго сохранять хотя бы малую толику сплоченности и влияния. Однако гибель местных групп ПРК была предрешена малодушной тактикой постоянных уступок ЦК революционных коммунистов в теории и на практике властителям-большевикам, что только убеждало большевиков в бессилии обреченных вождей левого народничества. В еще большей степени крушение ПРК было связано с неуклонным курсом большевистского руководства на выдавливание из политики, порой откровенно в духе шельмования, всех и подлинных, и мнимых соперников в борьбе за власть.

Масютин Александр Сергеевич,
аспирант кафедры всеобщей и российской истории Вятского государственного университета, г. Киров,

Источник: Вестник архивиста. № 4, 2016