Лето 1918 года. Мы, моряки-черноморцы, выполнив приказ Ленина о затоплении кораблей эскадры в Новороссийской бухте¹, прибыли в количестве 400 человек в Нижний Новгород, где формировалась Волжская военная флотилия – первая речная флотилия, созданная молодой Советской республикой для защиты завоеваний Октября от белогвардейских полчищ и кулацко-эсеровских восстаний, имевших в то время место в отдельных сёлах и городах Поволжья и Прикамья.

По прибытии в Нижний меня как артиллериста назначили старшим комендором канонерской лодки №1. Так был назван буксирный пароход «Царицын»², оборудованный для боевых действий на реках рабочими нижегородских заводов. На лодке, кроме боеприпасов к орудиям и пулемётам, имелись также винтовки и гранаты. В команде «Царицына» было до 45 человек, в основном моряков-черноморцев и балтийцев.

Так же был оснащён и вооружён буксирный пароход «Кабестан», названный канонерской лодкой №2.

Время, когда создавалась флотилия, было одним из самых тяжёлых для молодой Советской республики: на Волге полыхал мятеж, поднятый белочехами, с севера угрожали высадившиеся в Архангельске³ англо-американские интервенты, а на Каме, Вятке и Белой участились случаи кулацко-эсеровских восстаний против не окрепшей ещё Советской власти.

12 июля, не дожидаясь готовности остальных судов формирующейся флотилии⁴, наши канонерские лодки №1 и №2 вышли против белочехов. Командиром этого небольшого отряда назначен был балтийский моряк Бабкин, командирами лодок были: на «Царицыне» — балтиец Юдин, на «Кабестане» — черноморец Бородин. В числе команд обеих лодок было 6-7 коммунистов, была организована общая партячейка, секретарём был политрук отряда Прокопенко.

При подходе к Казани наши лодки получили приказ следовать на Каму для подавления восстания в селе Набережные Челны.

Прибыв в Челны, мы высадили вооружённый десант моряков и без больших трудов освободили захваченных восставшими руководителей местного исполкома, восстановили Советскую власть.

Едва мы справились с этим, как получили новое задание – выйти на реку Вятку. Оказывается, там, на территории Уржумского и Малмыжского уездов, восстал Московский продовольственный полк, прибывший в эти уезды для заготовки хлеба голодающим Москве и Петрограду. В полку было немало разного рода деклассированных элементов – анархистов, дезертиров, и это было благоприятной почвой для бывшего царского офицера, штабс-капитана Степанова – командира полка, спровоцировавшего полк на восстание против местных органов Советской власти. По замыслу вдохновителей восстания, оно должно было, очевидно, охватить всю южную и центральную часть Вятской губернии, перерезать железнодорожные пути, связывающие Москву и Петроград с Уралом и Сибирью, и далее соединиться на Севере – с интервентами, а на юге, на Волге – с белочехами⁵.

На подавление восстания, центром которого был Уржумский уезд, с юга двигался Полтавский полк, а с севера – Вятский батальон. Нам была поставлена задача идти к селу Шурма и оказать помощь этим частям в подавлении восстания.

С получением приказа обе наши лодки-буксиры вышли из Набережных Челнов к пристани Соколки (устье Вятки) и отсюда двинулись вверх по реке Вятке.

В Вятских Полянах с нами произошёл эпизод, заставивший нас усилить бдительность и осмотрительность при движении по этой реке. Остановившись у пристани и не зная ещё деталей сложившейся в связи с восстанием обстановки в этой части губернии, наши командиры лодок Юдин и Бородин вместе без опаски вышли на берег – в село и были захвачены отрядом степановцев, находившихся в Полянах. Наших командиров заперли в большом двухэтажном доме, стоявшем на возвышенном склоне, недалеко от берега, где, видимо, располагалось подразделение продовольственного полка, так как возле дома стоял пулемёт.

Подождав некоторое время своих командиров, мы заподозрили неладно  и, узнав, что их держат в этом двухэтажном доме, подвели оба парохода к самому берегу, направили свои орудия на дом и высадили на берег вооружённый десант – человек 20 моряков. Степановцы не ожидали таких решительных действий и вынуждены были выпустить захваченных Бабкина, Юдина и Бородина. Знаков различия тогда не было, и степановцы не подозревали, кто у них был в руках.

К Шурме мы подоспели более чем вовремя. Полтавский полк уже подошёл к селу и занял в нём и на подходе к нему со стороны Уржума скрытные позиции. А степановцы тоже подвигались к селу по большой трактовой дороге от Уржума. Они, узнав о подходе с севера Вятского батальона, который освобождал одно за другим захваченные степановцами сёла, бежали из Уржума и двинулись к югу, намереваясь соединиться где-либо под Казанью с белочехами. Ни нас, ни полтавцев они, видимо, не ожидали, и их конные и пешие растянулись по тракту.

Согласовав свои действия с Полтавским полком, мы при подходе степановцев к селу дали по нескольку выстрелов из всех орудий канонерок и высадили вооружённый десант моряков, двинувшихся на степановцев. А с фланга на них ударил Полтавский полк. И степановцы, а среди них было немало и примкнувших к ним вовсе ещё не обстрелянных сынков местных богатеев, не выдержали натиска и бежали, не приняв боя.

В Турек мы прибыли рано утром и узнали, что степановцы, бывшие здесь, в селе, бежали и, переправившись через реку, скрылись в завятских лесах.

Село Турек, насколько я его запомнил, было, видимо, богатым торговым селом, и большой каменный дом какого-то местного купца или промышленника живописно выглядел среди густой зелени.

По прибытии в Цепочкино несколько наших моряков сразу же отправились в город и по возвращении сказали, что там Советская власть восстановлена и всё тихо, спокойно. На следующий день и я вместе с другими моряками отряда побывал в Уржуме.

После больших городов, в которых мне приходилось бывать, Уржум, естественно, показался мне очень маленьким тихим городком, и даже странно было слышать о недавнем восстании и зверских расправах с коммунистами…

______________________________________________

¹ Вопреки условиям Брестского мирного договора с РСФСР, Германия 11 мая 1918 г. ультимативно потребовала передачи в её собственность Черноморского флота, — «вернуть его из Новороссийска в Севастополь». Считая «похабный» мир временной филькиной грамотой, нарком иностранных дел Г.В. Чичерин в нотах 13 мая и 9 июня дал своё согласие на это. Председатель СНК РСФСР, член Учредительного собрания В.И. Ленин директивами от 24 и 28 мая, 9 и 13 июня приказал флот потопить, чтобы он не достался Германии – тогда ещё главному внешнему противнику РСФСР.
В 1917 г. флот имел в своём составе 7 линкоров, 2 крейсера, 22 эсминца, 4 миноносца, 17 подлодок, а всего около 400 кораблей при более 40 тыс. личного состава. В Новороссийске оказалось только 2 линкора, 14 эсминцев, 2 миноносца, 1 крейсер и пр. при 3500 человек личного состава. Остальные корабли остались в Севастополе – либо недостроенные, либо небоеспособные, либо захваченные петлюровцами.
С 12(25) декабря 1917 г. до 4 июня 1918 г. флотом командовал вице-адмирал Михаил Павлович Саблин (1869-1920). Он вступил в РККФ вполне добровольно. Был смещён, поехал в Москву убеждать наркома по военным делам, члена Учредительного собрания Л.Д. Троцкого не топить Черноморский флот. По дороге сбежал в Англию, и затем командовал флотом Деникина и Врангеля (умер от рака). 4-17 июня 1918 г. и. о. комфлотом был контр-адмирал Александр Иванович Тихменев (1879-1959). 17.06.1918 он увёл часть кораблей обратно в Крым и сдал там белым. Служил у Деникина и Врангеля, умер в Тунисе.
На референдуме 16 июня моряки высказались против затопления флота (450 за, 500 против, 1000 воздержались). 17 июня Черноморский флот официально был упразднен. Удалось затопить 1 линкор, 8 эсминцев и 2 миноносца в Новороссийске, Керчи и Мысхако. Операцией руководили члены Учредительного собрания мичман Ф.Ф. Раскольников и Н.П. Глебов-Авилов. Остальные корабли были уведены офицерами в Севастополь, к немцам, под громкие обвинения большевиков в том, что немцам продались именно Советы. Затем остатки флота доставались последовательно А.И. Деникину, П.Н. Врангелю и французам и сгнили на приколе в Бизерте (в Тунисе). Только 8 сторожевых катеров моряки смогли перевезти по железной дороге на Волгу. 800 моряков влились в Волжскую военную флотилию, по 200 человек – в Балтийский флот и в матросские отряды в Москве, 100 человек отбыли на Север.
² Построен в 1912 г. Длина 42,7 м; ширина 12,0 м; осадка 0,8 м. Двигатель 296 лошадиных сил. Две 76-мм горные пушки, 6 пулемётов. О «Кабестане» см. примечание к воспоминаниям М.П. Истомина.
³ 2 марта интервенты высадились в Мурманске (с согласия Совета, который потом и разогнали), 2 августа силой захватили Архангельск. Решение о «северной экспедиции» во главе с британским генералом В. Айронсайдом Антанта приняла 3 июня. Архангельск был освобождён в феврале, а Мурманск – в марте 1920 г.
⁴  Она формировалась с июня, но официально была создана 3 августа.
⁵ Суждения о составе и планах степановцев – целиком на совести автора воспоминаний.

Комментарии А.Н. Иконникова

Источники:
1. «Кировская искра», 1975 г., №74 (21.06) в литературной обработке А. Пентина.
2. http://urzhumlib.ru/

P.S. В.Е. Кутчер – ветеран Черноморского флота (в 1918 г. старший комендор) и Волжской военной флотилии. Награждён несколькими медалями за труд.