Весной 1919 года армия Колчака подошла к реке Вятке, заняла левый берег реки Кильмези и вышла до деревни Донаурова. Правый берег реки Кильмези был оголён, ввиду чего на стыке между второй и третьей нашими армиями оказалась брешь. Противник при первой возможности мог форсировать реку Кильмезь и через Медведок зайти в тыл третьей армии.

В город Уржум прибыли представители 3-й армии Айзенштадт¹ и Лемхен. Это были латыши, преданные революции большевики. Ими был организован штаб боевого участка Уржумского направления.

В городе в то время был расквартирован Елабужский запасной батальон. При уездном военкомате имелась караульная рота. Командовал ротой Сормах, а его помощником был Котов.

На базе Елабужского запасного батальона наспех был сформирован полк, который получил название Уржумского². Этому полку придали также и караульную роту, которая в полку числилась второй. Всего в полку имелось четыре роты вместо девяти³. Командиром полка назначили командира запасного батальона Волкова, комиссаром – Иглинова. Следует заметить, что Волков был офицером царской армии (поручик)⁴.

30 апреля на базарной площади, у братской могилы⁵, личный состав полка принял красноармейскую присягу, текст которой, по поручению ревкома, зачитывал я.

По приказу штаба боевого участка 1 мая полк выступил на боевые позиции. Первая и третья роты заняли берег реки Вятки в районе села Русский Турек, вторая и четвёртая роты и хозяйственная часть во главе со штабом полка лесными дорогами прибыли к месту, где вероятнее всего могла быть переправа белых. Вторая рота заняла Травянистое в двух километрах северо-восточнее Устья Кильмези, четвёртая рота заняла правый берег реки Кильмези ниже села Троицкого Кильмезского района.

Штаб полка и хозяйственная часть расквартировались в деревне Салья Кильмезского района, в двадцати четырёх километрах восточнее Травянистого.

Молодёжь и большевики Уржума, вооружённые винтовками, гранатами и револьверами, находились на казарменном положении, несли боевую вахту на подступах к городу и охрану промышленных предприятий, а также наводили порядок на улицах, так как последние были заполнены эвакуированными. Казарменная жизнь спаяла их в крепкое боевое ядро, которое было готово в любой момент стать на защиту молодой Советской Республики.

***

Призыв Владимира Ильича Ленина «Все на фронт, всё для фронта!»⁶ ещё сильнее поднял дух большевиков. Проведя мобилизацию среди членов партии, членов профсоюзов и комитетов бедноты, в первых числах мая группа большевиков – Ардашев, Колчин, Шутылев, Окунев, Страбыкин, Домрачев, Хитров, два брата Заболотских и ряд других товарищей решили добровольно идти на фронт и оказать помощь своему родному полку.

Уездный военный комиссар Фёдор Иванович Мачехин  с учёта нас не снял, заявив, что Уржум в опасности. Решили идти без снятия с учёта – Колчака громить можно и без этого!

Зашли в штаб боевого участка. Лемхен даёт нам задание: узнать, что делается на участке второй и четвёртой рот, так как связи с ними нет, одновременно пробраться в тыл к белым и установить расположение их частей и опорные рубежи.

На второй день мы были на берегу реки Вятки в районе деревни Тюм-Тюма В.-Шурминской волости. Луга залиты весенней водой, ширина разлива до Травянистого – три километра. На наше счастье, идёт буксирный пароход. Даём кверху очередь, и пароход пристаёт к берегу.

— Что вам угодно? – спросил капитан.

— Доставьте нас в Травянистое.

— Я не знаю фарватера реки Кильмези, — ответил капитан.

— Я знаю ходовую как бывший грузчик.

— Становись со штурвальным.

Через час группа была в Травянистом. Выяснилось, что положение второй роты было устойчивым. До расположения белых – пять километров залитых водой лугов.

Командир второй троты сообщил:

— На участке четвёртой роты что-то неладно: красноармейцы переходят к белым.

Преодолевая пойменные лесные места, на второй день мы прибыли на участок четвёртой роты. Командир роты Парфёнов, рабочий Петрограда, большевик, нам рассказал:

— Я боюсь за роту, потому что личный состав – это уроженцы Сарапульского и Елабужского уездов, а местность занята белыми. Они ведут пропаганду: кто перейдёт на их сторону, тем предоставляется трёхмесячный отпуск.

Как только мы прибыли в расположение четвёртой роты, Парфёнов донёс в штаб полка: «На вверенный мне участок роты прибыла разведка».

На донесение последовал приказ: «Немедленно обезоружить и доставить в штаб полка».

Парфёнов, зная меня по работе в городе Уржуме, не стал выполнять приказа и снова донёс: «Обезоружить не в силах».

Последовал второй приказ: «Обезоружить. За невыполнение приказа будете расстреляны».

У нас по отношению к Волкову как бывшему офицеру закрались подозрения. В то же время надо было выводить из положения Парфёнова. Как быть? И мы решили всей группой двинуться в штаб полка.

***

Трудно преодолевая обширное болото, группа лишь к вечеру достигла деревни Салья. Расположение деревни и жителей я знал, так как в течение трёх лет жил здесь, работая на лесозаготовках у промышленников Шамовых.

Захожу к удмуртке, где раньше стоял на квартире, и спрашиваю:

— Матрёна, где штаб полка?

— В двухэтажном доме, — отвечает.

Мы подошли к дому, окружили его, заняв все выходы. Я и Колчин зашли в штаб.

— Вы что, Волков, против большевиков пошли? – спросил я.

Тот опешил:

— Как так?

— Зачем же нас хотели обезоружить, а Парфёнова расстрелять?

В конце концов, Волков объяснил все недоразумения: мол, Парфёнов в донесении не указал, что разведка – большевики Уржума.

Нам отвели квартиру, и мы расположились на отдых.

На рассвете прибегает Волков и сообщает, что вся четвёртая рота перешла к белым, остались только каптенармус и артельщик, которые вместе с Парфёновым пришли в штаб.

Через пять минут в боевой готовности было 120 человек. Кроме нашей группы разведки, мобилизовали всех штабных и хозяйственную часть. На подводах двинулись в расположение троты.

Разведка установила, что на правый берег белые не переправились. На участке, который ещё недавно занимала четвёртая рота, нашли винтовки, аккуратно составленные в козлы.

Правый берег – это крутой яр, заросший лесом и кустарником. Левый же, что у белых – песчаный. Скрываясь за кустами, наши люди рассыпались в цепь. Я и Колчин с белыми флажками вышли на самый берег.

По песку к воде подошли два офицера и спрашивают:

— Что вам угодно?

— Перейти на вашу сторону.

— А сколько вас?

— Человек сто двадцать. Но насчёт отпуска не обманите.

— Всё будет сделано.

На песок стали сбегаться белогвардейцы. Один из офицеров отдал приказание, и все лодки и завозни пошли на наш, правый берег.

Хитров, стрелявший с левого плеча (пальцы правой руки он потерял во время империалистической войны), допустил оплошность – выстрелил раньше срока. У белых началось замешательство. Пришлось открыть пулемётный и ружейный огонь. Всё левобережье было устлано трупами белогвардейцев.

Одна из лодок достигла нашего берега. Её пригнали два солдата – красноармейцы четвёртой роты. Они выбрали момент, чтобы вернуться и рассказать о тайне перехода роты к белым. Они показали, что организаторами перехода роты явились каптенармус и артельщик – купеческие сынки из города Елабуги. На очной ставке с возвратившимися оба сознались и по приказу комиссара полка были расстреляны⁷.

Вернувшись обратно на участок четвёртой роты, группа приступила к выполнению второй части своего задания.

***

Переправившись на левый берег реки Кильмези, мы установили, что штаб полка белых находится в селе Троицком, что на колокольне имеется наблюдательный пункт. Нам надо было узнать силы противника.

В воскресный день рано утром мы обстреляли колокольню. Наблюдатель забил тревогу не в колокол, а в подвешенную сухую доску. По этому сигналу солдаты собрались на церковную площадь. Сколько их было – определить труда не составляло. Мы узнали, что в деревнях Климине, Астраханове, Селине, Аркуле, Донаурове размещалось по роте белых, а на Сухомловском поле восточнее деревни Донаурова установлена батарея.

О проведённых боевых операциях было доложено штабу боевого участка. Приказом командования  Второй армии группе была объявлена благодарность.

Со спадом весенней воды части Второй армии форсировали реку Вятку в районе Вятских Полян и перешли в стремительное наступление. Вверх по реке Каме наступала Волжско-Камская флотилия⁸. Боясь высадки десанта морской пехоты и окружения, главные силы белых стали отходить на восток, оставляя на занятых рубежах только отряды прикрытия.

В середине июня Уржумский полк получил приказ штаба боевого участка перейти в наступление на деревню Климино. Полк форсировал реку Кильмезь у нижнего разбоя, опрокинул заслон белых и занял Климино и другие деревни.

Согласно приказу, полк должен был двигаться на Ижевск, но последний заняла Вторая армия. Маршрут полка был изменён, он двинулся по Сибирскому тракту.

С занятием города Ижевска⁹ красными частями штаб боевого участка Уржумского направления был ликвидирован. Уржумский полк как боевая единица был расформирован, и личный состав его передали в подразделения 30-й Иркутской имени ВЦИК Краснознамённой стрелковой дивизии¹⁰. Волков был назначен командиром 270-го Белорецкого полка. Большевики Уржума попали в 267-й Горный полк и зачислены в полковую разведку. Командовал полком рабочий Северского завода Григорьев, комиссаром был Бондарь.

Григорьев любил партизанщину. Вопреки приказам, он со своим полком пробирался в тыл к белым, громил резервы и сеял страх и панику среди колчаковцев.

В районе сёл Игры и Зуры (ныне Удмуртия) линия обороны белых проходила на высоте по опушке леса, а наш полк занимал луговую низменность. В течение трёх дней шли кровопролитные бои, но прорвать линию обороны полк не мог. Тогда Григорьев прекратил атаки, дал приказ роте разведчиков лесом пробраться в тыл белых и ночью снова повёл лобовые атаки, а разведка ударила в левый фланг. Линия обороны была прорвана, белые в панике бежали¹¹. После занятия сёл полк продвигался на восток¹² и в районе города Кунгура достиг реки Сылвы. Средства переправы находились на правом берегу реки, то есть на стороне белых. Григорьев вызвал меня и дал задание – увести паромы. Это задание было успешно выполнено, полк форсировал реку и перешёл в наступление.

О нахождении большевиков Уржума в полку стало известно политотделу дивизии. Начальник политотдела Кудрявцев вызвал нас к себе. Колчин и Шутылев были назначены комиссарами батальонов, я – помощником комиссара полка, а Домрачев был избран председателем полковой партийной организации.

Стремительное наступление частей Красной Армии окончательно расстроило ряды колчаковцев, и белогвардейские солдаты ротами сдавались в плен. Не давая белым опомниться, мы продвигались по 60-70 километров в сутки.

***

Григорьев повёл свой полк в тыл белых и занял город Долматов¹³ Пермской губернии, который находился в 120 километрах от главных сил дивизии. В Долматове были взяты в плен штаб дивизии и штаб корпуса белых¹⁴. Их командование разгадало проделки Григорьева и, перегруппировав силы, повело атаки на город. В течение десяти дней полк отбивал атаки, и город удерживал в своих руках до прихода других подразделений дивизии.

В операциях в районе города Долматова погиб уржумский большевик, бывший заведующий подотделом политического воспитания общего отдела Уржумского уисполкома тов. Домрачев.

Дело было так. Будучи в заставе, он попал в окружение и уже в это время опроверг военную поговорку: «Один в поле не воин». Белогвардейцам хотелось взять его живым. Кавалерия белых всё плотнее и плотнее сжимала кольцо окружения. Израсходовав винтовочные патроны, он взялся за наган и в упор расстреливал белых. Но вот опустел барабан нагана, и он пустил в ход гранаты: две бросил в наседавших, а третьей взорвал себя. На поле боя остались десятки трупов солдат и лошадей.

В яростной злобе белые приволокли труп в деревню, в глаза и уши забили деревянные колышки. Одна старушка прикрыла обезображенный труп скатертью, за что была исхлёстана нагайками.

Домрачев похоронен в двух километрах северо-восточнее Долматова.

После долматовской вылазки дивизия с боем продвигалась на восток и форсировала реку Тобол. У нас не хватало снарядов и патронов (оставалось по пять патронов на красноармейца), потому что хозяйственная часть не поспевала двигаться за нами. В некоторых ротах оставалось по 15 человек: семидесятивёрстные с боем походы выдерживали только физически сильные¹⁵.

В этих трудных условиях выход был один: прорвать оборону белых, достать патроны у них. Именно такую задачу поставил перед нами комиссар дивизии Романов¹⁶. Её выполнил 267-й Горный полк. Пользуясь осенней темнотой, мы ворвались в окопы белых. От неожиданности они побросали оружие и панике бежали.

В боях за патроны смертью храбрых погиб помощник командира Уржумской караульной роты тов. Котов.

После занятия города Омска¹⁷ дивизия продвигалась на восток и в январе 1920 года в районе Красноярска пленила эшелон Чехословацкого корпуса, который воевал на стороне Колчака¹⁸. В марте 1920 года дивизия освободила город Иркутск¹⁹, вышла в Забайкалье и развернулась по реке Селенге от города Верхне-Удинска²⁰ до Монгольской границы.

***

В октябре 1920 года дивизия должна была из Забайкалья отправиться на польский фронт. Но с Польшей было заключено перемирие, и маршрут дивизии изменился: нас повернули против Врангеля. Эшелоны стали выгружаться на Украине в районе станции Синельниково Полтавской губернии. Мы сменили 21-ю стрелковую дивизию, сильно потрёпанную в боях²¹.

На станции Синельниково курсировал белогвардейский бронепоезд²². Я получил задание с группой конных разведчиков установить, почему бронепоезд не двигается со станции. Во время разведки мы наткнулись на офицерский конный разъезд, Что делать? Решили: была не была! Короткая стычка и – победа! Один из офицеров не захотел умирать, спешился и сдался в плен. Оказалось, что офицеры старались вывезти бронепоезд, но машинист паровоза сознательно не набрал воды, чтобы бронепоезд передать красным. Орудийные и пулемётные расчёты были взяты в плен и дали согласие сражаться на нашей стороне. Вскоре дивизия перешла в наступление. Линия обороны врангелевцев была опрокинута. Мы быстро продвигались на юг.

В районе села Весёлого Мелитопольского уезда во время атаки врангелевцы бросили против нас лёгкие английские танки²³. У нас в то время не было ни противотанковых ружей, ни противотанковых гранат, и мы подбивали танки связками ручных гранат. На рассвете полк занял село. Но правофланговый и левофланговый полки запоздали, и против нас врангелевцы бросили два корпуса кавалерии. Окружённый полк отбивал яростные атаки конников. Но вот на горизонте с правого фланга появились цепи красноармейцев. Это двигался 268-й Уральский полк. Врангелевская кавалерия отступила.

В этом бою 270-й Белорецкий полк, которым командовал Волков, понёс большие потери. Красноармейцы Уржумского полка в большинстве геройски погибли, но в плен не сдались. Они похоронены у деревни Елизаветовки Мелитопольского уезда.

Части 30-й имени ВЦИК Краснознамённой стрелковой дивизии участвовали в форсировании Сиваша и в окончательном разгроме Врангеля²⁴. А затем мы вернулись на Украину и участвовали в ликвидации банды Махно.

Семь тысяч километров прошла дивизия, в подразделениях которой сражались уржумцы. Они покрыли себя никогда не меркнущей славой.

__________________________________________________

¹ Евсей Абрамович Айзенштадт – еврей, а не латыш. Военком 30-й дивизии 11-28 августа 1918 г.
² Традиция старой русской армии – называть полки по городам формирования. 465-й пехотный Уржумский полк в 1914 г. был в 117-й дивизии 21-го корпуса в Курске. Кстати, в армии Колчака тоже был 4-й (с 1919 г. – 51-й) Уржумский полк 1-й Казанской (затем 13-й) дивизии Народной армии. Первым командиром был эсер полковник Климочкин.
³ Ничего удивительного. По штатам от 13 ноября 1918 г. дивизия должна была иметь 60 тыс. человек при 116 орудиях. Фактически в дивизиях было нормально 7-15 тыс. человек, нередко и 3-4 тысячи. Только в свежих формированиях количество бойцов могло доходить до 30 тысяч. По тем же штатам в стрелковом полку числилось 9 рот, различные команды, и всего – около 3800 человек при 6 миномётах и 36 пулемётах. Фактически в полках бывало 400-1000 штыков.
⁴ Замечание не вполне уместное, так как это было общим правилом. В Красной Армии служило 75 тыс. бывших офицеров, в то время как в белых — около 35 тыс. из 150-тысячного корпуса офицеров Российской империи. К сентябрю 1919 г. в ряды РККА было зачислено 35,5 тыс. офицеров и генералов и около 4 тыс. военных чиновников. До конца Гражданской войны всего было призвано в ряды РККА 48,5 тыс. офицеров и генералов, а также 10,3 тыс. военных чиновников и около 14 тыс. военных врачей. Кроме того, в Красную Армию до 1921 г. было зачислено и до 14 тыс. офицеров, служивших в белых и национальных армиях, в том числе будущие Маршалы Советского Союза Л.А. Говоров и И. Х. Баграмян.
⁵ Теперь это сквер за зданием администрации Уржумского района.
⁶ Автор имеет в виду «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением на Восточном фронте», опубликованные в «Правде» 12 апреля 1919 г. Автором текста был В.И. Ленин. Но такой фразы у Ленина нет ни в одной работе.
⁷ Тот же эпизод у Н.Г. Сормаха освещён несколько иначе.
⁸ Такой не было. Имеется в виду Волжская военная флотилия РККА.
⁹ 7 июня 1919 г., в ходе Сарапуло-Воткинской операции (25 мая – 12 июня).
¹⁰ Сформирована в составе 3-й армии 28 июля 1918 г. как Западная стрелковая дивизия. С 25 августа 1918 г. – 4-я Уральская сд. С 11 ноября 1918 г. – 30-я сд. С 13 декабря 1920 г. – 30-я Иркутская Краснознамённая сд. Имя ВЦИК ей было присвоено 16 июля 1921 г. За период Гражданской войны сменилось 8 начдивов и 11 военкомов. Четвёртым начдивом, с 15 января до 6 августа 1919 г., был Николай Дмитриевич Каширин (1888-1938), чл. РКП (б) с 1918 г. Есаул, кавалер 6 боевых орденов. Один из руководителей оренбургского красного казачества, возглавлял оборону Оренбурга от казаков атамана А.И. Дутова. С июля 1918 г. командовал Уральской партизанской армией, после ранения в августе уступил этот пост В.К. Блюхеру и был его заместителем. Затем – заместитель Блюхера как начдива. С августа 1919 г. снова руководил красными частями в Оренбурге. С октября командовал дивизиями на Туркестанском фронте, затем – командующим 3-м кавкорпусом на Южном фронте против Врангеля. После войны служил в окружном звене. В 1931-37 гг. – командующий Северо-Кавказским ВО, командарм 2-го ранга. Участник суда над группой Тухачевского. С 1937 г. – начальник Управления боевой подготовки РККА. Арестован 19 августа 1937 г. Расстрелян как заговорщик. Реабилитирован в 1956 г.
¹¹ 30-я дивизия тогда входила в состав 3-й армии, занимающей фронт от Кая до Кильмези и в ходе Сарапуло-Воткинской операции наносившей вспомогательный удар. Армией с 5 марта по 26 августа 1919 г. командовал Сергей Александрович Меженинов (1890-1937), капитан, член ВКП (б) с 1931 г. В 1918 г. – начальник штаба 4-й и 8-й армий. С сентября 1919 г. командовал 12-й и 4-й армиями на Западном фронте. Затем командовал 15-й армией, Орловским ВО. В 1921-24 гг. – первый зам. начальника ВВС, в 1924-25 гг. – начальник штаба Украинского ВО, в 1925-31 гг. – зам. начальника ВВС, в 1932-33 г. – начальник штаба ВВС, с 1933 г. – зам. начальника Генштаба РККА. Комкор. Расстрелян. В 1957 г. реабилитирован. Начальником штаба армии с 31 августа 1918 г. до 26 августа 1919 г. и 7 октября – 9 ноября 1919 г. был Михаил Иванович Алафузо (1891-1937), штабс-капитан. Служил в штабе 3-й армии с момента её формирования. В августе-октябре 1919 г. командовал этой армией. С декабря 1919 г. служил в полевом штабе РВСР, затем – в штабах различных военных округов. Комкор. С 1936 г. был на преподавательской работе. Расстрелян, реабилитирован в 1960 г. Первым членом Военного совета армии с 21 февраля до 19 августа 1919 г. был Николай Иванович Муралов (1877-1937), чл. партии в 1903-27 гг. Один из руководителей восстания в Москве в октябре 1917 г. Командующий Московским ВО (1917-19 и 1921-24 гг.), Северо-Кавказского ВО (1924-25 гг.), для особых поручений при РВСР (1925-27 гг.). Непримиримый троцкист. Исключён из партии в декабре 1927 г. на XV съезде ВКП (б). С 1928 г. был на хозяйственной работе в Сибири. Реабилитирован в 1986 г. 
У белых на этом участке стояла Сибирская армия.  С 1 января до 10 июля 1919 г. ею командовал Рудольф Гейдль, он же Радола Гайда (1892-1948). Австриец, родом из Черногории, унтер-офицер, сдался в плен черногорцам в 1915 г. В 1916 г. вступил доктором в русскую армию. Затем командовал ротой в Чехословацком корпусе, свергал Советскую власть в Новониколаевске и поступил генерал-лейтенантом в армию Колчака. В мае 1919 г. саботировал приказ Колчака о переброске войск терпящей поражение Западной армии, а затем и сам  побежал на восток. Отстранён от командования «по болезни», арестован, лишён звания и русских наград и водворен обратно в Чехословакский корпус. 17 ноября 1919 г. возглавил восстание эсеров против Колчака во Владивостоке. Арестован, но по требованию союзников прощён и выслан из владений Колчака. Командир дивизии в Чехословакии. В 1926 г. уволен как «советский агент». Крайне правый депутат парламента. Лидер организации «Фашистское национальное сообщество», которое, впрочем, было антинемецким. В 1933 г. арестовывался за участие в попытке путча. В 1939 г. профашистское правительство Гахи реабилитировало его и вернуло чин генерала. В 1947 г. за пособничество немецким оккупантам был осужден на 2 годам тюрьмы.
Начальником штаба Сибирской армии был Борис Петрович Богословский (1885-1920),  подполковник. В феврале 1918 г. добровольно вступил в РККА. Служил в Военной инспекции. В июле 1918 г. назначен в штаб 3-й армии. Добровольно перешёл к белым 28 июля. Генерал-майор. После разгрома и упразднения Сибирской армии в августе 1919 г. был преподавателем в колчаковских военно-учебных заведениях, потом служил в штабе фронта. 6 января 1920 г. решил повторить прежнюю штуку и добровольно сдался красным в Красноярске. Его даже назначили в штаб 5-й армии. Но штука не вышла —  его судили и расстреляли омские чекисты.
¹² Далее излагаются перипетии истории полка в Пермской операции 3-й армии 21 июня – 1 июля 1919 г. 30-я дивизия заняла Кунгур 1 июля. В этот период усугубился процесс разложения Сибирской армии, выражавшийся в массовом переходе на сторону противника целых воинских частей. Так, 30 июня у деревни Косотурихи (в 28 км юго-западнее Перми) без боя сдались красным 3-й Добрянский и 4-й Соликамский полки из состава 1-й (16-й) Сибирской стрелковой дивизии — всего около тысячи солдат вместе с командиром одного из полков и шестью офицерами при семи пулемётах
¹³ Село Далматово, ныне посёлок в Курганской области. Статус города Долматов утратил в 1797 г.
¹⁴ Фантазия автора.
¹⁵ Автор повествует о перипетиях Тобольско-Петропавловской операции 20 августа – 4 ноября 1919 г. В ходе её колчаковцы нанесли удачный контрудар по измотанным в наступлении частям Восточного фронта, особенно по 5-й армии, которой командовал незабвенный М.Н. Тухачевский. В сентябре-октябре красные отступили за Тобол. Затем, нарастив численное преимущество, разгромили белых, которые потеряли 50% личного состава. Именно тогда в РККА перебежал штабс-капитан Л.А. Говоров. С.Т. Калужских, впрочем, был в 3-й армии, наносившей только вспомогательный удар.
¹⁶ Анахронизм. Романов был военкомом дивизии с 26 марта 1920 г. до 13 марта 1921 г., то есть в боях с Врангелем и Махно. С 26 июля до 30 декабря 1919 г. военкомом дивизии  был Валентин Михайлович Мулин (1885-1938), дворянин, член РСДРП с 1906 г. В русской армии он не служил, как политически неблагонадёжный. Впоследствии руководил ликвидацией басмачества в Таджикистане, командовал корпусом, был заместителем командующих военными округами (с 1937 г. – Закавказским). Комкор. Репрессирован. Реабилитирован в 1956 г.
¹⁷ 14 ноября 1919 г. 30-тысячный гарнизон предпочел сдать город без боя и, мало того, сдался в плен. Многие колчаковцы, включая офицеров, добровольно вступили в ряды РККА.
¹⁸ 30-я дивизия, находясь теперь в составе 5-й армии, сыграла выдающуюся роль в Красноярской операции. В Красноярске произошло восстание, РККА вошла в город без боя, белые бежали, и 6 января 1920 года 50 тыс. колчаковцев сложили оружие. Чехословаки безучастно смотрели на это из эшелонов, а  15 января чехословаки арестовали А.В. Колчака и выдали его восставшим в Иркутске. Части 5-й армии Г.Х. Эйхе разгромили арьергард белочехов 29 января под Нижнеудинском. Они бросили 4 бронепоезда, все эшелоны с награбленным промышленным оборудованием и сырьём и побежали пешком в сторону Владивостока. 7 февраля на станции Куйтун красное командование заключило с белочехами мир, дало им эшелоны, а в обмен получило остатки золотого запаса. Видимо, Калужских участвовал в бою под Нижнеудинском, но отнёс его к более раннему времени.
¹⁹ В январе 1920 г. власть в Иркутске, в результате рабочего восстания при нейтралитете белочехов, взял эсеро-меньшевистский «Политический центр», который 21 января передал власть Сибирскому ревкому. 30-я дивизия вступила в Иркутск без боя в январе, а не в марте. 
²⁰ С 1934 г. город называется Улан-Удэ.
²¹ Ошибка автора. 21-я Пермская стрелковая дивизия никогда не была в составе Южного фронта.
30-я дивизия была переведена в состав 4-й армии. С 14 марта 1920 г. до 26 июня 1922 г. дивизией командовал Иван Кенсарионович Грязнов (1897-1938), прапорщик, член партии с 1922 г. Выдвинулся в 1918 г. на Урале. Всё время служил в 30-й дивизии. С 1922 г. командовал корпусом, с 1930 г. – Среднеазиатским ВО, с 1933 г. – Забайкальскими группой войск и округом, с июня 1937 г. – снова Среднеазиатским ВО. Комкор. В августе 1937 г. арестован, расстрелян, в 1956 г. реабилитирован.
4-й армией с 22 октября 1920 г. до 10 февраля 1921 г. командовал Владимир Саламанович Лазаревич (1882-1938), подполковник, член ВКП (б) с 1932 г. В РККА был с момента её создания. Служил начальником штабов фронтов, в Военной академии РККА и во Всеросглавштабе.  Единственный командарм-еврей. В 1921-22 г. командовал Туркестанским фронтом, затем служил в центральном аппарате, преподавал в академиях. Комдив. Расстрелян, реабилитирован в 1956 г.
Начальников штаба армии сменилось четверо (за полгода). В решающие дни разгрома генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля, 1-18 ноября 1920 г., штабом армии руководил Дмитрий Савельевич Шуваев (1854-1937), генерал от инфантерии, с 15 марта 1916 по 3 января 1917 гг. — военный министр России. В 1922 г. — начальник штаба Петроградского ВО. Позже преподавал тактику на курсах «Выстрел». В 1926 г. уволен в отставку по возрасту, жил в Липецке, персональный пенсионер с 1927 г. В декабре 1937 г. был расстрелян, причём совершенно незаконно, по ст. 58-10 (санкция вообще не предусматривала сметной казни). Реабилитирован в 1956 г.
Первым членом РВС армии был Сергей Андреевич Анучин (1889-1956), купеческий сын, известный в Тюмени и Екатеринбурге архитектор. Поручик. Член РСДРП с 1917 г. Член учредительного собрания. Один из руководителей борьбы с белочехами на Урале. В феврале-сентябре 1919 г. – член Вятского губернского ревкома. Затем – на политработе в РККА. После Гражданской войны работал в Москве. Кандидат технических наук.
²² Вероятно, бронепоезд «Офицер», пропавший без вести для Врангеля в октябре 1920 г.
²³  Средний танк Мk.А. Whippet. На вооружении имел только пулемёты. Вращающейся башни у него не было. Партию танков англичане поставили в 1919 г. А.И. Деникину.  Армия генерала Деникина имела 2 отряда танков, 2-й и 4-й, полностью укомплектованных Мk.А. 2-й отряд включал танки «Тигр», «Степняк», «Сфинкс» и «Крокодил» (позднее «Сибиряк»). 4-й отряд состоял из танков «Генерал Врангель», «Садко», «Генерал Шкуро» и «Уралец».  В РККА стоял на вооружении под названием «Тейлор» (по названию двигателя).
²⁴ Перекопско-Чонгарская операция 7-17 ноября 1920 г. 4-я армия наносила вспомогательный удар, форсировав Сиваш у Чонгара.
Врангелевское сопротивление было авантюрой. Силы сторон были несопоставимы. Южный фронт располагал около 150 тыс. штыков и сабель, у Врангеля на фронте было в пять раз меньше. Ещё 22 марта 1920 г. британское правительство вручило ноту генералу А.И. Деникину. Британское правительство предлагало свое посредничество Деникину с целью прекращения междоусобной брани, предупреждая, что в случае несогласия на это Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России оно лишит их всякого рода помощи и слагает с себя в этом случае всякую ответственность за последствия. Великобритания фактически отказалась от дальнейшей поддержки белых, предложив обратиться «к советскому правительству, имея в виду добиться амнистии». Деникин предпочёл 4 апреля передать командование барону П.Н. Врангелю и фактически бежал в Стамбул, а оттуда – в Европу, бросил белых на произвол судьбы. 10 апреля Врангель отверг британский ультиматум, отказался от переговоров с Советским правительством, что привело к сотням тысяч новых жертв в обеих сторон фронта.
11 ноября 1920 года Реввоенсовет Южного фронта по радио обратился к П.Н. Врангелю с предложением «немедленно прекратить борьбу и положить оружие» с «гарантиями» амнистии «по всем проступкам, связанным с гражданской борьбой». П.Н. Врангель ответа М.В. Фрунзе не дал, более того, он скрыл от личного состава своей армии содержание этого радиообращения, приказав закрыть все радиостанции, кроме одной, обслуживаемой офицерами. Отсутствие ответа позволило впоследствии советской стороне утверждать, что предложение об амнистии формально было аннулировано.

Комментарии А. Н. Иконникова

Источники:
1. «Кировская искра», 1968 г., №6 (13.01),
2. «Кировская искра», 1968 г., №7 (16.01),
3. «Кировская искра», 1968 г., №10 (23.01),
4. «Кировская искра», 1968 г., №11 (25.01),
5. «Кировская искра», 1968 г., №12 (27.01),
6. «Кировская искра», 1968 г., №13 (30.01)
7. http://urzhumlib.ru/

P.S. Семён Тихонович Калужских (1896-1974), из крестьян д. Калужские, член партии с октября 1917 г. Участник первой мировой войны, ротный фельдшер. Политработник РККА на Восточном и Южном фронтах (1918 и 1919-24 гг.). Затем – председатель Шурминского волисполкома, работник финансовых органов Уржумского и Шурминского районов. За участие в Гражданской войне награждён орденом Красной Звезды (1967 г.).