Тяжело учительствовать на Руси! - Образование - Каталог статей

В подборке нет писем, в которых братья высказали бы своё отношение к революции и Советской власти. В основном переписка носит личный, бытовой характер. Это — документы эпохи.
В особенности много места занимает проблема учительского труда. Все братья, кроме Виктора, работали в школах. Аполлинарий недолго учительствовал в с. Быстрица (Оричевский район), но затем стал художником. Пётр работал в ряде школ (начинал в Шурме), но затем занялся арендой имений. Дела у него шли не блестяще, умер в долгах. Главная беда — хорошие урожаи, потому что цена на хлеб падала. Остальные учительствовали подолгу.
Аркадий начинал карьеру у нас в Архангельском. Затем работал в Илети, теперь это в Марий Эл. Жаловался братьям: «Всё дома сижу. Из 24 часов в сутки приходится говорить только 5 часов (классы)... Иногда придёт хозяин, поговорим немного, он почешется да и уйдёт». Затем Аркадий работал в Вятке.
Николай был учителем и заведующим народным училищем в Шурме. В 1882 г. он пишет Виктору: «Что-то начинаешь не верить в жизнетворность своего труда... Что ни говори, а нам как-то не видится существующая якобы национальная школа с народными деяниями... Видно, мужицкое нутро таково, что покрепче да подальше в нём лежит, то и ладно». Стиль его работы, по собственному его признанию, «какой-то автоматизм», «только и было помыслов — день за днём свалить дело с рук», «какое-то безверие». А смысл простой: «Всё-таки постоянное обеспечение и под старость — пенсия». В 1884 г. о школьной атмосфере: «Там кумовство, там рука руку моет, там лисой хвалит... Выходит, меньше делай правды, подличай в делах». Учитель был словно поднадзорный. В 1883 г. двух шурминских учителей едва не судили за то, что они отсутствовали на молебне по поводу коронации Александра III. Николай Михайлович Васнецов, как директор школы, их всё же спас.
Учителей, нужно сказать, земство не особенно уважало. В 1886 г. была «оптимизация», и жалованье Николаю срезали с 600 до 430 рублей в год «в интересах земских сбережений».
24 февраля 1893 г. он молит брата Виктора, вхожего уже в правительственные круги, о протекции на должность инспектора училищ: «Ты можешь лично попросить кого-либо из своих значительных знакомых за меня... И дело в шляпе». Но не дождался: вскоре Н.М. Васнецов умер от рака желудка. Поступили с ним, как и со многими народными учителями, совершенно хамски. Переводя школы от земства в министерство, учителей лишили педстажа. 25 лет служил Николай в школе, и 21 год стажа у него вычеркнули. В результате ему грозила пенсия 300 рублей в год. Инспектор же получал бы пенсию 900 рублей независимо от стажа службы. А в результате его вдова Анна Николаевна получила пенсию 100 рублей в год и на несовершеннолетних детей ещё 100 рублей (временно). Фактически её содержали Виктор и Аполлинарий.
Александр жалуется братьям больше других и тоже просит протекции. Он начинал со школы у нас в д. Страбыкино. Жалованье — 12 рублей в месяц. Выручало домашнее хозяйство. Александр почти до самой смерти, где бы и кем бы ни работал, содержал сад-огород, птицу, другую скотинку, сам ремонтировал дом, строил хлева и пр. И любил именно этот сельский труд, а не школьный — достаточно почитать его письма. С удовольствием занимался литературным трудом, издал сборник фольклора, книги для детского чтения. Он работал, впрочем, в основном в Шурме и Лаже. В 1890 г. он писал Аполлинарию: «Только тем и манит учительство, что в распоряжении вакантное время» (каникулы). В 1891 г. пишет об учениках: «Есть среди них такие, что ума отпущено в меру — до обеда, толковой речи — на два слова, а шалостей — на весь день. С ними и ведёшь войну, им и садишь, толкаешь ума в голову, да не сидит он, назад лезет. Конечно, злишься и делаешься с каждым годом всё злее».
В 1892 г. пишет Виктору о том, что работа учителя, конечно, дело святое — но в идеале. «При настоящих школьных условиях мы учим грамоте, не имея возможности осветить сердце и душу ребёнка. С нас требуют одну грамоту, одну внешнюю сторону...Шурма мне постыла... Я не встречаю того опоэтизированного мужичка, о котором много пишут и говорят... Прекрасное, что было в моей натуре, всё загублено на учительстве... А взамен...горе, волнения, вечная бедность». Реальная деревенская жизнь — это «голод и инфлюэнца».
Его мечта — такое место учителя, где 300 рублей и 60 рублей законоучительских — жалованье (в год), квартира, отопление, освещение, прислуга (по 2 рубля в месяц на неё дают), ещё сколько-то выдают бесплатно крупы, муки, солоду, горшок молока с фермы в день.
В 1894 г. Александр сообщает Аполлинарию: «Душевное настроение самое гнетущее... В общем учительство становится невыносимым. Инспектор — низкая личность, ханжа — из рук вон. Требует, чтобы учителя не пропускали ни одной (церковной) службы, ели постное... Низость его доходит до того, что вмешивается в частную жизнь, расспрашивает прислугу, мужиков, баб, ямщиков и по их рассказам составляет мнение об учителях». В 1896 г. жалуется брату по поводу принуждения учителей быть переписчиками: «Учителем, как негодной тряпицей, каждую дыру затыкают, не спрашивая его желания... За какие-то 10 рублей учитель должен чуть не две недели производить каторжную работу переписи».
В конце концов А.М. Васнецов переехал в Вятку и устроился в налоговое (акцизное) ведомство. Он получал 800 рублей в год. Даже кассир в музее, без всякого образования, получал 500 рублей в год — больше, чем народный учитель! Однако, в 1914 г. Александр вернулся в школу (в Вятское реальное училище) и работал там почти до самой смерти от рака пищевода. Советское жалованье было тоже невелико — 35 рублей в месяц, но он на это как-то не роптал...
Аркадий уже в 1889 г. признавался Аполлинарию: «На учительство смотрю, как на временное занятие... так бы и отступился от него». Примечательно, что, долго и успешно учительствуя в Архангельском, Кичме, Большом Рое, о своей работе он ничего братьям не сообщал. В 1889 г. он ушёл из школы. Пишет Аполлинарию: «Как бы мне хотелось совсем уехать не только из Роя. Но вообще из Уржумского земства. Как бы наши толстопузые земцы (у нас нынче в земстве все кулаки) не надумали опять убавить жалование». И уехал. Он открыл мебельную мастерскую в Вятке. Дюжина стульев — 75 руб. (неделя работы), шкаф — от 300 руб., буфет — от 500 руб... Московским купцам и меценатам, например, С.И. Мамонтову, он сбывал через братьев-художников художественно исполненную мебель по 800-1000 руб. Неудивительно, что и дом купил на овраге Засоре (теперь это дом-музей братьев Васнецовых), стал гласным (депутатом городской Думы) и членом управы, единогласно был избран городским головой с окладом 4300 руб. в год.
Аркадий был кадетом. Он не любил губернаторов. По его словам, С.Д. Горчаков - «Нерон», «он вооружает (своими репрессиями) вообще против правящих классов». Не любил он и буржуазию. Городской голова А.Л. Синцов, назначенец губернатора - «полуграмотный мужик, который только может читать по печатному... Секретарь — бывший исправник, его помощник — пропившийся становой. Вообще, служить становится тяжело; свой голос возвысить нельзя: за противодействие можешь улететь в 24 часа за пределы своей губернии». А вот отзыв о новом голове — Н.А. Пестове: «Особенно много хлопот бывает, когда голову выбирают или назначают из простых людей, малообразованных. А этот голова из купцов, образование не выше городского училища».
Купцов Аркадий тоже не любил и хвалился тем, что городская Дума устроила водопровод, электростанцию, электроосвещение и мостовые, не дав предпринимателям возможности набить их мошны. Впрочем, накануне революции Аркадий ушёл из голов в банк и в 1918 г. был арестован чекистами за незаконное расходование денег. Но его быстро выпустили по амнистии в честь Первомая 1919 года, в отличие от расстрелянных Синцова и Пестова. Он даже пенсию получал, хотя её в 1919 году хватало на 3 фунта хлеба. Жил, мастеря и продавая модели и игрушки.
Так много или мало получали народные учителя? Поездка на лошадях от Вятки до Рябова в оба конца — 12 рублей, не считая еды и ночлега. Месячное жалование! Поездка семьёй уже поездом от Москвы до Вятки и потом лошадями до Рябова — 150 руб. в один конец. Дешёвый номер в гостинице — 2,5-5 руб. в сутки (без питания), нормальный — 25 руб. в сутки. Плата в гимназию - 57,5 руб. в год. Это трёхмесячное жалованье народной учительницы (жены Александра Васнецова) в 1908 г. Университет — от 60 рублей в год, не считая квартиры, одежды, питания... Прислуга (а без неё образованному человеку нельзя, как сейчас сказали бы, «пацаны не поймут») - в городе уже 10 рублей в месяц. Не удивительно, что в гости к братьям приезжали Виктор и Аполлинарий с семьями, вятские учителя к художникам не езживали. Художники же и в Крыму отдыхали, и по заграницам. Братья-учителя были «невыездными».
Вот подарил Аполлинарий Александру 100 рублей на железнодорожный билет, так тот первый и единственный раз побывал в Крыму, жил у знакомых и питался за их столом. Александр купил в Вятке дом за 2275 руб. в кредит, типа ипотечного. Много лет платил честно, по 40 руб. в месяц, но долг (проценты) только рос. Виктор тряхнул мошной — выкупил дом и подарил брату. А на что? Он продал картину «Иван Васильевич Грозный» (на фото) за 15 тыс. руб., простой его рисунок карандашом, по его словам в переписке с братьями, стоил 300 руб. (а таких эскизов он сделал тысячи). Виктор с Аполлинарием выслужили ордена, чин действительного статского советника (генерал-майора) и потомственное дворянство, купили имения в Подмосковье. Но в письмах этим не хвастались — жили действительно ради искусства. Помогали Николаю, Петру, Александру, осиротевшим племянникам и племянницам. Даже после Октября высылали им деньги: Советская власть братьев-художников высоко ценила, хотя такими тысячами они ворочать уже не могли. «Нет былого покупателя», - сетовал Аполлинарий, работая по заказам музеев.
А. ИКОННИКОВ
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 49, 5 декабря 2020 г.