Тихий маленький Уржум как центр русской культуры
Здесь дома называют не по номерам, а по фамилиям прежних владельцев или тех, на чьи средства их строили, — преимущественно лесопромышленников, хлеботорговцев, заводчиков: Лохтина, Бушкова, Щелчкова, Горбунова, Девяткина, Татаурова, Шамова, Двинянинова. “Здесь были торговые лавки купцов Пинаева, Рукавишникова, Семахина, Сверчина”, — скажут вам о перестроенном в 1924 году под театр оригинальном здании трехчастного членения…
Каждую из частей которого (этого здания) венчают аттик и парапеты, а проемы четырех входов по уличному фасаду оформлены луковичными арками, стены декорированы пилястрами. Продолжая экскурсию, покажут усадьбу богатого лесопромышленника С.И. Стародубцева, затейливо украшенную воротами с аркой и балконом с цветником. И дом для кинематографа “Фурор”, долго не менявший своего предназначения, и здание Благородного собрания, тоже зело украшенное, не оставят без внимания.
Пора златого детства
Здесь так душевно поют сложенную жительницей села Русский Турек Т. М. Крупиной оду Уржуму, что легко запоминающимся словам припева: Городок провинциальный, тихий маленький Уржум -охотно подпевают приехавшие из Кирова на важное мероприятие, посвященное провинции как центру русской культуры, доценты и профессора, кандидаты философских наук и доктора наук педагогических, библиотекари, журналисты и художники.
Здесь руководитель музея Уржумской гимназии Е. Ф. Никулина возрождает традиции театрального искусства, которыми в начале ХХ века был славен этот маленький тихий старинный городок, настроенный судьбой на неспешный ритм патриархальной жизни, но всё чаще называемый южной столицей Вятки. И в стихах педагога, написанных специально к этому мероприятию, так много сказано об особенном провинциальном укладе, в котором ощущаются “обещанные воля и покой, потерянные в суете столицы”…
Впрочем, что это я, уж не саму ли поэзию собрался пересказывать, вспоминая, как вдохновенно читал эти стихи в прологе “круглого стола”, устроенного в районной библиотеке, восьмиклассник Руслан Байназаров. Победитель муниципального этапа всероссийского конкурса “Живая классика - 2013”, и на конкурсе “Театральная весна-2014” среди детских и юношеских коллективов отмеченный в номинации “Лучшая мужская роль”, он искренне проживал написанные от первого лица строки: “Провинция”, — читаю в словаре. Давать побеги жизни, государству истоки силы, корни власти, царства переплелись в разбуженной душе. И наши души будил уже этот насыщенный, наполненный высоким смыслом поэтический слог.
Пусть мы еще не поднимались на здешнюю Отрясовскую гору, с которой открывается такой потрясающий, возвышающий душу вид на Уржум и его окрестности. Пусть только с ротонды разбитого вокруг Свято-Троицкого собора парка видели дорогу на эту знаменитую уржумскую возвышенность. Но нам и сидящим в зале уржумцам благодаря стихам открывалось: На сотни верст простор, как океан сердечных мук и тысячи лишений, леса сомнений, бурелом волнений и одиночества предгрозовой туман…
Говорят: начало — половина дела. А этот поэтический пролог к мероприятию, названному “Провинция как центр русской культуры” создавал необходимую душевную атмосферу открытости и многое объяснял, как провинция может стать центром. Тем более что:
Здесь простенькое гению сродни,
А сложность оскорбительна и бренна.
Здесь человек — часть мира и Вселенной,
Затерянный в общественной тени.
А я еще гадал по дороге сюда, отчего экспромты, так легко складывавшиеся в прежние приезды, на этот раз “не шли” в предчувствии Уржума. Какие экспромты, когда уткнувшись в вековые словари, перебирая времени наследство, здесь уже резюмируют: Провинция — пора златого детства, Взрастившая Отечества умы. Как не вспомнить тут о великом русском поэте Николае Заболоцком, пора золотого детства которого с провинциальным Уржумом и была связана: он учился в здешнем реальном училище. А наш уважаемый чтец разве не пример того, как буквально на глазах ветеранов библиотечного дела, к которым относится его бабушка Валентина Алексеевна Дрянкова, подрастает новое поколение уржумской интеллигенции. Человек разносторонне увлекающийся, Руслан Байназаров читает исторические романы и фантастику Рея Брэдбери, занимается театром и карате, участвует в гимназической акции “Помоги президенту!” и конкурсе исследовательских работ “Воспитываем таланты — 2014 год”, а еще он работал над созданием рекомендательного плана чтения “Книги страны детства”.
Культура слова, культура поступка
О чтении на встрече “Провинция как центр русской культуры” в Уржумской районной библиотеке говорили много. Потому что, какая культура, тем более русская, без чтения. И заведующая кафедрой русской и зарубежной литературы ВятГГУ доктор педагогических наук, профессор Елена Олеговна Галицких рассказывала об удивительном читательском проекте “Заветное”, в рамках которого своими мыслями о прожитом и пережитом делились с читателями ученый Дмитрий Сергеевич Лихачев, писатель Виктор Петрович Астафьев, композитор Георгий Васильевич Свиридов, давая возможность ощутить диалог поколений, понять, что это не просто художественные тексты, но записки выдающихся людей о смысле жизни, о значении воспитания и самовоспитания.
Кстати, “записки” — очень важное слово. Потому что следующая книга, о которой говорила Елена Олеговна, называется “Записки сельского учителя”. — Это книга о русской литературе, написал ее простой сельский учитель из Нижегородской области Лобастов. Да так написал, что оторваться от нее невозможно. Потому что это живые размышления, живое знание человека о том, как собирание себя, своего мировоззрения необходимо для понимания жизни.
И о слове говорила Елена Олеговна, убеждая собравшихся в читальном зале районной библиотеки в том, что не только каждый учитель-словесник, но и каждый человек способен воплощать культуру воспитания через культуру своего слова.
И вспоминала, как на уроке в продвинутом лицее учительница подошла к чересчур сосредоточенной маленькой ученице и сказала: “Ну что, воробушек, я готова тебе помочь. Как бы я была рада, если бы ты пошалила немного, побегала на переменке”. — Одно удивительно слово, а как оно согрело сердце ребенка. В таких словах, как “воробушек”, “голубушка”, “радость моя”, и проявляется тихая людская доброта, без которой не решаются вопросы о смысле жизни, о выборе жизненных ценностей, определяющих потом наш жизненный путь. И какое страшное слово — “училка”, как оно разрушает миссию учителя.
Снова и снова напоминая о книгах как педагогических ресурсах по изысканию слова, которым можно спасти, называла роман Захара Прилепина “Обитель”, признанный лучшим на недавней выставке-ярмарке “Национальная книга”. Говорила о книгах для детей и взрослых нашей землячки Ирины Краевой “Колямба, внук Одежды Петровны”, “Баба Яга пишет”. Приглашала на юбилей кировской писательницы Елены Наумовой в Герценку, где ожидалось много прозы и стихов. И сама читала стихи. Наизусть: Нас всех друг другу посылает Бог. На горе иль на радость — неизвестно, пока не проживем цикличный срок, пока мы не ответим свой урок и не сдадим экзамен жизни честно. Мы все друг другу до смерти нужны, хоть не всегда полезность очевидна. Не так уж наши должности важны, и не всегда друг к другу мы нежны, бывает и досадно, и обидно.
Истории звучали, одна поучительнее другой. О том, как в одной японской газете появилось объявление с шокирующим текстом: “Продаются родители…” Много шума наделало это объявление, его обсуждали дома и на улице, словно сенсацию. А выкупить стариков и окружить их заботой решилась только одна молодая семья, которая недавно похоронила своих погибших в аварии родителей. Молодые набрали нужную сумму, пришли по указанному в газете адресу, но, увидев роскошную, утопающую в цветах виллу, подумали, что произошла ошибка. “Вы не ошиблись», — открывая двери, сказал им приятный пожилой господин. С приятной улыбкой объяснил, что у них с женой нет детей и, давая такое объявление в газету, они надеялись обрести их, не без основании полагая, что откликнуться на подобное объявление могут только достойные люди…
И о том, как в Кировской областной библиотеке для детей и юношества имени А. С. Грина игрался спектакль, в котором могли участвовать все, рассказала Е. О. Галицких. “Любишь ли ты читать?” называлась эта постановка, и, по замыслу режиссера, те, кто любит читать, должны были сесть справа, а те, кто не любит, — слева. Елена Олеговна в какой-то момент поняла, что справа расположилась только она. Правда, через некоторое время место рядом с ней заняла маленькая девочка. “Ты тоже любишь читать?” — поинтересовалась Елена Олеговна. “Нет, — честно призналась девочка, — не люблю. Но я хочу вас поддержать, помочь вам…”
А на белом экране, установленном в читальном зале Уржумской центральной районной библиотеки имени Н. А. Заболоцкого, вслед за портретом президента В. В. Путина высвечивались рубрики этой увлекательной, поучительной и душеполезной беседы об учениках и учителях, о детях и родителях, о том, что приехали мы сюда не для того, чтобы учить, а для того, чтобы самим поучиться открытости у жителей тихого маленького города, которых язык не повернется назвать провинциалами.
А рубрики были такими: “Культура слова”, “Культура поступка”, “Культура мечты”, “Культура события”. И я поймал себя на мысли, что в любой другой аудитории, в любое другое время, может быть, и другие люди охотнее бы говорили о свободе — слова, мечты, событий, поступков. Но какая свобода без культуры, какие слова, мечты и события без нее — объединяющей, укрепляющей, помогающей понимать, почему нельзя ругать Родину, обижать ее непониманием в не самые простые для нее времена.
Мы все немножко подпираем небосвод
Снова всплывало слово “записки”. Теперь уже в связи с альманахом “Герценка”, в котором есть всё объясняющий подзаголовок — “Вятские записки”. Рассказывая об этом издании, ставшем голосом провинциальной Вятки, в унисон с которым звучат и другие голоса самобытной вятской культуры, директор областной научной библиотеки имени А. И. Герцена Надежда Павловна Гурьянова поведала и о том, как однажды в библиотеке появился посланник из Федеральной антимонопольной службы и попросил найти для своего руководителя, уроженца Уржумского района, альманах “Уржумская старина”. — Мы сделали электронную версию этого популярного в России издания и переслали тому человеку, — говорила Н. П. Гурьянова, передавая в дар Уржумской районной библиотеке диск с текстом “Уржумской старины”. Потому что всякое в жизни бывает, вдруг и здесь случится так, что не окажется на книжных полках ни одного бумажного экземпляра, а электронная версия всегда под рукой.
И опять многое объясняло прочитанное наизусть Е. О. Галицких стихотворение: Нас манит даль не пройденных дорог, а друг в дороге — радость и подмога. И не сочтем высокопарным слог: Нас всех друг другу посылает Бог! И слава Богу, нас у Бога много.
А мне на той встрече вдруг вспомнились стихи и судьба Алексея Решетова, пермского поэта, который всю жизнь работал на калийной шахте, но писал удивительно лиричные, духовно наполненные и емкие строки. Про памятник ему в родном городке Березники вспомнил, про портрет, который висит в Доме пермских писателей на Сибирской улице, прямо над кабинетом, в котором он работал литконсультантом, не забыл упомянуть. А прочитал наизусть только: Любимая, стой! Не клянись, всё равно кому-то из нас надоест постоянство. Но ты меня бросишь, как камень на дно, а я тебя брошу, как птицу в пространство, — пошутив некстати: “Вот такая провинциальная любовь”.
А мог бы и должен, наверное, припомнить другие стихи поэта из русской приуральской провинции. Вот, например, в одном из таких стихотворений он так пишет о небе, которое опирается “на дымок от русской печки, на три кедра возле речки”, что дух захватывает от широты его мысли, необъятности чувства, глубинной простоты: Нет конца и края небу, Нет конца, но до клочка эта синь над морем хлеба, над пиликаньем сверчка, над пробитой в травах стежкой, над прищуром добрых вод нам близка: мы все немножко подпираем небосвод. Мог бы… Но как-то неплавно перешел к своим, еще не впитавшим всю бездонность уржумского неба, которого и с Отрясовской горы не коснешься, не то что с Теребиловской.
А потом заслушался, как художник Татьяна Дедова, рассказывая о набитом доверху старинными журналами “Родина” и “Нива” сундуке, на котором она спала в детстве в комнате, где стены были оклеены такими же старинными газетами, подводила к разговору о том, что любовь к истории, к старине начинается с наших бабушек. — Меня бабушка водила в церковь на исповедь. Но учительница сказала: ”Бога нет”, и крест с меня сняли. И стала я считать, что бабушка не права, она мне врет, обманывает. Но другая бабушка стояла на коленях перед образами и говорила: “Учи “Отче наш”. А я думаю: “Не буду я молитвы учить. Бога нет”. И вот однажды была гроза, и влетела в форточку шаровая молния. А я сидела на сундуке и видела, как плыл этот огненный шарик, переливаясь и сияя, над бабушкой и вдруг, будто кто его в радиорозетку затянул. И раздался взрыв, и всех оглушило. А я, сидя на сундуке, думала: “Наверное, Бог есть. Потому что он бабушку не убил и меня жить оставил. Значит, надо радоваться жизни и молиться Богу, как бабушка говорила…»
И говорили наши библиотекари, поглядывая на Руслана Байназарова: “Как на бабушку Валентину Алексеевну похож…” И признавали: “Уржум, как никакой вятский город, сумел сохранить себя”. Понимая, что центром русской культуры просто так не становятся. Неслучайно, начиная и завершая в Уржумской районной библиотеке разговор о провинции как центре русской культуры, доцент кафедры философии Вятского социально-экономического института, кандидат философских наук Н. И. Злыгостева говорила: — Такие города, как Уржум, не просто сохраняют традиции русской культуры. Они, по существу, являются культурным кодом нации, тем нравственным стержнем, на котором держится всё, и не только в культуре. И в этом смысле провинция — понятие не географическое, а культурологическое и государственное.
Иные европейские центры куда более провинциальны, особенно сейчас. Там всё ровно, приглаженно, примитивно, одинаково. А Россия в нравственном, культурном отношении не равнинна…“Здесь вам не равнина, здесь климат иной”, — вдруг вспоминаешь, стоя в солнечный погожий осенний день на вершине Отрясовской горы, с высоты которой открывается потрясающий вид на Уржум и его окрестности. И, кажется, понимаешь, отчего так ясна и прозрачна душа этого города. И наконец прорывается:
Вновь отрекусь от городского шума,
Ведь понимает даже суета:
Душа провинциального Уржума
Пронзительна, возвышенна, чиста.
Николай ПЕРЕСТОРОНИН, «Вятский край»
ВК-СМИ, 17.10.2014 |
