«Рисовал я всегда с удовольствием»
В отличие от фотографии, передающей объекты съемки предельно точно, со всеми, иногда и ненужными деталями, живопись менее объективна, но зато передает настроение художника, его чувства, играет на струнах души.
Однажды и я попал под очарование такой картины. На улице зима, снег, холод, а здесь, на картине, царит май, море зелени и белые цветущие черемухи — окно в весну... Автор картины - художник Владимир Агафонович Попов.
Разумеется, захотелось познакомиться с художником, узнать, как он работает, как умудряется увидеть, выделить из всего многообразия сюжетов именно тот, который привлечет внимание зрителя. И вот, воспользовавшись приглашением художника, пришел в его мастерскую.
Небольшая комната, батарей отопления нет - уют и тепло дает печь, из двух больших окон льется свет, на стене полки, а на них все необходимое для работы — краски, холсты, кисти, эскизы картин, ну и, конечно, сами картины...
- Увлечение это у меня с детства, - рассказывает Владимир Агафонович, - заниматься начал еще в школе, на уроках - карандаш, акварель. А потом стал рисовать и дома. Не каждый день, конечно, но все-таки старался, как выдастся минутка, брать в руки карандаш или кисть. Первое время перерисовывал открытки. С пятого класса оформлял классную газету. Мне это нравилось да и получалось, видимо, неплохо, поскольку наш классный руководитель Валентина Михайловна Феоктистова посоветовала мне заняться рисованием всерьез. Это же мне говорил и Иван Ефимович Веприков. Он для меня всегда был примером. Я дружил с его сыном Сашей, так что часто бывал у них дома, общались плотно. А в старших классах я уже ходил с Иваном Ефимовичем и Сашей на этюды, учился у них. Ценным опытом для меня стало оформление стенной газеты «Новый школьник» нашей Ленинской школы в течение двух лет. Честно сказать, у меня и мысли не было, что я должен художником стать. Просто мне это нравилось, и рисовал я всегда с удовольствием.
Сохранился у Владимира Агафоновича, как привет из прошлого, один этюд - «черновик», основа картины. Будущий художник, а пока еще девятиклассник, ходил на рыбалку с друзьями. Весна, река... Понравился сюжет, запал в душу. И, вернувшись домой, воспроизвел его по памяти на холсте. Это был один из первых этюдов. А сколько их, и этюдов, и картин, было потом! Художник рисовал в основном пейзажи, и не только родной, уржумской, земли...
- После окончания школы я поступил в Ленинградское военное топографическое училище, я по военной специальности инженер топограф-геодезист, - продолжает рассказ Владимир Агафонович. - Там мы осваивали технологию создания топографических карт. А в этом деле, помимо инструментальных работ, приходилось много рисовать, условные знаки там разные. Нужно все это оформить. И потом я все годы учебы в училище занимался выпуском стенгазет, оформлял ленинскую комнату - каждый год мы переезжали из одного корпуса в другой. Можно сказать, в процессе учебы я не выпускал из рук карандаши и кисти, была постоянная практика. Это мне в будущем здорово помогло.
Останавливаться на достигнутом Владимир Агафонович не собирался. Была у него мечта - поступить в военную академию. Но сначала надо послужить. И он решает поехать на Дальний Восток. Не романтика дальних странствий повлияла на это решение, всё несколько прагматичнее - «дальневосточникам» поступить в академию было легче.
- Наш геодезический отряд стоял в Благовещенске, - вспоминает Владимир Агафонович. - Часть специальная, типа полка сокращенного состава: автобат, рота. Рота - сто с лишним солдат. Отряд состоял из четырех отделений, работавших самостоятельно в разных точках. Служба заключалась в следующем. Зима - подготовка к полевому сезону на будущий год, согласно полученному от начальства заданию. Готовим инструменты, оборудование, проводили практические занятия, например, определение азимута по Солнцу или по Полярной звезде. Я служил здесь пять лет, был некоторое время замполитом, два года
успел еще покомандовать ротой. Нагрузка, конечно, солидная, а как быть - хочешь в академию, проявляйся! Команда на полевой сезон включает в себя командира, старшего офицера-топографа-геодезиста и трех-четырех солдат. Я прибыл в часть в начале сентября, и меня направили в отделение, которое работало в Хабаровске. Затем работал в Амурской области, по побережью Амура занимались геодезическими работами. Потом выпало побывать на Камчатке, там мы развивали государственную геодезическую сеть, работали как раз у подножия знаменитой Ключевской сопки. Работа была серьезная, точность должна быть очень высокой, поэтому там пришлось работать пешком. С вертолета выбросят тебя, и вот в радиусе 50 км ползаешь... Конечно, мне там понравилось. И я до сих пор вспоминаю это время. Жаль, на Камчатке я этюдник с собой не брал, не до того было. Камчатка это не Ялта, там солнышко вышло в час, через несколько часов пошел туман. А наблюдения нужно проводить и утром, и вечером. Короче, дело сложное, на этюды ходить времени нет. Есть у меня, правда, несколько камчатских этюдов, я писал их уже потом, по памяти.
На этом дальневосточная одиссея молодого офицера не закончилась. Следующий этап — Комсомольск-на-Амуре. Здесь, хотя и несказанно досаждала мошка и комары, был, как он говорит, курорт. Курорт в смысле — работы меньше и не такая сложная. Там Владимир Агафонович уже мог позволить себе прогуляться с этюдником. Этюдник и краски, кстати, прислал ему из Москвы Александр Иванович Веприков, учившийся там в художественной академии. Четвертый полевой сезон проходил в Приморье. Работали на побережье от Находки до райцентра Ольга.
- В Приморье было здорово, просто сказка! А какая там рыбалка! У меня в группе был солдат из местных. Он соорудил острогу и обеспечивал нас красной рыбой. Удавалось и с этюдником погулять. Но мозг сверлила мысль, как попасть в Москву в академию. И вот получилось. В Уссурийске в 1972 году была окружная комиссия, принимали у нас экзамены, и я был зачислен в кандидаты. И, наконец, поступил в академию...
В Москве Владимир Агафонович много свободного времени уделяет живописи. Причем не практике, как-то не решился он ходить с этюдником по московским улицам, а, скорее, теории. Много общался со своим другом Александром Ивановичем Веприковым, ходил вместе с ним на выставки, приходил к нему на занятия в институт, смотрел, как работают художники. Так, за учебой в академии и изучением живописи и прошли дни «столичного этапа» его жизни.
После академии попал в город Мирный Архангелькой области на космодром Плесецк. Служба проходила, как говорится, штатно. Времени свободного хватало, и Владимир Агафонович много работал — и на этюды ходил, и дома писал. И потихоньку готовился на «дембель», строил планы, чем заняться на «гражданке». Один из вариантов на крайний случай - устроиться в школу преподавателем рисования.
После демобилизации в 1992 году переехал жить в Киров. Сразу же получил приглашение в городскую администрацию на должность инспектора Госархстройнадзора. Потом перешел в открывшийся геодезический центр.
- Там, в этом центре, я отработал три года, - вспоминает Владимир Агафонович. - Тоже полевые работы были, в городе работали. Я весь Киров исползал с теодолитом, делали основу для обновления карты. Этюдник с собой был постоянно. Потом работали в Унинском районе, в Приверхе Лебяжского района. А потом, в конце 90-х, пошла неразбериха, финансирование сокращалось, работы не стало. Вот как сдал работу по Приверху, так и решили мы с супругой Валентиной уехать в Усть-Немду. А затем перебрались в Уржум.
- Я с 2000 года постоянно участвую в районных выставках, в Лебяжье мы с Николаем Карташовым несколько раз ездили, там выставляли свои работы. Можно сказать, что я с октября по апрель только живописью занимаюсь. Быт более или менее обустроен, никаких домашних дел. Начинаю с маленьких этюдиков, чтобы расписаться. А с декабря уже - большие полотна, чтобы что-то новое представить на выставку. Я стараюсь никогда не повторяться. Выставка прошла, снимаю картину, подарю кому, или купят. Если новые работы выставлять на суд зрителей, то и им интереснее, и мне.
- А как происходит сам процесс создания картины?
- Прежде всего, конечно, выезжаю на пленэр. Езжу с друзьями — Веприковым, Карташовым по разным местам. Вот едешь, смотришь — интересный сюжет, вот, например, село Архангельское, церковь. Остановился прямо на дороге и пишешь. Я пишу маленькие этюды, мне нужно только схватить состояние. А потом уже здесь, в мастерской, работаешь. Берешь холст, закрепляешь, и потихоньку начинаешь делать подмалевок. Просох - второй раз цвета уже укладываешь, просох за три дня, начинаешь уже писать. Я работаю в день максимум 4 часа подряд, больше уже как-то... В общем, работаю, когда есть вдохновение. Вот бывает такой зуд, натуральный зуд — хочется работать именно с этим сюжетом. А если нет его - рамки делаешь, холст грунтуешь. Я сразу работаю над несколькими картинами, вот, смотри, у меня как раз начаты две работы. Сделаю подмалевок - в сторону, он у меня сохнет. Второй беру... У меня какая натура непонятная - захватит эта работа, сделал практически все, где-то осталось чуть-чуть, и думаешь: а пусть постоит. Так я могу начать в октябре, а закончить картину в апреле.
- А куда чаще всего ездите на пленэр в районе?
- Мои любимые места — по Вятке от Турека от старой нефтебазы до устья Кизерки. Весь этот берег мною с детства исползан. Я же вырос у реки. И постоянно был на Вятке, в основном на рыбалке — то с отцом, то с Ефимычем, то с ребятами. Без реки — никак. Буйское нравится, и зимой, и летом. Я там три года был в пионерском лагере в школе. Сарда, Цепочкино - родное место. Прорабский. Деревня моих дедушки и бабушки Ганино перед Биляморью. Там пруд был, мельница, окушки клевали...
- Самое любимое время года?
- Особенно мне нравится работать с осенью. Летом рыбалка, гости, дела какие-то по дому. Бывает, конечно, потянет на пленэр. Съездим с Веприковым, попишем. А осень золотая, она вдохновляет. Бывает и зимой, когда соскучусь, выезжаю. Холодно, конечно, этюдики маленькие я спокойно пишу. Зимой я, в основном, в мастерской. Все, что накопилось осенью на этюдах, выливаешь на холсты. В общем, у меня сложился режим работы, и он меня устраивает - с осени по весну. В конце зимы уже написался вот как, все свои идеи воплотил, выставку оформил. И настроение уже такое нерабочее. Просто уже к концу сезона глаз притупляется, наверное...
- Вы всегда в точности изображаете то, что видите?
- Нас, геодезистов, учили очень строго: есть гора - на карте рисуешь гору. Привычки старые остались. И я считаю, что этюд должен соответствовать натуре. Ну а на картине иногда, если это пойдет на пользу, могу что-то исправить. Как мне говорил Веприков: «Что ты эту ветку красишь? Она сухая, убери ее, она же тебе мешает, небо закрывает». В общем, думаю, что творчество должно быть, но в меру.
- Расскажите о Ваших планах.
- Планов много. Хочется поработать побольше. Хочется, чтобы были свежие работы, чтобы каждый год в музее были наши выставки. В общем, я чувствую себя переполненным художественным оптимизмом!
Затем художник познакомил меня со своими новыми работами, рассказал историю их появления. Вот летний день, разноцветный луг, разрезанный изгибом проселочной дороги, на горизонте лес.
- Это я с рыбалки возвращался. Сюжет запал в душу. Захотелось передать тепло этого летнего дня, это разнотравье вятское. А вот эту картину я выставлял в прошлом году, но она мне не очень нравится, буду переделывать.
Владимир Агафонович показывает картину, на которой изображен старый, нежилой уже дом в заброшенной деревне. Грустно... Но художник хочет усилить эмоциональный потенциал картины. Он намерен добавить в сюжет фигуру человека. Уже готов эскиз — пожилой человек стоит, слегка сутулясь, и поднял руку в прощальном жесте. А может быть он это перекрестил свое жилище, ведь свое, родное, частичка души здесь осталась... Наверное, это очень здорово — уметь создавать не просто зарисовки природы, фиксирующие ее нынешнее состояние, а посредством живописи общаться со зрителем, рассказывать ему о своих чувствах и своим мастерством находить отклик в его душе.
- Мне очень нравится живопись, - говорит, заканчивая свой рассказ Владимир Агафонович. - Она сопровождает меня на протяжении всей своей жизни. И я даже не знаю, чем бы я стал вот сейчас заниматься, не будь у меня этого увлечения.
Текст и фото
С. Коростелёва
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 4, 23 января 2021 г.
|
