Юрий Михайлович Смышляев (1937–1983) — поэт и переводчик, член Союза писателей Киргизии и Союза писателей СССР.
Он уроженец посёлка Андреевский Уржумского района. Родители его — ветераны педагогического труда. Михаил Алексеевич преподавал биологию, был директором школы, а Клавдия Алексеевна работала учительницей начальных классов. После выхода на пенсию они жили в селе Петровском (это село первое на уржумском берегу, когда из Кирова переезжаешь реку Вятку). Сын Юрий их навещал. В память о приездах из далёкой Киргизии он дарил уржумцам свои книжки и, конечно же, стихи.

Моё Петровское
На сколько лет — не угадать,
Тут в пору, право, разреветься —
Моё Петровское опять
Хранить придётся только в сердце.
Опять я увезу с собой,
К чужим горам, в чужие долы
Живой берёзовый прибой,
Шумящий у петровской школы.
Петровский увезу рассвет —
Нигде не видел лучезарней —
И ледяной, журчащий след,
В душе оставленный Поварней.
И тени снежных облаков,
Скользящие по жёлтым скатам...
Уж перед тенями готов
Себя признать я виноватым.
И долго строившийся мост,
Что ж, стройки долгие не редки,
И тот, среди полей погост,
Где вечным сном забылись предки.
И ту нежданную грозу
Над чёрной бездною Истока
Я тоже, тоже увезу
С цветком, увянувшим до срока.
И где-то в далях, по ночам —
Как скоро всё же это будет!
Певучий говор петровчан
Не раз, не два меня разбудит...

Школьные учителя и товарищи по учёбе, юношеские мечты и планы, первые удачи и победы в стихотворчестве, первая любовь и разочарования... Всё это запоминается надолго, чтобы потом постоянно в мыслях обращаться к тому счастливому времени. В 1954 году Юрий окончил среднюю школу № 1 имени В. И. Ленина. Ей он через много, много лет посвятил стихи.
Они, бывшие ученики, по давно сложившейся традиции, каждый год 10 августа собирались в родной школе, ведь «...нет школьной дружбы крепче. Запомните, терять её нельзя». Ю. Смышляев тоже старался приурочить свой отпуск к этой дате, и хотя бы раз в несколько лет приехать на встречу выпускников...

За много вёрст от тихого Уржума,
За много вёрст и много трудных лет,
Средь жизненного взвихренного шума
Всплыл в памяти знакомый силуэт.
Он зазвучал, как медленная нота,
Заставив сердце задрожать слегка.
В нём, право, есть готическое что-то,
В нём есть от замка, что стоял века.
Да и века, как годы, — мчатся пулей!
Но мы живём в столетии своём —
И что нам замки! Этот славный улей
Мы Ленинскою школою зовём...
1968

Именно в этом здании бывших реального училища и школы второй ступени имени В. И. Ленина учился в начале века Николай Заболоцкий. Юрий Смышляев, хотя и не достиг таких высот, как его земляк, но тоже был известным в нашей стране и за рубежом поэтом и переводчиком.
Жительница Уржума, ветеран библиотечного дела Юлия Николаевна Милентьева вспоминает о Юрии Смышляеве, с которым училась в параллельном классе:
«О том, что Юра станет поэтом, мы знали давно. Печататься он начал ещё когда учился в школе и писал свои сочинения стихами. В стенгазете “Новый школьник” и в районной газете “Кировская искра” периодически публиковались его стихотворения.
Юрий был восторженный и влюбчивый, небольшого роста, несколько склонный к полноте, голубоглазый, на лице — конопушки, рыжие волосы немножко вились. В Уржуме жил на квартире на улице Володарского и был предоставлен полностью самому себе, был достаточно самостоятельным. Любил начинающий поэт посидеть и помечтать на закате у речки, погулять в сиянии луны у мельницы, послушать ночные звуки и шорохи. Он мог всю ночь напролёт бродить по лесу и сочинять стихи».
Но золотое время юности — школьные годы — пролетело почти незаметно, подошло время взросления и принятия зрелых, взвешенных решений.
Ю. Н. Милентьева продолжает: «В том далёком году нас выпускалось пять десятых классов. Вручены аттестаты, отзвучали торжественные речи и звуки вальса. Всё, закончилась школьная пора, начиналась самостоятельная, почти взрослая жизнь. Давно, очень давно мы, выпускники школы № 1 имени Ленина, плыли по Вятке на пароходе в Вятские Поляны. Для меня эта поездка была целым событием: до этого пароход и поезд я видела только в кино. Мы промаялись на вокзале в Вятских Полянах двое суток — так трудно было тогда с билетами в Москву. Мы ехали поступать в институты...»
Они, ещё не взрослые, но уже не дети, как писал в «Гимне Ленинской школе» Юрий Смышляев. Перед ними, выпускниками, лежала вся земля, и каждый выбирал свой путь по ней, как бы тяжёл и труден
он не был.
Родные просторы. Река то с крутыми берегами, где к самой воде подступают дубы, то с песчаными отмелями, которые обрамляют заросли ивняка. На ней уже клубится туман, неспешно гоняемый слабым ветерком. Чуть дальше — луга со стогами сена. А вдали теряются в вечерней дымке хвойные леса. Прохладно. Свежий воздух бодрит и заставляет немного дрожащего Юру плотнее закутаться в пиджачок. Но это не беспокоит юношу. Не спится. Стоя на палубе парохода, старается запомнить эту природу, кто его знает, когда он ещё вернётся в родную сторону.
Он смотрит вперёд, где перед носом парохода расстилается водная гладь, изредка нарушаемая расходящимися кругами — рыба играет на вечерней зорьке. Брызги из-под плиц колёс парохода поблёскивают в лучах заходящего солнца. Замечательно!

Тучи
под кручи
слетели,
стынут в закатной воде.
Бархатны вятские ели —
мягче не встретишь нигде.
Мели —
извечные знаки
донных, исконных основ.
Бледно зажёгшийся бакен
высветить радость готов.
В бледном дыму небосвода
(отблеск заката вверху)
тонет гудок парохода,
как голубика во мху.
Тучи,
косматые тучи
брызгами из-под колёс.
Было бы, может быть, лучше —
жизнь принимать не всерьёз:
сны в голубой голубике,
в этой зелёной тиши...
Только закатные блики
падают в сердце:
спеши.
Звёзды рассыплются с мелей
в сини и ветре тугом...
Тёмное кружево елей
Вятку обшило кругом.

Юлия Николаевна вновь возвращается к воспоминаниям: «Так получилось, что из пятерых в тот 1954 год в Москве осталась учиться я одна. С Юрой мы встретились только через три с лишним года, когда он учился в литературном инс­титуте им. Горького, а я заканчивала библиотечный. Потом были редкие встречи, когда он приезжал на родину, и тоже редкие письма.
Как-то раз, как всегда неожиданно, Юра зашёл ко мне в библиотеку, я уже работала в Уржуме. Мы разговаривали о том о сём, вдруг он замолчал. Несколько минут он смотрел на меня, потом стремительно вышел. А через некоторое время на стол передо мной лёг листочек бумаги. Чётким, мелким почерком Юра написал мне стихотворение. Оно начиналось словами:

Был многоликим, был безликим,
Был с собственным живым лицом.
Был неудачником великим,
Был путаником просто диким,
Но не был только подлецом.
1977

Характер у Юрия был неровный. Был он вспыльчивым и сентиментальным. Да и в жизни у него не всё бывало гладко: удачи и срывы, взлёты и падения».
Не поступив в институт, некоторое время Юрий Смышляев работал в редакции газеты «Кировская искра». Ещё до этого он частенько приходил к местному поэту Е. П. Замятину в полуподвал дома, что на улице Красной. Ему, школьнику, как и другим начинающим уржумским литераторам, Евгений Петрович помогал, делился опытом. Наставник часто повторял, что писать стихи — это тяжёлый, упорный труд. Не раз и не два придётся возвращаться к уже написанному, править, отыскивая нужные слова и рифмы. Творческое мастерство надо постоянно совершенствовать, стремиться к лучшему.
Эти литературные посиделки продолжались иногда до позднего вечера. Смышляев хорошо запомнил уроки наставника и следовал этому правилу всю жизнь. Одно из его стихотворений как раз об этом.

Я отвергаю вдохновенье:
за ним удобно прятать лень.
Бессмысленно ловить мгновенье,
когда на ловлю тратишь день.
Я отвергаю вдохновенье:
оно бесплодно, как гроза.
Талант — не вспышка, а горенье,
и ясные, как сталь, глаза.

И вот они трудятся бок о бок. Е. П. Замятин — ответственный секретарь «Кировской искры», и Ю. Смышляев — корреспондент районной газеты. Шефство более опытного литературного сотрудника над молодым продолжается. Но Евгений Петрович поддерживал юношу не только в стихосложении, он учил его, как более грамотно писать статьи и заметки в газету, на что при этом обращать внимание, как строить разговор с человеком, как лучше и какие задавать вопросы. Журналист должен быть хотя бы небольшим специалистом в тех отраслях народного хозяйства, о которых он пишет. А ещё он обязан быть хорошим психологом, чтобы к каждому, с кем разговариваешь, берёшь интервью, найти свой подход, суметь «разговорить» как простого труженика, так и руководителя.
Вот их первый совместный труд в районной газете за 24 октября 1954 года. Под рассказом «По пути с другом» подписи: Ю. Смышляев и Евг. Замятин. Конечно же, автор — бывший учащийся. Но литературной правки, скорее всего, было настолько много, что Юрий решил: в этом произведении их творчество совместное. Следующий рассказ «Отец и сын», опубликованный в «районке» 5 ноября того же года, начинающий литературный сотрудник, учтя ошибки и недочёты, сочиняет уже более самостоятельно.
Но, очевидно, прозой писать Смышляеву не хотелось, он недолго работал в редакции газеты. И всё же, оставаясь нештатным автором, продолжал в ней печататься. Были это статьи и заметки, репортажи и интервью, но больше было стихов. Газетные публикации, в первую очередь, требовались для того, чтобы легче было поступить в институт. В ноябре 1954 года редакция «Кировской искры» объявила литературный конкурс, итоги которого были подведены на следующий год ко Дню печати. Поступило более 50 работ различных литературных жанров. За участие в этом конкурсе юноша получил третью премию в 75 рублей. Среди опубликованных стихотворений вчерашнего школьника — «Быть может...» о юном конструкторе летательных аппаратов, отличнике учёбы и мечтателе, «Уроки мужества» о людях с героической судьбой и другие.
Уржум всегда был богат на самородные таланты, будь то стихотворцы или художники. И, конечно же, их тянула друг к другу жажда общения. При встрече они обменивались впечатлениями от прошедшей выставки картин, читали друг другу новые стихи, встречались и в литературном клубе, которым в редакции районной газеты руководил Е. П. Замятин.
Одно из стихотворений Юрий Смышляев посвятил своему собрату по перу и известному уржумскому художнику И. Е. Веприкову.

Вятские пейзажи
Неповторимы вятские пейзажи
под звёздами, под солнцем, под луной,
зимой свистящей, грозным летом,
даже
когда захлещет ливень ледяной.
Хранить в Руси умеют так немного!
Змеится щель:
с церквей летят кресты.
Но ждать надежды незачем от Бога:
есть человек, и есть его холсты.
Он сохранит совсем не для продажи,
а для того, чтоб кто-то видел их,
задумчивые вятские пейзажи,
где каждый зритель —
заново жених...

«Одевался Юра просто, был скромным, — вспоминает бывший фотокорресподент Уржумской районной газеты Т. А. Лазарева, которая работала вместе с ним. — Голова у него была светлая, но выпивал, может из-за этого и рано ушёл из жизни. Зимой зайдёт, бывало, в кабинет, сядет у печки, греется. Вдруг посмотрит внимательно на меня и, восторженно глядя в глаза, начнёт читать стихи, которые только что сочинил и посвятил мне. Говорю ему, Юра, подожди, я запишу. Но он отмахивался, не надо, так это, дескать, только что на ум пришло, баловство с рифмой...
В редакции Юра работал недолго, но потом ещё часто забегал к нам, поговорить, приносил заметки и стихи. Когда жил в Киргизии и приезжал домой в отпуск, заглядывал к нам, конечно же, с новыми книгами и стихотворениями. Мне он запомнился весёлым, с вечно непослушными рыжими волосами и лицом в веснушках».
Затем были годы учёбы в институте, где опытные педагоги «ставили на крыло» начинающего литератора.
В 1959 году Ю. М. Смышляев переехал в столицу Киргизии город Фрунзе (Бишкек), где занимался литературной деятельностью.
И несмотря на то, что бывшие коллеги надолго расстались, они поддерживали связь друг с другом. Гораздо позже, в 1972 году, Евгений Петрович Замятин в «Литературной странице» «Кировской искры», под рубрикой «Знай наших» поместил краткую биографию поэта и переводчика Юрия Смышляева, его портрет, лирические стихи и переводы.

Горит костёр на отмели песчаной.
Огромный лес молчит на берегах.
А женщина с улыбкой нежно-странной
пред совами затаивает страх.
Кто будет гостем? Конный или пеший
предстанет вдруг, кольчугою шурша?
Или печальный, безобидный леший
шагнёт сюда, к огню у шалаша?
Обрывы за спиною — как загадка
чужих ночей, ушедших в ночь ночей.
Раскрыта книга под названьем Вятка,
что отдал миру древний Книгочей.
Да, вот он, этот мир немых обрывов,
мир грозной чащи там, на фоне звёзд,
мир отражений, взблесков, переливов,
мир, что в тебе: извечен, влажен, прост.
Да, вот он, этот мир нерукотворный,
забывший наши первые следы.
Да, здесь дохнёт Началами от чёрной,
расхлёстанной рыбёшками воды.
Как в этом мире тихо... Песня — раной...
И ты молчишь, в реке признав сестру...
Но долго ли на отмели песчаной
с покорной грустью умирать костру?
Гость ближе, ближе. Шумной, яркой тенью
мир теплохода в мир предсонья влез
и сразу уподобился виденью
готовящихся к пробужденью ГЭС.

Поколение периода литературы «оттепели» 1950–1960-х годов прошлого века формировалось в благоприятных условиях и внесло самый весомый вклад в русскую литературу Кыргызстана. К наиболее известным писателям и поэтам той поры относят и нашего земляка Ю. М. Смышляева. Он автор 7 поэтических сборников, переводчик более 30 книг литературных произведений национальных поэтов и прозаиков СССР и других стран. Переводил с чувашского и латышского, с нанайского и балкарского, с венгерского и корейского, с азербайджанского и бурятского, с осетинского и казахского языков. Его произведения издавались довольно скромными тиражами — в основном 2000 экземпляров. Зато переводы выходили тиражами в несколько сот тысяч экземпляров.

Юрий Смышляев. Рисунок Е. П. Замятина

Живя вдали от мест, где прошли детство и юность, он не мог забыть родную землю, Уржумский район. Оставлял на время переводы, откладывал в сторону листы с уже почти готовыми стихами киргизских народных поэтов Османула Болебалаева, Мусы Джангазиева, Сулеймана Маймулова или Кубанычбека Маликова. И писал о далёкой Вятке и Уржуме, о сёлах и лесах дорогой стороны, о родных ему людях, о друзьях и о событиях, что запомнились с юных лет.
* * *
Рассеялась над Вяткой мгла,
и каждый плёс белей холстины.
На голубые купола
заря сносила кисть рябины.
Непостижима эта ширь,
непроходимы эти чащи.
И даже древний монастырь,
новея, смотрится в них чаще.
Пока — заря.
Пока покой
объемлет дремлющую землю.
Пока
сверкающей рекой
полотна там, в музеях, дремлют.
Пусть нет до Дымкова весла.
Раненько!
Ну, я ждать умею,
пусть голубые купола —
небес над Вяткою бледнее.
В любви не признаются вслух;
но есть она
отсюда небыль.
И руки дымковских старух
зарёй
расписывают небо.

Ю. Н. Милентьева, ветеран библиотечного дела, вспоминает о Юрии Смышляеве:
«В последние годы жизни он чаще стал болеть. В письмах проскальзывали нотки тоски и разочарования.
Юрий Михайлович не забывал свою родину. Он мечтал написать поэму об Уржуме, хотя осознавал, что из планов может осуществиться лишь сотая часть. “Я очень, очень уржумским остался, не менее чем вы, обитающие там”, — писал он в день своего 45-летия.
Это стихотворение Ю. М. Смышляев сочинил в 1982 году».

Помнишь ли тот час?
Хотя бы год?
Я вот помню — грустно, виновато.
Старенький, забавный пароход,
Делая прощальный разворот,
Нашу юность увозил куда-то.
Словно признак самых светлых лет,
За горой Цепочкино осталось.
Было это?
А, быть может, нет?
В сердце — пароходный давний след
Да к чему-то утреннему жалость.
Не вернёшь забытого гудка:
Вятку разрезают «Метеоры».
Улыбнись же мне издалека
И прости седого дурака:
Мы иную Вятку встретим скоро.

«Юры уже нет на свете с 21 декабря 1983 года. Умолк наш соловей, не допел свои песни», — сообщала в Уржум вдова поэта Валентина Дмитриевна.
Да, жить бы ещё да жить...
Ю. М. Смышляев долгие годы поддерживал дружеские отношения с Юлией Николаевной. В письмах он делился планами на будущее, рассказывал о жизни. Из писем Ю. Н. Милентьевой, в девичестве Барановой, узнавал уржумские новости. А при встрече на родной земле они вспоминали юность, поэт дарил ей сборники своих стихов, некоторые из которых посвящал подруге детства. В книге «Несу цветы» (стихотворения и поэмы) на обложке автор оставил короткую надпись: «Юля! Я позволил посвятить Тебе несколько стихов в этой книжке. Не сердись. Ю. Смышляев. Февр. 83 г.».

Ю. Н. Б.
Поймёшь ли ты меня?
Возьми да и пойми.
Мои слова —
не шаловливый ребус.
Припомни счастье говорить с людьми
и вместе с ними поджидать троллейбус.
Да, знаю, что из грязи не поднять
оборванное кружево черёмух;
но всё же слишком просто —
не понять,
принять
за злую волю
глупый промах.
О песнь Сольвейг средь подмосковных
лип!
О голос грусти,
солнечно-покорной...
(И только эхо уловить смогли б
мы в тишине
сегодняшней Подгорной...)
Где ты сейчас?
В тени какого дня?
Нас разделяют реки, годы, тайны.
И всё ж мои слова
не до конца случайны.
Прошу:
пойми меня.

Уже после смерти поэта, вдова издала две книги стихов Ю. М. Смышляева: «Лесные шорохи» (1985) — детские стихотворения, поэмы, и «Снег воссиял» (1986) — стихи и поэмы. В последнем сборнике помещён и цикл стихотворений «Вятские увалы». В. Д. Смышляева прислала эти книги в подарок краеведческому музею, школе № 1 имени В. И. Ленина и детской библиотеке города Уржума. Туда, где его знали и где его помнят сейчас.

Книги Ю. М. Смышляева на русском языке:
У стен Пишпека: Драматическая поэма. — Ф. : Мектеп, 1964. — 79 с.
Карамолдо : Драматическая поэма. — Ф. : Мектеп, 1968. — 56 с.
Звездный этюд : Поэма. — Ф. : Кыргызстан, 1969. — 48 с.
Мое окно : Стихи разных лет. — Ф. : Кыргызстан, 1974. — 80 с.
Далекие, далекие костры : Стихи. — Ф. : Кыргызстан, 1979. — 48 с.
Ночь на Иссык-Куле : Поэма. — Ф. : Мектеп, 1981. — 23 с.
Несу цветы : Стихотворения и поэмы. — Ф. : Кыргызстан, 1983. — 100 с.
Лесные шорохи : Стихотворения и поэмы. — Ф. : Мектеп, 1985. — 64 с.
Снег воссиял : Стихи и поэмы. — Ф. : Кыргызстан, 1986. — 112 с.

Некоторые переводы:
Болебалаев О. Ашимджан : Поэма. — Ф. : Киргизгосиздат, 1963. — 83 с.
Кудаев М. Раздумья чабана : Стихи. — Ф. : Кыргызстан, 1966. — 162 с.
Джунусов К. Сердце любовью дышит : Стихи и поэмы. — Ф. : Кыргызстан, 1967. — 80 с.
Кудаев М. Раздумья чабана : Стихи. — Ф. : Кыргызстан, 1967. — 24 с
Молдокматов А. Лавина : Повесть. — Ф. : Кыргызстан, 1968. — 156 с.
Турсуналиев М. Кто мы такие? — Ф. : Мектеп, 1969. — 10 с.
Артыкбаев К. Дороги судьбы : Стихи. — Ф. : Мектеп, 1972. —79 с.
Кудаев М. Стихи разных лет. — Ф. : Кыргызстан, 1976. — 88 с.
Тыныбеков Т. Весна пришла : Басня-сказка. — Ф. : Мектеп, 1977. — 12 с.
Уметалиев Т. Птица-великан : Сказка. — Ф. : Мектеп, 1979. — 22 с.
Карасартов А. Песня лягушки : Стихи. — Ф. : Мектеп, 1982. — 11 с.
Источник: http://herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number34&ELEMENT=gerzenka34_3_1