ВОРОБЬЁВ ИЗ ВОРОБЬЁВ
Есть в Уржумском районе такая деревушка на берегу реки Вятки – Воробьи. Расположилась она в живописном месте, но далеко от асфальтовых дорог, от центральной усадьбы хозяйства. Маленькая, постепенно пустеющая и вымирающая. В ней в 1963 году родился будущий воин-«афганец», а в последующем милиционер Виталий Воробьёв.
Детство прошло так же, как и у его друзей – сверстников. Любил он, и порыбачить, и покупаться, благо река рядом. Стал постарше, начал в каникулы в совхозе помогать. На какие работы пошлют, те и выполняет. Трудился на совесть, старательно.
В среднюю школу ребята ходили полями, через совхозный старый яблоневый сад, который в зависимости от времени года был то занесённым снегом и неприглядно голым зимой, то цветущим, пахнущим мёдом и по-весеннему весёлым, в котором деловито жужжали пчёлы. Летом ребятня любила поиграть и отдохнуть в тени его деревьев, ну, а осенью поспевали яблоки, как уж тут не задержаться, не сорвать парочку сначала ещё кислых, до слёз сводящих скулы судорогой, а позже сладких, брызжущих соком из-под острых ребячьих зубов.
Два последних года учёбы мерил Виталий шагами расстояние от Воробьёв до села Большой Рой, где была школа. После год работал трактористом в совхозе сначала на дизеле, а потом на МТЗ, пока осенью 1981 года не принесли из военкомата повестку. Провожали его на срочную службу всей деревней. Не знал он тогда, что служить ему, как и некоторым другим парням его лет, придётся в Афганистане. Вернее даже не служить, а воевать. Хотя редко тогда произносилось это слово в официальных кругах. Считали, что лучше или лишний раз промолчать или выразиться как-то помягче: «оказание интернациональной помощи», «поддержка братского народа», «защита завоеваний Апрельской революции» и в том же духе.
Позже об этой войне будут говорить по-разному. Но солдаты и офицеры, воевавшие там, свято верили в то, что их помощь афганскому народу действительно нужна, что они не напрасно рискуют собой, проливая кровь и отдавая жизни…
Конечно, Виталий Воробьёв не сразу очутился за пределами южной границы Советского Союза. Сначала, как и положено, в армии была «учебка», где их, молодых, неопытных новобранцев, шесть месяцев учили премудростям военной службы: гоняли на марш-броски, и в спортивном городке по разным снарядам, и строевым шагом с песнями ходили. Ну, а уж автомат, ставший для них родным, разбирали и собирали с закрытыми глазами. Были и прыжки с парашютом, ведь попал Виталий Воробьёв в десант. О том, что предназначен он в этот род войск, знал ещё до службы, потому что отучился в Кирове в ДОСААФ.
Торжественно принимали Присягу, клялись перед строем в верности Родине. И как бы трудно не было, куда бы она ни посылала своих сынов, всегда солдат брал под козырёк и отвечал чётко, по воинскому Уставу: «Есть!»
Быстро пролетели полгода. Разные чувства испытывали солдаты, когда узнавали о том, что дальнейшие их полтора года службы в армии пройдут не в Союзе, а в соседней стране. Но особой боязни они не испытывали: служба есть служба, да и информации о боевых действиях в Афгане почти не было.
Бортом их перебросили из города Витебска Белорусской ССР в Кабул – столицу той южной страны, потом ещё дальше на юг, в Кандагар. Конечным пунктом стал то ли кишлак, то ли посёлок Лашкаргах в провинции Гильменд, где стоял палаточным лагерем их батальон парашютно-десантной Витебской дивизии. И началась военная жизнь стрелка-пулемётчика гвардии рядового Виталия Воробьёва.
Жили они недалеко от посёлка в палатках, только баня была капитальной, её оборудовали в глинобитном домике, стоявшем почти рядом. Продукты и боеприпасы доставляли почти всегда по воздуху, вода – привозная, горючее для техники сливали с проходящей колонны, которая затем уходила дальше.
А техники в части, где служил Виталий Воробьёв в Афганистане, было вначале мало: всего две боевые машины десанта, остальные подбили и уничтожили враги. Постепенно для усиления боевой мощи прибыла колонна БТРов, 6 установок «Град» (по старому – «катюши»), 4 танка и 4 вертолёта.
Основной задачей, поставленной солдатам командованием, было блокирование караванных путей, по которым в Афганистан из Ирана и Пакистана врагам Апрельской революции оказывалась поддержка как оружием и боеприпасами, так и продуктами питания. Препятствовали советские солдаты и доставке наркотиков. Они устраивали засады на пути движения караванов.
- Как разведчики доложат, что караван или банда двинулись в путь, мы тоже собираемся, – рассказывает Виталий Алексеевич. – Это могло быть и раз в месяц, а иногда и по два раза в неделю. Нас доставляли на автомашинах или бэтээрах, но в основном вертолётами к месту засады и оставляли на день, два. Было что и по четыре – пять дней бродим по пустыне, ищем врага. Всё необходимое в мешке за спиной: и продукты, и вода, и боеприпасы. Как черепахи. Почва в основном песчано-гравийная, изредка растёт верблюжья колючка. За ней мы и маскировались, вдоль троп рыли окопчики по полметра в глубину, лишь бы с дороги не видно было, оборудовали огневые позиции и ночью залегали в них. Днём же, выставив посты наблюдения, прятались в какой-нибудь разрушенный дувал, отдыхали, отсыпались, от жары спасались. Караваны в это время тоже где-то пережидали. Иногда наши пути не пересекались, тогда по рации мы вызывали технику, давали свои координаты и нас забирали. Но часто вступали в бой…
Виталий Воробьёв не хвастается, скромно умалчивает о своих подвигах. Воевал как все. Со временем понял многое, что помогало выжить на той войне. Надо уметь обдумывать то, что произошло с тобой, с твоими товарищами в предыдущих боях, обобщать накопленный опыт, чтобы в следующий раз применить его грамотно и умело, да и сослуживцев научить. Чтобы остаться в живых, в бою тоже думать надо, а не только на курок давить.
Медаль «За боевые заслуги» гвардии рядовому запаса Виталию Воробьёву вручали уже в Уржуме в декабре 1983 года. Вызвали повесткой в райвоенкомат и даже не предупредили зачем. А там майор зачитал ему Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении, передал коробочку с медалью, пожал руку, поблагодарил за службу. Вот так всё прошло просто, буднично, можно даже сказать незаметно. А ведь мало кто из нас ведает, сколько пота и крови было пролито там, на войне! Только «афганцы» знают об этом не понаслышке. Именно они знают истинную цену наградам и жизни…
- Ограниченный контингент Советских войск в Афганистане. Более девяти лет воевали в этой стране наши парни. Но там и большими силами порядок было не навести. Конечно, помощь Апрельской революции, мирным гражданам продуктами и строительством различных объектов, молодой афганской армии Советский Союз оказывал. «Ташакор, шурави!» (это значит по-афгански «спасибо, советский»), так благодарили солдат местные жители. Но не такими же большими жертвами, когда в среднем за год погибало по полторы тысячи советских воинов, нужно было достигать поставленных целей. Впрочем, мы выполняли приказ, а он не обжалуется, а исполняется. И вина в этом не рядовых командиров, кто в бою постоянно был рядом с нами, а вышестоящего начальства, которое отдавало приказы и ставило задачи, – заключает Виталий Воробьёв, и, задумавшись, продолжает. – Сколько злобы, ненависти к врагу накопилось в нас за эти полтора года. Хотелось расслабиться, чтобы после службы в армии душа могла отдохнуть, отойти от переживаний, ведь наши друзья, товарищи были ранены, погибли! А им было всего по девятнадцать – двадцать лет. Некоторые «афганцы» не смогли справиться с этим. Я жалею их.
Да, позади у них, молодых солдат, была только учёба в школе и армия, где учили убивать, выполняя приказ командира, защищая свою жизнь и жизни своих товарищей по оружию. И это очень хорошо, что многие из них выжили, победили. А что их ждало впереди – вся жизнь! Как её прожить, как перестроиться на мирный лад, на гражданскую работу. Там, в Афганистане, они не знали, как встретят следующий день. И встретят ли его вообще. Они жили для того, чтобы выжить: или они нас, или мы их. Они выжили в тех трудных условиях, когда подъём по боевой тревоге, отражение нападений врага и близкий свист пуль в бою были обычным ежедневным делом. Они мечтали о мягких кроватях и белых простынях, о том, чтобы посмотреть телевизор, потрепаться с друзьями, сходить с девчонками на танцы. Когда нет электричества, когда вода привозная и в ограниченном количестве, когда до чёртиков надоели консервированные каши и постоянные расстройства желудков, когда не знаешь, как спастись от сорокаградусной жары и вездесущей пыли…
Для Виталия эта трагическая и героическая война закончилась осенью 1983 года. Но для других ребят, кто пришёл служить после него, она продолжалась ещё долгие годы. И они в свою очередь возвращались домой. Кто-то живой-здоровый, другие инвалидами и калеками, третьи нашли своё последнее пристанище под скромными обелисками, с которых навеки двадцатилетними смотрят на нас не стареющим, с укором взглядом. И так будет всегда. Ведь и участь, и почётный долг защищать Отечество, оказывать помощь народу дружественной страны или наводить порядок в собственной неизменно вместе с погонами (не суть армейскими или милицейскими) будет ложиться в основном на их мужские плечи.
По-разному сложились судьбы «афганцев». С Виталием Воробьёвым там, «за рекой», служили земляки. Правда, он редко с ними виделся, всё больше пропадал в боевых засадах, операциях и вылазках. Один был из Санчурска, служил писарем при штабе. Вроде бы, какие нервы, какой риск? А вот после увольнения в запас спился, потом повесился. Второй был официантом в офицерской столовой (такие должности тоже в армии есть), как говорят, пороха не нюхал, всегда сытый, но в жизни у него тоже не сложилось: ни хорошей работы, ни семьи…
Виталий Алексеевич не случайно избрал одну из самых ответственных и трудных специальностей. Сотрудник ГАИ всегда на виду, в любую погоду и время суток несёт он службу по охране безопасности дорожного движения. Именно сотрудникам ГАИ чаще, чем другим приходится применять и использовать табельное оружие, ведь ситуации на дорогах района случаются всякие. Вот, например, один из случаев, который произошёл в начале девяностых годов прошлого века. Тогда пьяный водитель не остановился на требование сотрудника Госавтоинспекции, и началась ночная погоня по дорогам и полям пригородных хозяйств. Главной целью милиционеров было не пропустить «Урал»-вездеход в город, где он мог натворить много бед. Виталий Воробьёв, в то время старший инспектор дорожно-патрульной службы, быть может, вспомнил срочную службу в армии, когда применение оружия было обычным делом. Но там были враги, а здесь – пьяный водитель, протрезвевший, он снова станет законопослушным гражданином. Основной задачей было вывести из строя машину, и так, чтобы не пострадал шофёр. А как это сделать, если стреляй, не стреляй по шинам, а пробить их тупой пистолетной пулей задача не простая. Тут или двигатель повредить, или бензобак продырявить… Долго на патрульной легковушке преследовали сотрудники ГАИ взбесившийся вездеход: то он по дороге на Лопьял двинет, то на поля свернёт, то в сторону Богданова помчится, то на просёлок выскочит. Виталий Воробьёв вместе с коллегой Владимиром Митяевым несколько раз стреляли по колёсам автомобиля-нарушителя. А он каждый раз уходил от них. И всё-таки догнали милиционеры «Урал». Преследование закончилось в поле, когда расстрелянная машина остановилась за колхозными фермами.
Много нервов потратили тогда гаишники с этим случаем, но что делать, такова служба. И подобное на дорогах района, хоть и не часто, но происходило.
Вот ещё один рассказ о происшествии. Виталий Воробьёв в тот поздний вечер вместе с другими сотрудниками был в составе оперативно-следственной группы, когда в дежурную часть позвонили из Шевнина. Испуганный голос кричал в трубку, что пьяные гости из Уржума устроили на свадьбе драку и одному из парней якобы отрубили лопатой голову, потом вскочили в машину и поехали в сторону города. Милиционеры снарядились почти как в армии на очередное боевое задание: быстро и основательно. Не забыли ни автомат, ни ракетницы, ни бронежилет, а пистолеты у них уже были в кобурах. За руль патрульного «УАЗа» сел Юра Заболотских. И помчались. На дороге от села Шевнина к трассе милиционеры попытались остановить машину с нарушителями общественного порядка, но она, вильнув и чуть не сбив их, проскочила мимо. Тогда началась погоня, как в хороших фильмах. Сотрудники ГАИ подавали сигналы об остановке и звуковые, и светом. Но водитель-нарушитель реагировал только тем, что, маневрируя на дороге, не давал милиционерам обогнать его и мчался в сторону Вятских Полян. Хорошо, что встречных и попутных машин в это позднее время было не очень много. Потом в ход пошла ракетница. Рассыпаясь разными огнями и шипя, ракеты уходили вдоль дороги вперёд «ГАЗ-52» с фургоном. Но ситуация не менялась. Когда все средства были уже испробованы, Виталий Воробьёв, открыв переднюю дверку «УАЗа» и придерживая её правой ногой, по пояс высунулся из машины. Ветер бил в лицо, машину подбрасывало на неровностях дороги. Алексей Ветошкин крепко держал его сзади за курточку, страховал. На ходу Воробьёв бил короткими очередями из автомата по задним колёсам. Только когда все четыре ската были пробиты, машина съехала на обочину и остановилась. Пассажиры и водитель, чувствуя ответственность, испугавшись, разбежались в темноте по кустам кто куда.
К счастью, информация об отрубленной голове не подтвердилась…
Отработав почти три года в совхозе «Вятский» трактористом, бывший «афганец» весной 1986 года пришёл на службу в милицию. От рядового сотрудника дорожно-патрульной службы Виталий Воробьёв дослужился до должности начальника отделения ГИБДД Уржумского отдела внутренних дел. В ГАИ – ГИБДД он прошёл по милицейской иерархии все должности, предшествующие последней. Начинал, как говорится, «с земли», нёс службу на дороге по охране безопасности дорожного движения, затем был направлен на очное обучение в Орловскую специальную среднюю школу милиции. Окончив её, получил соответствующий диплом и погоны офицера, которые уже звёздочками, а не сержантскими лычками «давили» на плечи милиционера, требуя от него большей ответственности и за себя, и за подчинённых сотрудников. Его назначили командиром взвода дорожно-патрульной службы. Служили в нём и ветераны, и молодёжь. К каждому руководитель-новичок этого небольшого подразделения должен был найти свой подход, поддержать, помочь, научить, а потом и спрашивать с подчинённых за службу, которая людям видна больше, чем другие. Ну, и самому соответственно, набираясь опыта, стараться быть примером во всём.
Мне вспоминается концерт в районном Центре досуга, который прошёл несколько лет назад. Выступали тогда парни из группы «Голубые береты». В первых рядах на самых почётных местах по приглашению районного военкома подполковника С.А. Холстинина (тоже «афганца») разместились воины-интернационалисты.
Проникновенно звучали песни, которые бывшие солдаты слышали и в Афганистане, и после возвращения с войны. Но тогда это было по радио, с магнитофона или проигрывателя. А вот сейчас они видят и слышат тех, кто поёт о них правду, как говорится, вживую. Да, такой подарок не забывается долгие годы. А главное, их собрали вместе, и темы для разговоров в основном о службе, о том, как живут они после неё…
К завершению службы в милиции как воин-интернационалист получил Виталий Алексеевич квартиру. Хотя и небольшую, но свою. До этого его семья жильё снимала. Хоть так государство отблагодарило бывшего солдата за риск, за лишения, за те полтора года службы в Афганистане.
Конечно, случались и у майора милиции Воробьёва «проколы» по службе, но не о них сейчас речь, а о том, что он, как и его сверстники, мужественно выполнял свой нелёгкий долг перед Родиной, служа и в армии, и в милиции. В неполные сорок лет в 2001 году он вышел на заслуженную пенсию. Сейчас уж только дома жена может спросить с него, если что-то сделал не так, как надо. Подрастает сынишка Стасик – во всём помощник отцу. С гордостью он смотрит на медали, которыми наградила Виталия Алексеевича Родина. Рядом с милицейскими поблёскивает серебром и медаль «За боевые заслуги» – память о службе в Демократической Республике Афганистан. Быть может, мысленно он сравнивает отца с героями Великой Отечественной войны.
У Виталия Воробьёва в августе 1943 года в Орловской области умер от ран дядя – рядовой Воробьёв Виктор Александрович, где-то под Кенигсбергом в апреле 1945 года погиб дед – сержант Воробьёв Александр Яковлевич, а второй дядя пришёл с фронта весь израненный.
29 Воробьёвых из деревни Воробьи отдали свои жизни за Родину в те тяжелейшие для всего народа годы. Вот такая она Великая Отечественная война.
Большая была деревня Воробьи на берегу реки Вятки, а сейчас доживает свой век. Ветшают, стареют вместе с людьми и дома. Только пятеро жителей в ней осталось, двое из них – Воробьёвы: мать и отец Виталия Алексеевича…
В. Шеин, ветеран МВД
Источник: “Кировская искра” |
