«Книга «Та война...» – это не жажда славы, а ско­рее потребность рассказать о том, что видел, что пе­режил, это та потребность, без которой не было бы преемственности поколений...» – пишет в предисловии В. Шеин, повествующий о командировке в Чечню 22-лет­ней давности. Приводим отрывки из книги.

С.В. Окунев, В.Ю. Шеин, А.С. Копылов, М.С. Савельев

Ø На дворе стояла осень 2000 года. Да, нам было во мно­гом легче, чем нашим предше­ственникам. Это даже был не декабрь 1999 года, когда мили­ционерам первой смены при­шлось держать круговую оборо­ну от наседавших со всех сторон боевиков. Блокированный отдел отстреливался почти двое су­ток. К вечеру смолкли выстре­лы и разрывы гранат, над полем боя повисла тишина. Бандиты на площади недалеко от отдела уже праздновали победу, но то­чечный ракетный удар с терри­тории Ростовской области изре­шетил их тела.
– Если бы не эта ракета… – вспоминали милиционеры.
Как на экскурсию ходили мы на ту площадь, где дома и забо­ры из красного облицовочного кирпича плотно были пробиты начинкой ракеты.
Ø Операми, в том числе и уржумским – Михаилом Саве­льевым, в один из осенних дней 2000 года при проверке опера­тивной информации от местных жителей, настроенных к нам бо­лее доброжелательно, был обна­ружен подкоп, который боевики вели под шалинскую военную комендатуру. Они прокопали больше двадцати из девяноста метров. Что бы осталось от зда­ния и сколько бы русских парней погибло, если бы рванули те 30 килограммов взрывчатки?
Ø Каждый день были об­стрелы временного отдела вну­тренних дел. Иногда канонада продолжалась по 10 и более ми­нут. Так было, например, вече­ром 27 октября, когда по терри­тории ВОВД боевиками было выпущено почти тридцать гра­нат из подствольного гранатомё­та. Били и снайперы, и автомат­чики. Я как раз ждал своей оче­реди у междугородного телефо­на, чтобы поговорить с родными (сотовой связи в начале 2000-х и в помине не было). Общавшийся в это время по телефону сотруд­ник, только начали раздаваться за окном хлопки разрывов гра­нат, очевидно, на вопрос: «Что у вас там гремит?», закричал в те­лефонную трубку: «Опять Петь­ка посуду с полки уронил, теле­фон супом залил, сейчас связь прервётся, извини!», и быстро положил на рычаги трубку.
Ø 30 октября 2000 года ру­ководство силовиков ждало при­езда в Шали министра внутрен­них дел России. Нас расставили на улицах в пределах видимо­сти друг друга на предполагае­мых путях въезда в населённый пункт министра. С Алексеем Ка­лугиным мы стояли на окраине посёлка, досталось самое начало оцепления. Министр, которого милиционеры ждали до самого вечера, так и не прилетел. Жда­ли его и боевики. Бой разгорелся прямо в центре населённого пун­кта, на перекрёстке улиц. Четве­ро парней, выхватив из-под ко­жаных курточек укороченные автоматы Калашникова, почти в упор расстреляли «Ниву» с ин­спектором ГИБДД и сотрудни­ками милиции из других служб, направленных на усиление на­ряда. Впоследствии мы насчита­ли почти 40 пулевых отверстий в повреждённой автомашине, хотя она как-то спасла жизни солдат правопорядка.
Милиционеры не ожидали такой наглости чеченцев, поэто­му двое сразу были ранены. Вы­валившись из машины, они за­легли за колёсами и начали от­стреливаться. На помощь уже спешили наши товарищи, к ме­сту боя выехал бронетранспор­тёр. Но подкрепление попало в засаду. По автомашинам откры­ли огонь с крыш близлежащих зданий. Около базара пособни­ки организовали пробку, чтобы задержать наших милиционе­ров, спешащих на помощь това­рищам. Стрельба всё продолжа­лась. Мы были в неведении, что там произошло.
В тот вечер всего было ране­но три милиционера. Участково­му уполномоченному милиции из Кикнурского РОВД Алексею Куликову пуля вошла в голень ноги, попала в кость и по её труб­чатой полости спустилась к пят­ке. Долго её не могли найти вра­чи, извлекли только тогда, ког­да началось воспаление тканей.
Ø Часто боевики использо­вали испытанную тактику «лов­ли на живца». Совершалось лю­бое тяжкое преступление, на место происшествия выезжала следственно-оперативная груп­па (СОГ) из ОВД. Боевики или дистанционно производили ещё один подрыв замаскированного рядом взрывного устройства или издалека вели массированный обстрел милиционеров. Так про­изошло в один из выездов на ме­сто обнаружения замаскирован­ного склада боеприпасов. Сразу с нескольких сторон раздались короткие автоматные очереди бандитов. Наши парни залегли, ответили встречным огнём и по команде ползком начали проби­раться к автомашинам. Какая уж там, к чёрту, работа, быстрее бы ноги унести да остаться в жи­вых. Вповалку одни падали на пол салонов машин (брони-то ведь на них не было), другие плотным огнём прикрывали их отход, выставив стволы автома­тов в окна «УАЗиков». Послед­ние бойцы запрыгивали в тех­нику уже на ходу. Почти восемь пулемётных рожков расстрелял в ответ на выстрелы боевиков помощник участкового уполно­моченного из Фалёнок Валера Воробьёв. Тогда его контузило близким взрывом гранаты. Три дня после этого он не мог при­йти в себя, отойти от нервного стресса - дрожали руки, дёрга­лась щека, отнималась правая рука, шумело в голове. Но посте­пенно здоровье его поправилось.
В той перестрелке одна из пуль боевиков, войдя в откры­тый рот молодого следователя прокуратуры из Брянска, выбила два коренных зуба и вышла че­рез щёку. «Повезло!» – говори­ли ему потом товарищи.
Ø Ради достижения своей цели: нагнать страх как на мир­ных чеченцев, так и на сотрудни­ков милиции, боевики использо­вали различные методы. Не оста­навливались даже перед тем, что при этом гибли ни в чём не по­винные местные жители.
Кстати, большинство терро­ристических актов боевики сни­мали на видеокамеры, ведь надо же было потом, при получении «зарплаты» от их нанимателей, подтвердить. Кроме денег, сто­имость жизней российских сол­дат и офицеров, подрыв техни­ки оценивались и в натураль­ном выражении: баранах, коро­вах, быках. Записи некоторых преступлений боевиков на ви­деокассетах сохранились и были обнаружены милиционерами и солдатами при «зачистках» и проведении специальных опе­раций в различных тайниках и схронах бандитов.
Ø В некоторых милицейских «Нивах» заднее сиденье было развёрнуто на 180 градусов, за­мок двери ослаблен, чтобы в слу­чае обстрела машины боевиками только пни по ней ногой и мож­но выкатываться на дорогу, а по­том, прячась за колёсами маши­ны, вести ответный огонь. Но та­кое случалось редко. «Маскиро­вались» мы по-разному. То госу­дарственные номера на машинах без специальной милицейской раскраски временно меняли на местные. То на переднее сиде­нье усаживали милиционера- чеченца из постоянного отдела внутренних дел, или все ехали в гражданской одежде. Шли и на другие ухищрения. Но даже и та­кое иногда не помогало.
Ø Несу службу у общежития ВОВД. Подходит подросток, в руках держит кулёк с семечками. На вид лет десять-одиннадцать, не больше. Внезапно он про­сит: «Дяденька, а дай мне грана­ту!» Из карманов моей разгруз­ки выставляются донышки авто­матных магазинов и запалы гра­нат. Меня интересует: «А зачем она тебе?» Подхожу к нему, де­лаю вид, что достаю из кармаш­ка гранату. Не скрывая своих на­мерений, с улыбкой паренёк го­ворит: «Ты уйдёшь в свой до­мик, а я тебе эту гранату через окошко брошу, ты взорвёшься, а мне денег за это дадут». Шут­ка это была или ребёнок сказал действительно то, о чем думал?
Ø Подрыв обнаруженных боеприпасов производился в це­лях безопасности. Неизвестно, были исправны найденные ору­жие и боеприпасы или нет. На­пример, после того, как выдер­нешь кольцо и освободишь ско­бу, запал гранаты обычно «го­рит» три-четыре секунды. Но боевики-умельцы сокращали это время до минимума, и основной заряд гранаты взрывался почти одновременно с капсюлем запа­ла, то есть в руке бросающего.
Ø Часть членов незаконных вооружённых формирований и их сообщников, схронов и тай­ников боевиков удавалось обна­ружить только оперативным пу­тём, в том числе при поддерж­ке мирных местных жителей, то есть самих чеченцев. Многие из них не хотели войны, говоря, что на ней наживаются всего лишь десятки или сотни их сограждан, снабжаемые деньгами из-за ру­бежа или нелегально из России.
Ø Погибали на войне не только солдаты или сотрудни­ки МВД. Свой долг перед хо­зяевами, перед всеми милици­онерами отдела честно выпол­нила одна из двух собачек, с ко­торой кинологи каждое утро по периметру обходили террито­рию. Нюх у четвероногих был натренирован на поиск бое­припасов и оружия, наркоти­ков. И, надо сказать, находили, а сапёры-омоновцы обезврежи­вали эти мины-ловушки. Один из сотрудников купил у чечен­цев старенький чёрно-белый те­левизор. Но забыл проверить его работу. А вдруг там что-то зало­жено? И поэтому, не входя в зда­ние ВОВД, попросил кинологов помочь с проверкой. Пёс обошёл телевизор, понюхал и вполне спокойно, подняв лапу, уж было собрался «пометить» угол ко­робки, но хозяин вовремя отта­щил его. Значит, можно спокой­но пользоваться покупкой.
Ø Дома было трудно пред­ставить, что мы будем считать за деликатес обычный чёрный хлеб. Тушёнка была в основном жирная, различные каши, рожки, очень мягкий белый хлеб мест­ного производства – всё кало­рийное. И кто не хотел занимать­ся спортом, толстел почти что на глазах. Некоторые милиционеры за трёхмесячную командиров­ку набирали по 10-15 кг лишне­го веса. Правда, приехав домой, через некоторое время они снова входили в свою весовую катего­рию. Бывалые бойцы заказыва­ли с «гуманитаркой» из дома су­харики из родного чёрного хле­ба. Когда мы ездили по служеб­ным делам в Ханкалу, товарищи просили нас привезти поболь­ше чёрного хлеба из сухпайков, который тамошние офицеры не ели, предпочитая пшеничный.
Ø Упаси Бог брать у мест­ных взятки. Взял у одного, у вто­рого (это на Кавказе в порядке вещей, и у местных считается не взяткой, а подарком уважае­мому человеку), а третьему от­казал. Он, обидевшись, тебя и заложит, сдаст начальству.
Ø В сёлах иногда поража­ло расслоение общества. Усадь­бы некоторых чеченцев распо­лагались на территории по пол­гектара и более. Дома возводи­лись основательно, на высоком цоколе, из качественного обли­цовочного кирпича и не менее двух этажей. Большой крытый двор соединялся с кирпичными хозяйственными постройками: хлевами, сараями, гаражами, ве­рандами, летними кухнями, сто­ловыми и так далее. Всё хозяй­ство обнесено высоким забо­ром: кирпичным или, в крайнем случае, из профнастила. Ориги­нальные металлические ворота, которые только бронетранспор­тёром можно пробить, фигурные кованые решётки, изысканная архитектура и масштабы строе­ний: каждый состоятельный хо­зяин хотел переплюнуть соседа. И совсем рядом – полная проти­воположность: низенькие глино­битные халупы их односельчан.
Откуда брались средства? В первую очередь от торговли не­фтепродуктами. Местные жи­тели шутили: «Вырой ямку в метр, а там уже нефть, только знай, перерабатывай». В зада­чу милиции и армии входило, в том числе и уничтожение таких мини-заводов по перегону неф­ти. Во время очередной «зачист­ки» милиционеры ликвидирова­ли в среднем от семи до одиннад­цати таких мини-заводов. Но че­рез некоторое время всё повто­рялось сначала. При таких про­верках сосед безжалостно «сда­вал» соседа или даже предлагал милиционерам взятку, чтобы его простили и перегонное «хо­зяйство» не повредили. Но так не получалось, поэтому со сто­роны местных жителей были и обиды на нашу деятельность, и даже злость.
Насколько получался каче­ственный бензин, сказать труд­но, но техника на самодельном топливе ездила, хотя и чадила. Торговали своей «продукцией» местные жители прямо на трас­се. Поставят несколько десяти­литровых стеклянных бутылей и плакат рядом: «Качество га­рантирую!»
Ø Во время одной из «за­чисток» местный милиционер, бывший в нашей группе, при­вёл нас на обед к довольно со­стоятельному (по виду жилья) местному жителю какого-то из сёл Шалинского района. Пока женщины на кухне готовили еду, бойцы разговаривали с гла­вой семейства, уже не молодым, с сединой в бороде чеченцем. В былые годы он, выращивая в те­плицах огурцы, другие овощи и фрукты, нанимал самолёт и от­правлял их в Архангельск или Мурманск, а то и дальше. Всег­да был с прибылью.
Ø На инструктаже перед командировкой специалисты из управления внутренних дел да­вали нам советы по психологи­ческой подготовке. Нам опреде­лили три периода: период адап­тации; второй – привыкания; по­следний – когда командировка подходит к завершению и мож­но немного расслабиться. Тре­тий период они считали самым опасным. Оберегаться следо­вало всегда. Был случай, когда только что прибывший ульянов­ский милиционер во время при­борки территории нашёл взры­ватель от ручной гранаты, вы­дернул из любопытства чеку… Большой палец и часть указа­тельного взрывом оторвало.
Другой аналогичный при­мер. От нечего делать в свобод­ное время некоторые милици­онеры делали всевозможные «боевые» сувениры. Выварива­ли в кастрюльках или выскре­бали ножами тол из ручных гра­нат. Все смотрели, но большин­ство простодушно верили в то, что эта штуковина не взорвётся. Один «герой» делал это на то­карном станке. Начинку из двух – трёх снарядиков высыплет на пол, подожжёт, получался фей­ерверк под два метра в высоту. Это он, как говорил, «запускал джина». Проскочила искра, за­ряд взорвался в руке – ампута­ция пальцев.
Ø Руководство Шалинского временного отдела внутренних дел в то время не жалело раз­давать награды. Но это не про те награды, которыми награж­дает Министерство внутренних дел или Президент России. Речь идёт о большом количестве па­мятных значков и медалек вроде «Участнику контртеррористи­ческой операции», ««Защитни­ку Отечества», «За ратную до­блесть», «За мужество» и т.д. Монетные дворы штамповали эти награды без счёту и учёту, лишь бы пользовались спросом. Примерно через месяц в коман­дировке кадровики собрали с ру­ководителей подразделений спи­ски милиционеров, у кого таких наград ещё не было, потом руко­водство отдела вычеркнуло фа­милии провинившихся в чём-то сотрудников, затем мы отвезли списки в Ханкалу, где нас вклю­чили в приказ командующего. Возвратившись, собрали деньги на приобретение удостоверений. Купив удостоверения, кадрови­ки до глубокой ночи заполняли их на пишущей машинке. По­том снова везли в Ханкалу для подписания и проставления пе­чати. Затем удостоверения раз­давались.
В конце наградного прика­за обычно стояла приписка «без вручения знака». Это значило, что сотрудник должен был за свои деньги покупать его. Про­блем с покупкой наград не было. Ими торговали на рынке, были и специализированные магазины. Один из сотрудников Уржумско­го РОВД был награждён четыр­надцатью такими памятными знаками и медальками!
Те, кто хотел, заказывали охотничьи или подарочные ножи. Покупали на базаре к ним удостоверения, в которых про­писывался номер приказа о по­ощрении сотрудников холодным оружием, чтобы таким образом официально владеть им. Грави­ровка на лезвиях была различ­ной, в зависимости от желания заказчика. Например, «От Пре­зидента России за храбрость» или «От министра внутренних дел за смелость». Так что Чечня рождала много «героев».
Правительственными и ми­нистерскими медалями по­сле строгого отбора аттеста-ционной комиссией УВД обла­сти награждались единицы. Эти награды были действительно за­служенными. За образцовое ис­полнение служебного долга по обеспечению государственной безопасности и территориаль­ной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан на территории Чеченской республики, прояв­ленные при этом личное муже­ство и умелые действия в усло­виях, сопряженных с риском для жизни, указами Президента России медалью «За отличие в охране общественного порядка» были награждены уржумские милиционеры С.П. Вшивцев, А.Ю. Котельников, В.Ю. Шеин, В.И. Стяжкин, А.В. Богатырёв, А.С. Копылов, А.А. Понагушин, А.В. Бутко. Медалями МВД Рос­сии награждены В.И. Стяжкин и А.В. Бутко, А.В. Милованов, Д.Н. Ёлкин, А.Е. Репин, И.Н. Костылев, Ю.П. Иванов.
Ø В течение нескольких лет сотрудники УМВД России по Кировской области и из других регионов России обучали мест­ных милиционеров и полицей­ских всему, что знали и умели. Сейчас местные стражи право­порядка самостоятельно справ­ляются со своими служебными обязанностями. С 2020 года за­кончились служебные команди­ровки уржумских полицейских в Шалинский район. К счастью, всего только один милиционер нашего РОВД в 2000 году был контужен близким разрывом фу­гаса, все другие сотрудники, кто выезжал нести службу в Шалин­ский район, вернулись домой живыми и здоровыми.
Источник:  «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 36. 3 сентября 2022 г.