«Всю зиму ночами в сугробах сижу...»

В минувшую зиму уржумский охотник Евгений Семенович Санников поставил свой личный рекорд — 28 добытых лис за сезон. Причем большая часть лис добыта из ночных засидок в снегу.

Белки сосновые, еловые, пожарные

Охотиться и рыбачить начал Евгений Семенович, родившийся в 1957 году в починке Тарасовский (за Буйским), как говорит, «чуть ли не с пеленок». Дом был на краю починка, у леса, на охоту ходили со старшим братом, которого уже в 16 лет приняли в охотобщество. Охотились в основном на белок, младшему брату часто приходилось лезть после выстрела на дерево до макушки снимать зацепившегося зверька. Шкурку белки можно было сдать за 45 копеек, потом ее цена выросла до 1 рубля 80 копеек (шкурка зайца первого сорта стоила 1 рубль 30 копеек). Мясо белок отдавали собакам, хотя у многих народов и даже у английской аристократии оно считалось деликатесом.

- Сначала надо было поветь найти — под деревом слой чешуек от шишек, порой тут даже слышно, как она лузгает, - вспоминает он. - Некоторые белки любят только сосновыми семенами питаться, некоторые - только еловыми. И цвет у них чуть другой. Попадет сосновая белка — у нее хвост седой дымчатый полосками, более пушистый, а у еловой мех однотонный красноватый. А когда урожая шишек нет, она макушечные побеги на елке сгрызает — и под деревом словно ковер зеленый. Сейчас белки мало стало — ее численность резко упала после миграций от сильных пожаров в 1980-х годах. Когда миграции бывают, белка валом валит и табунами Вятку легко переплывает. Я не один раз миграцию белок наблюдал. Вот лет пять назад на Урале были сильные лесные пожары, и была сильная миграция белок. На Прорабском видел, потом на Шечинских лугах по дубнякам и ивнякам пожарная белка кучей шла в один день. Белка прошла — смотрю: и куница следом идет — сразу несколько куниц увидел. А к холодам такая миграция где-то рассредотачивается. Косули к нам также летом миграциями заходят — я однажды сразу пять косуль видел. Кабанов у нас раньше не было — пришли, я первых увидел в 1987 году. У нас и медведя раньше практически не было на этой стороне Вятки, он был весь за Вяткой, а сейчас его там меньше, чем на этой стороне. Потому что кормовая база сейчас здесь - овес и горох тут сеют.

Если человек увлекся рыбалкой и охотой — «пропащий» он, объясняет Евгений Семенович, увлечение это уже не вытравить. И хотя страстно любит он и рыбалку, охота всегда увлекала его куда больше. Почему? Это сейчас надо помудрить, чтобы рыбу поймать, а раньше рыбалка была немудреным занятием: вон на Вятке на каждой быстринке стаи жерехов постоянно били — чего им ни кинь — поймаешь. Премудрость же охоты ему постигать всегда помогали книги. С детства он читал множество книг о природе, начиная с «Белого клыка» Джека Лондона, об охоте, о жизни северных народов... Выписывал «Охотничью газету», журнал «Охотничьи просторы». Вот на журнал «Охота и охотничье хозяйство» в советское время на район давался ограниченный лимит подписки — приходилось даже уговаривать почтальона, чтобы как-то подписаться.

- Я еще школьником был, иду как-то вдоль лесной дороги, слышу: кто-то по ней бежит — поворачиваюсь, а с дороги волк в кусты прыгает и прямо на меня, - помнит Евгений Семенович. - Волк сам опешил, так и сел шагах в пяти от меня. У меня слезы, мороз по коже, волосы встали дыбом — я это ощущение четко помню. Я стою и боюсь на него смотреть, голову отвернул. А волк сидит рядом. Потом думаю: надо же на дерево лезть. А кругом осинник. Вспомнил, что в книжках читал: не надо бежать, надо спокойно отходить. Я разворачиваюсь от него потихоньку, оцепенение прошло, и пошел...

- Я когда только начинал сам охотиться, в первый же год вытропил куницу. Это очень интересно было, - продолжает рассказывать он. - Иду по березняку после пороши и вижу ее свежий след к дереву. Смотрю дальше, как в журналах пишут, где кухта упала: снег срывается с веточки, когда зверек прыгнул. Прошел так по березняку до нескольких елок, следов больше нет. На одной елке гнездо воронье, больше спрятаться кунице негде. Зашел под лапник, рядом липочка была, раскачал ее, стукнул по елке — смотрю: из гнезда на березу куница выскочила и смотрит, не поймет, откуда опасность. Так и добыл первую куницу. Потом капканами стал заниматься. У куницы зимой кроме белки любимая пища — сойка, ее у нас очень много. Птицы же дневные, ночью спят, а звери ночные.

Семья, в которой рос Евгений, была большая — 8 детей. И в 8-м классе его отправили жить и учиться в школе к дяде в столицу Киргизии г. Фрунзе (сейчас Бишкек).

- Как осень там настала - снежок пропархивает, в парке полно белок бегает — у меня душа не на месте — домой, на охоту надо. Прилетел обратно, директор школы в Буйском Александр Дмитриевич Ширяев завел в класс и сказал: «Забирайте своего бегуна»...

У бобров - перенаселение

31 год отработал Евгений Семенович в Уржуме водителем в РЭС, несколько лет перед выходом на пенсию трудился в лесхозе. Охоте и рыбалке уделял все свободное время. И всегда был одним из немногих охотников, занимавшихся пушниной. Вот, например, обычно на сезон (октябрь-февраль) брал он по 20 лицензий на бобра.

Для бобров у нас — и простор, и отсутствие врагов. Бобра в последние годы на территории района стало очень много, особенно за Вяткой — все берега речек и озер изрыты норами. Потому количество бобров, объясняет охотник, надо ограничивать, иначе у них уже началась сильная конкуренция за территорию. Уже сейчас нередко попадают бобры с абсолютно непригодной шкурой, непонятно даже как выжившие после таких ран.

- Они дерутся за территорию очень сильно, - поясняет он. - Все уже занято, почему весной переселяющегося бобра можно и в полях увидеть. У бобров в помете 2-3 бобренка. Первый помет живет с ними, родители их защищают, а «второгодка» они могут пустить на свою территорию, а могут и выгнать. По реке размер их поселения зависит от силы бобра и бобрихи, обычно это участок около километра, потом живет другая пара. Чуть свободная территория есть между ними — значит, там второгодок прячется. Он боится и к тем, и другим соседям подойти, уходит, лишь бы спрятаться, в карьер или канаву. Два второгодка могут и вместе там зазимовать, но два больших самца на одной территории не могут жить. Однажды я трех самцов отловил в канале на лугах у Уржумки напротив Кировских камней. Первого даже обдирать не стал — настолько весь был искусан, второй тоже был весь исполосован, третий, самый крупный, тоже был со шрамами. Он тут был доминантный, но тоже эту канаву не покинул, значит, рядом в реке жили еще более крупные самцы, вся территория занята. И всегда только отловишь — сразу на это место новый бобр приходит. Я как-то рыбачил на Вятке — смотрю, вдалеке на стрелке сильное шлепанье. Вот, думаю, где жереха-то! Взял лодку, подплыл, а там три бобра отношения между собой выясняют.

Запаса на зиму, по наблюдениям охотника, наши бобры делают очень много - в кормовые норы натаскивают ветки, всякие огрызки. Причем они могут жить и кормиться так: самец на одном конце своего поселения, а бобриха на другом. Пара, конечно, встречается, но территорию свою охраняет даже зимой. У них есть и постоянные отдушины — можно заметить маленькие дырочки в снегу под берегом, бобр там выглядывает чуть-чуть из норы, а следов нигде не оставляет.

- Может бобр и на человека кинуться, бывало, и на меня кидался, - поясняет Евгений Семенович. - Крупным зверям нельзя никому доверять, что при встрече все пройдет так просто. Зверь всегда зверь. Лось во время гона (сентябрь-октябрь) - очень страшный зверь, не надо его провоцировать криком. Или секач рядом с участком, на котором у матки гнездо с поросятами, может без причины на тебя накинуться. Такое бывало - кто на дерево прыгал, кто еще как отбивался. Вот один знакомый рассказывал: тропил он зимой секача, который запутал след в логу. И тут ему позвонили по рации. Ружье взял в руку стволом вниз, по рации разговаривает - и вылетает прямо на него секач. Даже поднять ствол не успеть было, так и выстрелил в землю перед собой. Кабан пронесся рядом и ушел. Есть мнение, что свинья еще страшнее секача: тот промахнулся и унесся, а свинья разворачивается и снова нападает. Я слышал, что у Большого Роя как-то муж с женой черемуху пошли собирать и от свиньи с выводком на черемухе и отсиживались. Кабан чем и опасен — медведь, почуяв человека, всегда старается уйти, а кабан часто стоит, не шелохнется, может тебя пропустить в 15 метрах, если видит, что идешь не на него.

Время ночью в сугробе летит незаметно

Постоянное общение с природой, поясняет охотник, даже в немалом возрасте заставляет постоянно удивляться - «каждый божий день что-нибудь новое познаешь!».

- Вот на лис охотишься — и не устаешь удивляться, как они себя ведут, - приводит он пример. - Я ночами охочусь, всю зиму в сугробах сижу. Днем ходишь смотришь, где они мышкуют, а потом берешь лопату и строишь засидки в поле такие, чтобы сидеть можно было, весь скрыт и голова не торчит из-под снега. Бывает, за полночь, бывает, до утра сижу. В который раз и на коленках полночи и больше простоишь на морозе. Зимой в любую ночь, даже безлунную, на белом фоне темный ситуэт лисы все равно видно. Первые лисы выходят обычно с шести часов вечера, потом в 9, потом в 12 часов. Очень интересно, время бежит моментально — смотришь: лиса на тебя идет, потом другая... И сколько раз бывало — уже отсиделся, идешь ночью по полю к машине и бах - лиса навстречу. Просто падаешь, начинаешь снег во все стороны руками расталкивать, чтобы только втереться в этот снег. Как-то в гон ко мне сразу 3 лисы вышли - самец и 2 сучки. Кобель-то сел, а лисы стали его делить - схлестнулись бороться друг с другом. Встают на дыбы, лапами передними в лапы упрутся и толкают друг друга. На задних лапах туда-сюда так парой ходят, верещат, стрекочут... Ночь морозная, слышно хорошо. Лают у них в основном кобели и дерутся они сильно — только клочья летят.

Численность лис, поясняет он, конечно, надо тоже контролировать и нельзя позволять становиться ей слишком большой. В противном случае начнутся болезни — природа сама начнет свое регулирование. Кстати, за один из сезонов во всем охотобществе «Уржумском» было добыто 50 лис, из которых 25 добыл Евгений Семенович. Лисы ему попадались даже в поставленные на куницу капканы, бывало, забирались по сучьям на елку к такому капкану и приваде на высоту в несколько метров. Вот в прошлом сезоне он стрелял из одной засидки по пяти лисам за ночь. А однажды в ноябре провел фонариком вокруг себя по полю и насчитал сразу более десятка пар светящихся глаз (зверь не понимает, что от света может исходить опасность).

Кстати, по его наблюдениям, очень любят лисы и енотовидные собаки поедать и яблоки, откапывая их из-под снега. А однажды в начале зимы даже обнаружил он нору енотовидной собаки с огромным запасом яблок на зиму.

А вот на зайцев он почти не охотится, потому что численность зайца в последние лет 20 сокращалась очень сильно. Но не какие-то болезни и миграции, считает он, были тому виной. Вот, приходилось слыхать ему о том, что некоторые «охотники» хвастались тем, что из-под фар машины или снегохода по ночам в полях набивали по 80 зайцев... Впрочем, в последние годы егеря стали лучше бороться с браконьерством, и численность зайцев растет.

Век учись и удивляйся

Умению читать следы и многому другому в охоте, говорит Евгений Семенович, учишься всю жизнь. Но постоянное обучение и делает жизнь интересной.

- Очень люблю я искать барсучьи норы — это очень интересно, - рассказывает он. - Я в логу могу быстро их найти, если они там есть. У барсуков бывает основное поселение и несколько запасных нор, зимовать они расселяются по одиночке. Идешь и видишь — вот трава расчесана, это барсук ее вытеребливает когтями и зубами, сгребает лапой ком и тащит его, лапой к себе прижимает. Гнездо он хорошее делает и за зиму вход комком травы затыкает. Не раз так выходили с медведем навстречу друг другу. После работы иду в сумерках по логу, ищу барсучьи норы, а навстречу медведь. Как встретимся нос к носу — он с такой шлепотней удирает...

Особо интересно читать следы около водоемов — тут и норка бегает, и хорь, и в зарослях осоки под снегом полно горностаевых ходов. Однажды, на удивление, попался ему хорь даже в капкан на норку, поставленный под водой (очень красивый зверек, один из уржумцев сделал из того хоря чучело).

- Много интересного приходилось видеть, когда на гусей охотился. Поставил как-то профили гусей — а к ним прилетело два табуна журавлей. В одном табуне 7 журавлей, в другом 8, сели они и давай претензии друг к друга предъявлять — кричат, задираются. Так табун из семи журавлей и улетел, а оставшиеся восемь все кричат. Ну, думаю, гусей распугают. Встал, показался им, а они не улетают. Дай, думаю, и я покричу: крикнул гортанно, по-журавлиному — а они стали со мной разговаривать. Я крикну — и они мне отвечают, говорят о чем-то.

Или, например, многократно приходилось наблюдать, что обонянию звери доверяют куда больше, чем зрению и слуху.

- Один раз проверяю на бобра капканы в октябре, уже был сильный иней, только бобра положил в мешок, слышу треск. Голову поднимаю — три лося, лосиха с двумя большими телятами, идут прямо на меня. Я так и замер: интересно — чего они будут делать. Сижу, не двигаюсь, и они не обращают внимания на меня. Дошли метров на пять до меня — корова мой запах поймала, остановилась, голову опустила и нюхает. Обнюхала и обошла меня как непонятный предмет. Даже не разглядывала — просто запах ловит и ушами прядет. Или сижу как-то в засидке на гуся, слышу шуршание, поднял голову, а лиса прыгнула и заглянула на меня сверху. И хотя мы совсем нос к носу ткнулись, она не испугалась, а пошла дальше по кругу. Но только поймала с подветренной стороны мой запах — как рванулась бежать...

Записал О. СУСЛОПАРОВ
Фото С. Коростелёва

Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 29, 20 июля 2019 г.