- Я охотник не продуктивный, мне главное — процесс, — рассказывает о своем увлечении Юрий Иванович Курочкин. Зато охотничий стаж у него один из самых больших в районе. И вспомнить есть что.
Дадут 5 копеек на кино - отложим на ружье Вырос Юрий Иванович в Петровском в большой семье, где кроме него было два брата и две сестры. Отец охотником не был. И охотой его вместе с братом Евгением увлек живший невдалеке двоюродный брат. - У него ружье осталось от отца, - вспоминает Юрий Иванович. - И он нас приглашал пройтись по логу вдоль Круглых Полянок. Он крадется от дерева к дереву, говорит: сейчас волк выскочит, сейчас заяц... и мы, пацанёнки, крадемся с ним, нам интересно. Это и запало в душу. Пробовали они воспользоваться этим ружьем, не имея нормальных патронов. Вместо пороха набирали в гильзы селитры от спичек, дробь катали сковородками, как охотники в старину — разрезаешь пластину свинца и долго и упорно катаешь эти кусочки, прижимая их сковородой сверху, пока они не станут круглыми. Вместо капсуля в гильзу вставляли боковинку от спичечного коробка, раз десять щелкнут — селитра воспламенится, зашипит-задымит, дробь из ствола выкатится... Интерес к охоте поддержали и книги. - В Петровском тогда, в 1950-е годы, жил охотник по имени Михаил, фамилию не помню, у него была библиотека очень большая альманахов «Рыболовство и охота», я брал журналы и читал. Михаил учил меня патроны заряжать, с оружием обращаться, потом давал порох и капсули. Он и ушел из жизни на охоте — караулил лису ночью зимой в стогу соломы у фермы, инфаркт случился - на третий день нашли, - рассказал Юрий Иванович. - Мы с братом копили денег на ружье еще в школе. Отец даст нам по 5 копеек на обед — откладываем, даст по 5 копеек на кино — откладываем, и накопили так 21 рубль. Отец узнал о нашей заначке, спросил, куда это, забрал деньги, потом привез нам из Кирова ружье за 45 рублей, тогда оружие свободно продавалось. И вот мы еще школьниками охотились на уток. Налоги платили зайцами Закончил школу Юрий Иванович в 1965 году. После института работал по полученной специальности экономиста в сельхозпредприятии в своем селе, потом стал там прорабом. В охотобщество вступил в 1967 году, еще студентом. Правил и сроков охоты в то время еще почти не было. — Вот у двоюродного брата, который нас приучал к охоте, отец Павел Матвеевич Курочкин был настоящий охотник, - вспоминает Юрий Иванович. - Рассказывали, в довоенное время он уезжал на лошади охотиться суток на трое зимой за Вятку, там жил, тропил волков, капканил. Зимой амбар у их дома был завешан тушками зайцев, даже налоги тогда платили зайцами. Призвали его на Великую Отечественную, и потом односельчанин, приехавший в отпуск после ранения, рассказал, что погиб Павел, когда разбомбили их поезд. Еще у нас в Петровском тогда жил интересный заядлый охотник Михаил Иванович Кожевников, он занимался пушниной, рассказывал мне о прежней охоте на гусей в довоенные годы. Гуся тогда было много, как говорил Михаил Иванович, до войны отстреливали местные охотники по десятку гусей в день, даже в капканы их ловили. Везли гусей с охоты возами на лошадях... На охоту в ночь с фонариком По молодости Юрий Иванович с десяток лет был промысловиком по пушнине: - Капканным промыслом занимался, шкурки сдавал, чтобы покупать боеприпасы в заготконторе. Два десятка норок, 4-5 куниц, по два десятка шкурок лисиц и зайчиков сдаешь за год - на эти деньги берешь боеприпасы для охоты. Охотился в основном в одиночку по ночам. В выходной днем обойдешь проверишь капканы и в течение недели надо два раза после работы ночью идти их проверять, иначе шкурки пропадут. Темно, идешь по лесу с фонариком километров с десяток, обходишь капканы — и боязни не было никакой. Сезон недолгий — месяца полтора-два с начала зимы, пока снег не стал глубоким, потом снимаешь капканы. Потом охотился в бригаде — обычно 2-3 бригады собирались и за Вяткой охотились. Интересная охота — лес большой, надо ориентироваться с компасом, интересно всему этому учиться. Обычно я зимой на номерах не стоял, в загон бегал. Бывало, выходишь - и лось метров за 15 от тебя стоит. Куда его в квартале потащишь, просто выстрел в воздух делаешь, чтобы ушел. Был случай. Приехали мы осенью на охоту на луга за кабанами — у колхоза луга сенокосные были по тому берегу Вятки от Медведка до Аркуля. Женщины с нами были, они у машины остались брать шиповник. Мы только отошли метров меньше сотни, я последним шел, слышу - собака у брата Жени залаяла. Выстрел, потом он как начал палить. Кричит: идите сюда! Показывает: вон медведь из-за валежины метров за 20 передо мной поднялся, я выстрелил, он упал, потом опять поднялся, стоит на задних лапах, от собаки отбивается, я стреляю, попасть не могу, потом он убежал. Подходит один из нас, рассказывает: промчался мимо меня медведь, чуть с ног не сшиб! Идём к той валежине — за ней лежит медведь убитый. Оказывается, их там два было. Тут и собака у Германа залаяла, выстрел, Герман идет: кабана хорошего добыл! Грузим мы медведя и кабана, а совсем рядом — меньше 100 метров - женщины шиповник собирают... - А на волков с бригадой охотились? - Нет. Один всего раз охотился на волка. У нас в Ветлужском, это между Буйским Перевозом и Мысами, была овчарня и там волк подрал овец. Волк, когда в загон заскочит, несколько овец покусает, одну утащит. Это был год 1973-й. Я поехал туда в ночную, взял собаку, забрался с ней в овчарню. Ночь просидел, стало светать, стали овцы метаться по загону - ну, думаю, волк идет. Вокруг забор дощатый метра полтора высотой, смотрю: над ним поднимается голова волка - он встал на задние лапы и смотрит. Опустился, поднимается снова в другом месте. И как раз за ним дорога и деревня. Думаю: а вдруг люди идут по дороге - и стрелять не стал, побоялся. Выхожу за забор — ходит здоровенный волчина. Собака бросилась за ним - ну, думаю, все, съест он тебя. Но вернулась, волк не съел и больше не приходил к овчарне. Я охотник не продуктивный, много зверя не стрелял, вот только по молодости капканами охотился. Мне главное - процесс. Гусей всего трех добыл за всю жизнь — неинтересно это, у меня нет терпения сидеть и ждать, мне всё бежать надо. На зайцев с гончими осенью по чернотропью — вот эта охота короткая, но очень интересная. Мы выезжали в Лебяжский район втроем-вчетвером на незнакомые места, чтобы их посмотреть. Если собаки не притасканные друг к другу, каждая сама по себе работает. Идешь по лесу, ищешь место, где встать. Пускаем трех-четырех гончих — и такой звон стоит, эхо по лесу и красота осенняя — душа радуется. Барсук чуть нос не откусил - А были опасные случаи на охоте? - Был случай — я охотился на барсука около Мысов. На берегу Вятки нашел норы барсука, поставил крупный капкан. У меня была норная собака фокстерьер. Прихожу, смотрю: в капкане сидит барсук, я наклоняюсь, а он прыгает мне на лицо. Цепь у капкана кончилась-натянулась — и он перед самым моим носом только зубами сощёлкал, чуть-чуть нос мне не откусил. Собака схватила его за зад, как дернула, капкан разлетелся на части, и собака утащила барсука в нору. Потом собака вылезла, и непонятно: то ли барсук ее выгнал, то ли она с ним в норе разделалась. Я раскапывал тогда нору, прокопал траншею метра два длиной и три глубиной на склоне — и это был только вход. Бросил, и больше на барсуков не охотился. Самое опасное было провалиться на реке-озере зимой. Но все обходилось нормально — провалишься одной ногой, сразу набок ложишься и ногу вытаскиваешь. В мороз вода сверху замерзает, под одежду не успевает попасть. Один раз собака спасла — бежала впереди меня на лыжах и провалилась, показала мне майну. Если бы я туда на лыжах скатился, попался бы хорошо... Кабана спасла газета - А со зверем были только курьезы, - рассказывает дальше охотник. - Охотились как-то за Вершинятами на кабана зимой. Кабан выскакивает прямо на одного охотника, тот пару раз стреляет, я потом спрашиваю: чего промазал? Тот: как промазал, я даже видел, как щетина отлетела! Я иду на след, вижу: щетина лежит на снегу и рядом пуля сплющенная, такой был секач, что пуля сплющилась и отскочила от брони в его боку. Оказалось, тот охотник вместо пыжа в патрон положил газетную бумагу, вот и заряд ослабленный получился. Иду дальше: снова щетина лежит, пуля тут по хребту задела, дальше видны еще рикошеты пули. По ним дошел до дырки в снегу, пошарил рукой и достал вторую пулю. Возвращаюсь, говорю: вот тебе твои пули на память об охоте, больше патроны газетами не заряжай. На Прорабском была низинка - Чернушка речка, там много было кабана, мы это место называли «свинокомплекс». Как лицензию получим — сразу туда. Как-то встали на номера, и на соседнего охотника, а он опытный был охотник, выходит кабан — я не видал таких: просто огромный теленок! — и около него медленно проходит метрах в десяти. Я подхожу: так ты чего, охотник, такое мясо на тебя вышло! Тот говорит: испугался... А я думаю: наверное, и я бы не осмелился. Такой он огромный! Не убей его с первого выстрела — вероятности остаться в живых было бы мало. Кабаны, бывало, что бросаются на тебя раненые, подсекают. Был случай с Борисом Александровичем Бушковым: он после выстрела стволом оттолкнул кабана — тот и проскочил мимо, не развернулся.
Разговор с лосем Пару десятков лет назад Юрий Иванович переехал жить в Уржум, здесь он до выхода на пенсию работал в налоговой инспекции, других организациях. А на охоту и сейчас часто ходит в старые любимые места, например, на большой остров на Вятке ниже Буйского Перевоза. - Я туда за утками хожу - там озер много. Даже не ради уток, а по старым местам пройтись, ради интереса, посмотреть. Раньше там иначе было: всё косили, люди везде ходили ягоды и грибы собирали, а сейчас только бурелом непролазный. Туда хожу и ради того, чтобы похудеть, а то за зиму живот начинает расти. Но, правда, последствия стали тяжелые: пройдешь по диким местам километров 15 по бурелому и траве высокой — ночью судороги ноги сводят. Если много ходить — последствия тяжелые в таком возрасте, 78 лет. Зимой на лыжах последние года три обойду окрестности, но боюсь далеко уходить - резко наступает слабость. Раньше несколько лет подряд на тот остров стадо косуль приходило на лето жить, но потом их, судя по следам, собаки из Медведка прогнали. На острове сейчас постоянно медведи, а раньше их там не было. Идешь - черемуха наломана, всюду следы, у озерков всё кабанами изрыто. Медведя вообще стало много, опасно. Я часто на охоте слышу треск — медведь начинает пугать — ветки ломать, значит, всё, надо отходить к машине. Недавно иду по тропке — собака, западно-сибирская лайка, залаяла, я отпустил ее с поводка, она прыгнула к кустам, гавкнула, а потом бежит обратно, встала за меня и лает. Медведь отпугнул, но не вышел за ней. Я иду по тропе, а он идет впереди меня то с одной стороны тропы, то с другой, собака сунется на него, он ее выгонит — она обратно бежит, опять сунется к нему — и обратно. Дошли до большого озера, там медведь в сторону ушел. А недавно, года три назад, лось шел за мной несколько километров. Я пошел за утками, по дороге поднял лося, лосиху и теленка. Я старался их обойти, чтоб не потревожить, но они почуяли, ушли. Иду дальше, километра два прошел, оглядываюсь — лось идет следом, тропит меня. Я зашел в кусты, подождал, когда лось подойдет, выхожу, кричу ему: куда ты, не видишь, что охотник идёт? Он близко ко мне подошел, я уж поглядываю на кусты, куда бежать прятаться, если бросится. Но лось постоял, развернулся, ушел. Прошел я еще с полкилометра, смотрю: лось этот с той стороны озера заходит и опять в нашу сторону направляется. Собака залаяла, он постоял и ушел. А потом еще раз с противоположной стороны озера выходил смотрел на нас — все сопровождал меня, отгонял, видимо, от лосихи... Записал О. СУСЛОПАРОВ
