Три письма в родной Уржум - Музеи - Каталог статей

ПИСЬМО ПЕРВОЕ. Адресовано сестре его учительницы А.К. Глушковой. Казань, 1903 год, Сергею Кострикову едва исполнилось 17 лет. Написано оно после того, как Сергей побывал на практике на казанском заводе.
«Да, наступает праздник, но не для всех, - пишет он. – Например, здесь есть завод Крестовникова (знаете, есть свечи Крестовникова). Здесь рабочие работают день и ночь и круглый год без всяких праздников, а спросите вы их: зачем вы и в праздники работаете? Они вам ответят: если мы не поработаем хоть один день, то у нас стеарин и сало застынут и нужно снова будет разогревать, на что понадобиться рублей 50, а то и 100. Но, скажите, что стоит фабриканту или заводчику лишиться 100 рублей? Ведь ровно ничего не стоит».
Возмущение ученика промышленного училища и обобщения его ширятся:
«Да, как это подумаешь, так и скажешь: зачем это один блаженствует, ни черта не делает, а другой никакого отдыха не знает и живёт в страшной нужде, - почему это, как вы думаете?»
В этом же письме Сергей сообщает, что был в Казанском театре, видел очень тяжёлую драму «Болезни духа». Написал её гимназист, выступивший под псевдонимом Язвицкий. Костриков восхищен: «Как скоро этот гимназист узнал жизнь?»
А ниже – снова выводы. Сейчас гимназист, по всей вероятности, уже выставлен из гимназии, ведь «…в России в училищах велят делать только то, что нужно начальству, и так же думать. Если же ученик начал развиваться как следует и начал думать лишнее, то его обыкновенно гонят и выгнать им ничего ровно не стоит»…
Вот что волнует семнадцатилетнего Кострикова в Казани. Кстати сказать, в письме нет и слова о личных лишениях и невзгодах, хотя их у него было более чем достаточно.
ПИСЬМО ВТОРОЕ. Адресовано его сестрам, послано с дороги в 1908 году. Сергею Кострикову двадцать два года. Собственно, это торопливо написанная где-то на станции открытка.
«Дорогие Анюта и Лиза! Пишу с дороги, еду в Иркутск (1500 вёрст от Томска). Пишите по адресу: Иркутск, до востребования, С.К. Настроение великолепное. Привет Мане и Наташе. Пишите. Сергей».
Но давайте посмотрим, что в жизни Сергея Кострикова предшествовало этой поездке. Первая русская революция подавлена. Партия переживает тяжёлый период. Сергей Костриков в 1906 году арестован в Томске (это уже третий арест) и отдан под суд. Он просидел в тюрьме почти два года, освобождён в середине 1908 года. Оставаться здесь ему нельзя, так как он хорошо известен полиции, жандармам. Каждый шаг подпольной работы грозит революционеру арестом, тюрьмой, каторгой или смертью. Он едет навстречу новым опасностям, навстречу тяжёлой и сложной борьбе. Но в короткой весточке сёстрам – его бодрость, жизнерадостность, его вера в грядущий рассвет.
А упомянутые в письме Маня и Наташа – ученицы уржумской гимназии, жившие у Костриковых и подружившиеся с Сергеем.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ. Адресовано Александру Самарцеву. Владикавказ, 1912 год, 26-летний Сергей Миронович журналист (псевдоним С. Киров), работает в редакции газеты «Терек».
«Давно получил открытку, но увы! – ответить не пришлось: вскоре после того пришлось испытать весьма неприятное (чтобы не сказать больше) путешествие в Сибирь. Около года пробыл в Томске и только 16 марта получил возможность распоряжаться собой, как свободным гражданином. Но о себе напишу потом. Целью же этого письма является огромная просьба – напиши подробнее о себе. Восемь лет прошло с тех пор, как я не видел тебя, думаю, что есть о чём порассказать. Чем живешь и како веруешь? Как устроил свою личную жизнь? Словом, напиши самым подробным образом. Не знаю, есть ли у тебя желание завязать более или менее постоянную переписку со мной, что же касается меня, то я ответил бы на твое согласие восторгом...»
О чём здесь пишет Сергей Миронович? В 1906 году он участвовал в создании томской подпольной типографии, устроенной под жилым домом. О ней узнала полиция и нагрянула с обыском. Однако обыск результатов не дал. Кострикова и его товарищей всё-таки арестовали. Но раз типографии не нашли – дело пришлось прекратить, и он выходит на свободу. В 1909 году он уехал во Владикавказ. Между тем, полиция разыскивает по всей России «уржумского мещанина Сергея Кострикова». Поступили запросы о нём и в Уржум (1909 г.): «в случае обнаружения» - обыскать и арестовать.
А Костриков в то время уже сотрудничает в легальной владикавказской газете «Терек» и одновременно ведёт подпольную партийную работу. Отсюда Сергей Миронович и написал письмо Самарцеву.
Они не виделись с Александром восемь лет. И каких лет! Расстались в канун революции, когда общественный протест рос и ширился. В то время они были единомышленниками. В последующие годы политическая борьба захватила Сергея Мироновича целиком. А затем наступила пора реакции, когда испугавшиеся либералы побежали, стали каяться. В этом смысле очень интересен вопрос, который Сергей Миронович задает Александру: «Чем живешь и како веруешь?» Вот что интересует его прежде всего. Ведь он по сути дела спрашивает: доступно ли Александру прежнее «наслаждение битвой жизни»?
А о своем «путешествии в Сибирь» Сергей Миронович повествует не без юмора, хотя оно могло кончиться для него жестокой расправой. И в этом виден кировский характер.
Материал подготовлен сотрудниками музея
С.М. Кирова
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 13, 26 марта 2022 г.