Адольф Станиславович Драверт
(1847-12.10.1881)
Адольф Станиславович Драверт.
Фото 1870-х гг.
Деятель медицины, лекарь, надворный советник, врач Уржумской земской больницы (1872-1881 гг.).
Я жил — и буду жить в немеркнущей Вселенной,
И темный смертный час не есть последний час!
Адольф Станиславович, представитель старинного польского вятского рода Дравертов, родился в 1847 году в г. Вятка вятской губернии. Его родители - Станислав Иванович Драверт, дослужившийся благодаря своему уму и деятельному характеру, до руководителя канцелярии Вятского гражданского губернатора и чина коллежского асессора, и Анелия Андреевна (урожденная Токарская). Станислав Иванович был женат на сестре известной русской поэтессы Е. П. Ростопчиной.
Станислав Иванович Драверт поступил в штат Вятского гражданского губернатора канцеляристом. Благодаря своему уму и деятельному характеру дослужился до руководителя канцелярии и чина коллежского асессора, несмотря на «затхлость» и скуку, по мнению Герцена, тихого провинциального города. Своей образованностью и добросердечием неизменно привлекал к себе хороших людей; и вовсе не удивительно, что вскоре подружился и с самим А.И. Герценом, и с М.Е. Салтыковым-Щедриным, осужденными бедолагами-поселенцами, вынашивающими преступные идеи о свободе, свободомыслии и раскрепощении «русского племени». Познакомился с Н.Н. Пушкиной-Ланской, когда она с мужем посетила Вятку (1855). Станислав Иванович страстно, с упоением читал ей стихи, рассказывал о своих предках, далеких и не очень. Покидая края, пронизанные хвойным запахом и добродушным окающим говорком, Наталья Николаевна подарила жене Драверта — Анеле Андреевне (урожденной Токарской) страусиный веер, который, по словам Гончаровой, приобрел для нее А.С. Пушкин: «Благодарю за наслажденья, за грусть, за милые мученья...».
Существует пара вариантов происхождения фамилии Драверт. Вот как отзывается о родовом генезисе ныне здравствующий прапраправнук Дравертов — Василий Иванович, юрист, адвокат, проживающий в Кирове, бывшей Вятке: «По происхождению фамилии Драверт имеется версия моего отца о том, что в Польше есть две реки — Драва и Верта, — и они могли быть основой для фамилии. Но эти реки не имеют прямого отношения друг к другу, поэтому маловероятно, чтобы слились в фамилии. Версия моего деда проще — фамилия Драверт германского происхождения, отдаленный предок был германцем, или, как у нас в просторечье — немцем; затем потомки подверглись полонизации».
Дед Адольфа Станиславовича Ян Габриэль (Иван Гаврилович) Драверт (1768–1840) приехал в Россию в конце XVIII века и поступил на службу в русскую армию. Участвовал в Отечественной войне 1812 года. Выйдя в отставку жил в Киеве, с 1825 г. в Вятской губернии - служил дворянским заседателем в Уржуме, Яранске. В 1839 году был смотрителем Вятского училища для детей канцелярских служащих.
У Ивана Гаврииловича большая семья — дочь Эмилия и пять сыновей: Станислав, Александр, Игнатий, Владимир и Павел. Все они состояли на государственной службе в разных ведомствах, кроме Павла, ставшего офицером.
Один из сыновей, Станислав Иванович, преклоняясь перед заграничным, назвал своих детей «по-иностранному» — Адольф и Людовик.
В 1870 г. Людвиг Драверт окончил юридический факультет Московского университета. На службе в министерстве юстиции с 1871 года. В 1880-1881 г. - товарищ прокурора Вятского окружного суда, в следующем году - член Вятского окружного суда. В 1902-1908 гг. - председатель Вятского окружного суда, действительный статский советник. В Вятке Драверт состоял членом попечительского комитета губернской публичной библиотеки, членом местного управления общества Красного Креста и председателем общества земледельческих колоний и ремесленных приютов. Женился на Варваре Николаевне Долматовой, необычайно образованной женщине, всем сердцем обожавшей литературу, в прошлом ученице знаменитого филолога, палеографа и лексикографа Срезневского. Стоит ли удивляться тому, что дочь Варвары Николаевны Ксения и сын Петр пылко, накрепко увлеклись поэзией, творчеством.
Драверт Людвиг (Людовик) Станиславович (1849 - 1932?)
Адольф Станиславович, в молодости денди, «хулиган будь здоров какой», по словам друга и коллеги Янчевского, после окончания Московского университета удостоенный степени лекаря и звания уездного врача (1872), получит назначение уездным земским врачом в город Уржум Вятской губернии. Оттуда полетит в родительский дом первое письмо юного врача. Это письмо не просто умного, образованного, но и литературно одарённого человека. Поэтому приведем его полностью.
«1-го сентября 1872 г. Уржум.
В понедельник в двенадцать часов ночи я стоял измученный, как пес, на уржумской земле. Ночь была спокойной и тихой, и только мой звонок давал знать, что в эту минуту не спали в Уржуме два человека. Во всем городе ни признака жизни – даже свет в окне, что всегда так приветливо встречает проезжающего в эту пору, нигде не был заметен. Весь Уржум спал!.. На постоялом дворе меня встретили две заспанные фигуры лакеев, впустили в комнату, выглядевшую при свете масляной лампы, насколько можно было разглядеть, чисто, опрятно и даже элегантно. Я хотел что-то спросить у лакея, который заносил мои вещи, но он, несмотря на то, что двигался, спал на ходу, и спал крепко, так как ничего не слышал и не понял; когда я повторил вопрос, вытаращил на меня глаза так, словно удивился, что я могу говорить. Утомлённый, хотя и недолгой дорогой, разгневанный на Уржум и на судьбу, забросившую меня туда, я лег, как был, на диван и крепко заснул.
Наутро в девять часов, одевшись во фрак, белый галстук, правда, без перчаток, потому что их не удалось купить – лавки были еще закрыты, отправился искать Садовеня (председателя уездной земской управы. – Т. Д.). Несмотря на то, что он находился в десяти шагах от меня, я искал его не меньше часа – так хорошо мне объясняли, где его искать. В доме его уже не застал и пошел в управу. Там мне сказали, что он был, но полчаса назад поехал к себе на завод, где и живет постоянно, а в управу приезжает только три раза в неделю. Я поехал на завод. В 14-ти верстах от города, под горкой, стоит небольшой пивоваренный завод, видно, что новый и благоустроенный. Вокруг него несколько деревенских изб, довольно больших и ухоженных. Дальше очень красивый, окруженный садом хозяйский дом с прудом. Услышав колокольчик, хозяин, наверно, догадался о моем приезде, так как встретил меня словами: «Вероятно, господин Драверт?». Когда я подтвердил правоту его догадки, он пригласил меня в гостиную. Небольшая комнатка, но неплохо меблированная и для деревни вполне парадная. Диванчик, несколько кресел, обитых голубой материей, цветы, зеркало, пара масляных картин и люстра составляли его обстановку. Две швейные машинки в углу у окна и лежащая рядом работа показывали, что хозяйки дома не любят напрасно терять время. В теплой дружелюбной беседе хозяин дома выразил радость по поводу моего приезда и сказал, что попросит меня побыть некоторое время в Уржуме, чтобы принять на себя обязанности Ивашкевича, который взял отпуск и ждет меня, чтобы сдать больницу. После возвращения Ивашкевича я должен буду ехать в Сернур. Садовень обещает, что у меня будет там хороший и большой дом, который сейчас ремонтируют, и все удобства, необходимые для тихой деревенской жизни. Говорит, что, наверное, мне будет скучно, но обещает ни в чем меня не стеснять. Свободных дней будет мне давать столько, сколько захочу, а как соскучусь, могу ехать в Уржум или Казань – он всегда готов меня отпустить. Потом сообщил мне грустное известие, что, исполняя обязанности земского врача, я еще должен буду часто бывать в суде, потому что там нет судебного врача из-за очень маленького оклада, но уверяет, что это продлится недолго, так как земство запланировало пожертвовать от себя 500 рублей на зарплату такому врачу, а учитывая, что правительство платит 200, то на 700 рублей наверняка найдется желающий, тем более, что с прогонов может получить несколько сотен. Больница в Уржуме сейчас ремонтируется и больных почти нет, но Садовень говорит, что в городе мне будет труднее, чем в деревне – неизвестно почему. Жилье в городе я должен был бы иметь от земства, но из-за ремонта больницы этого нет, и теперь я буду получать квартирные и жить в частном доме. Во вторник Садовень будет в городе, а в пятницу, скорее всего, я приму обязанности Ивашкевича. Когда я хотел попрощаться, чтобы вернуться домой, он пригласил меня на обед, сказав, что в деревне менее жесткие правила гостеприимства. После часа или сорока пяти минут нашей беседы пришла сама хозяйка. Женщина уже в годах, брюнетка, волосы подстрижены, глазки черные, бегающие, носик слегка курносый. После того, как нас друг другу представили, я подвинулся, чтобы она смогла сесть и присоединиться к нашему разговору. Женщина ничего себе, не скажу, чтобы была дьявольски красива, но и не отталкивала. Рассказала о своих поездках на курорт, немного об уржумской жизни, немного о некоторых особах из уржумского общества и села за работу, говоря, что должна закончить до поездки в Казань. После минуты работы она снова пришла к нам, немного поговорила, потом опять села за машинку и опять пришла к нам, не отходя уже от нас до самого обеда. Обед необычный, но очень хороший, из четырех блюд, наливка и саберн. Хозяйка была очень внимательна и обходительна за обедом. После обеда я посидел еще с полчаса и попрощался с моими меценатами. Провожая меня, хозяин просил не забывать его и навещать время от времени, а хозяйка приглашала к себе, если буду в Казани. Вернувшись домой около семи, я пошел купить бумагу и конверт. А после прилег немного отдохнуть, решив встать через час и написать письма, но, к сожалению, как лег и заснул, так и проснулся только сегодня в семь. Сегодня иду к Ивашкевичу, исправнику, Капаччио и, может быть, к другим.
На этом прощаюсь, целую руки мамы, папы и всех домашних.
Р.S. Извините, что пишу столько глупостей, но сейчас мне нечего делать. Прошу прислать стаканы и самовар, так как надо обзавестись хозяйством.
Адрес: на Проломной улице, номера Степанова».
После столичного города он очутился в захолустье, но и здесь не забывает светского этикета: визиты делает во фраке, заботится о перчатках и отмечает признаки элегантности во всём, будь то обстановка дома или его хозяйка. В нём много сил и ко всем превратностям судьбы он относится с юмором. Не будь этого, трудно было бы вынести все тяготы службы земского врача. Огромные участки, нехватка врачей, дополнительные нагрузки без всякой гарантированной оплаты, постоянные задержки жалованья из-за недоимок в земских сборах (нищее крестьянство отказывалось платить земский налог) – со всем этим вскоре пришлось столкнуться молодому врачу. Отпуск, столь щедро обещанный ему вначале, составил за девять лет службы всего три месяца. Многие не выдерживали, уезжали. К чести Адольфа Драверта, он работал не за страх, а за совесть. Через пару лет получает чин титулярного, затем коллежского и, наконец, надворного советника.
В 1867 г. в Вятской губернии были созданы земские учреждения. Деятельность земства направлялась на развитие народного образования, улучшение сельского хозяйства, здравоохранения. Первым земским врачом в Уржумской больнице был Викентий Осипович Ивашкевич, работавший на Уржумском участке в 1867–1873 гг. В 1873 г. его сменил Адольф Станиславович Драверт, умерший в 1881 г. После его смерти шесть лет в Уржуме земским врачом был Дмитрий Константинович Блинов, уехавший из Уржума в 1888 г. На место Блинова 22 декабря 1888 г. из Малмыжа приехал молодой врач Павел Александрович Спасский, который и прослужил в Уржуме 26 лет и вышел 1 августа 1914 г. по болезни в отставку, заслужив от земства полную пенсию.
Молодого доктора в Уржуме знали и любили. Он приводит в порядок Уржумскую больницу, вызвавшую восхищение врачебного инспектора В. О. Португалова, открывает в ней родильное отделение, начинает ее перестройку по проекту упомянутого им в письме архитектора Капаччио.
А через семь лет в его холостяцком доме появится хозяйка – дочь слободского земского врача Здзислава Янчевского - Виктория Янчевская. И тут не обошлось без трудностей. Будущие супруги были двоюродными братом и сестрой, к тому же католиками по вероисповеданию. Пришлось просить разрешение папы Льва ХIII. Венчание состоялось 1 февраля 1879 г. в Казанском костеле. 31 января 1881 году у Дравертов родился сын Станислав, а 12 октября того же года Адольф Драверт умирает, заразившись тифом от своего пациента. Похоронен Адольф Станиславович на уржумском кладбище.
Могила Адольфа Станиславовича Драверта
На чугунном могильном памятнике написано по-польски, что доктор Адольф Драверт (3) родился 15 января 1847 года и умер 12 pazdziernik (не знаю какого месяца) 1881 года. (12 октября – А.Р.)
На северной стороне памятника текст «Врач А.С. Драверт как истинный работник своего дела погиб, исполняя свою службу (слова журнала Уржумского уездного земского собрания 15 октября 1881 года).
На восточной стороне памятника герб – щит со звездочками и полумесяцем, стволы пушек и ядра внизу, а вверху корона и из нее рука с поднятым мечом.
На западной стороне памятника – польский текст.
Герб рода дворян Драверт
Умирая, Адольф Станиславович более всего тревожился о судьбе сына, о его образовании. Уржумское земство решает застраховать ребенка, выплатив страховку ко времени его поступления в университет. Правда, и тут не обошлось без препятствий. Гласный Д. Милютин, к примеру, при определении суммы страховки не раз напоминал, что два года назад покойный получил премию в 500 рублей.
Виктории Драверт пришлось очень трудно. Мизерная пенсия не могла обеспечить ее и ребенка. Помогали родители мужа, в доме которых они жили. Станислав Адольфович Драверт окончил Вятскую гимназию и с отличием – Казанский университет. Он продолжил дело отца – стал врачом.
Станислав Адольфович Драверт. 1951 г.
Сын, Станислав Адольфович (1881–1965), как и отец, стал врачом, выдающимся хирургом, педагогом, воспитавшим целую плеяду врачей-гинекологов. Он один из основоположников вятской акушерско-гинекологической службы, а в 1956 году удостоен звания «Заслуженный врач России». В сталинские времена, равно многим, не избежал репрессий, отбыл два года (1938–1940) в кировской тюрьме как «участник польской антисоветской организации» (реабилитирован в 1956-м). Работал в железнодорожной больнице, а затем много лет в Кировской областной больнице.
В период с 1911 по 1920 г. С.А. Драверт работал заведующим Опаринской больницей.
По словам падчерицы, И.И. Стефановой, Станислав Адольфович любил литературу, собрал неплохую библиотеку; истый патриот России, ни разу не пожалел, что в 1921 году не покинул страну, даже имея на руках документы на выезд от русско-польской репатриационной комиссии. После его смерти книги на польском языке поступили в вятскую библиотеку имени Герцена.
Его дочь Ирина Станиславовна продолжила дело деда и отца. С 1936 года она – известный врач-эпидемиолог в Кирове, а затем – научный сотрудник Кировского научно-исследовательского института переливания крови.
Источники:
1. Игорь Владиславович Попов (литературный псевдоним Фунт). К истории пушкинского веера. http://moskvam.ru
2. Т.А. Дворецкая. Письма заговорили… (Переписка семьи Дравертов в фондах Кировского краеведческого музея).
http://www.herzenlib.ru
|
