«Работа интересная, только нужны крепкие ноги»

Среди самых опыт­ных работников леса в районе — участковый лесничий Шурминского сель­ского лесничества Николай Александро­вич Еноктаев.

Профессию он выбрал не случайно - вырос в лесу. Родился в посёлке Андрей-Ключ. Тогда туда вела узко­колейка Шурминского ле­спромхоза из Пилянды­ша. На этой железной до­роге работала его мать. А отец был всю жизнь рабо­чим на лесозаготовках, суч­корубом.

Сначала Н.А. Еноктаев окончил Суводский лесхоз-техникум. Отслужил в ар­мии. В 1983 г. пришёл ма­стером леса в Буйское лес­ничество, потом был инже­нером по технике безопас­ности в Уржумском лесхо­зе. В 1986-89 гг. он полу­чил высшее образование в Уральском лесотехниче­ском институте. Был лесни­чим в Лебяжье, в Цепочки­не, работал в ООО «Таёж­ник». Теперь под его присмотром 9748 га бывших колхозных лесов.

- Работа интересная, только нужно иметь креп­кие ноги, - признаётся Ни­колай Александрович. - У нас теперь главная труд­ность — транспортная.

Служебного транспорта не­достаточно, лимит на бен­зин невелик. Но в любом случае лесничим и лесни­кам приходится много хо­дить по лесу пешком.

Кварталы сельского лес­ничества тянутся вдоль Вят­ки от Русского Тимкина до границы Малмыжского рай­она, выдвигаясь языками вплоть до Лазарева и Лопья­ла. Леса в основном опуска­ются в лога. Это по преиму­ществу ель и берёза, липа и осина. Раньше в распоряже­нии лесничего были масте­ра леса, бригада рабочих в 12 человек, вся необходимая техника. Теперь он на сво­ём участке один как перст, а все лесотехнические ра­боты возложены на аренда­торов. У него это ООО ПКП «Алмис».

Ежегодно «Алмис» про­изводит посадки хвойных пород на 12,5 га и уход на 84 га, содействует естествен­ному лесовосстановлению на 37 га. Лесничий контро­лирует ход рубок ухода, ра­боты по осветлению и про­реживанию культур. Если вовремя не убрать траву и сорные породы деревьев (осину, например), сажен­цы погибнут.

- Для нас важно охра­нять лес от пожаров и от са­мовольных рубок, - говорит Николай Александрович. - На нарушителей состав­ляем протоколы, они пла­тят штрафы. В том числе - за срубленные самовольно но­вогодние ёлочки. Хорошо, что сейчас разрешили бес­платно убирать валежник. Ко мне люди уже обраща­лись. Сами находят места, где могут дров заготовить поближе к своему дому, но ставят нас в известность. Объём заготовки валежни­ка мы не ограничиваем. Такая очистка леса — боль­шое подспорье нам и арен­даторам, это вид ухода за лесом. В советское время разрешали убирать и сухо­стой, не только валежник, и мы людям ещё и деньги за их труд платили.

Лесной отдел и аренда­торы сотрудничают с охо­товедами. Так, Николай Александрович проверя­ет наличие в арендованных лесах солонцов, сквореч­ников, огороженных мура­вейников.

Бывает, сталкивается с кабана­ми, с лосями.

- Дважды имел дело с медве­дем, - вспоминает он. - Раз летом, на краю болота, натолкнулся на взрос­лого мишку. Он, видно, кормился на черничнике. Постояли, посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны. У нас раньше были ружья, табельное оружие имелось, теперь его изъяли, но мы не стреляли. Я во­обще не охотник, а рыбак и грибник. Во второй раз мы ехали по дороге и увидели на сосне медвежонка. Ма­ленький, сам слезть не смог. Мы его со ствола забрали. Матери рядом не было, видимо, что-то с ней случи­лось. Увезли малыша в Киров. Не знаю, куда его отправили — может, в цирк, может, в зоопарк...

Лесничий считает, что зверя и боровой птицы в последнее время стало больше, чем в семидесятые- восьмидесятые годы. И не только потому, что лицензии, оружие, охот­ничьи боеприпасы стали дорогими. Раньше леса обрабатывали с само­лётов. Это была не противоклещевая обработка, как многие думают. Это была химическая борьба с сор­няками леса, осветление, уход за высаженными делянками ели и со­сны. Использовали дефолианты: ли­ства опадала, сорные породы гиб­ли, а хвойные спокойно себе росли. Конечно, авиация применялась не везде, а только там, куда наземной технике было не проехать. Лесники отмечали нужные кварталы видными с возду­ха щитами, а то и указыва­ли цель лётчикам ракетами. Вроде бы удобно, но исчез заяц, ушла белка... Теперь они снова расплодились.

- А клещ и раньше был, - вспоминает лесничий. - И энцефалит был, но редко. Мой отец в 1970 году пере­болел клещевым энцефали­том, сорок дней пролежал в больнице в Кирове. Но та­кие случаи были исключи­тельными. Да и зверь, по­хоже, здоровее был. Сей­час часто встречается трихинеллёз, а раньше его в до­быче охотников почти не находили...

В общем, работа увлека­ет, затягивает человека. Тя­жело, конечно, проходить десятки километров в день, чавкая сапогами по болотам в туче комарья и распугивая сонных гадюк. Но Николай Александрович почти сорок лет в лесу, и ему это всё ни­как не надоедает.

А. ИКОННИКОВ
Фото С. Коростелёва

Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 37, 14 сентября 2019 г.