Из истории марийского народа
Живший в VI веке нашей эры готский историк Иордан упоминает о существовании народа «меря». Упоминание о мере имеется и в начальной русской летописи, которая даже точно указывает места пребывания мери – в районе озер Неро и Плещеево (Ярославская область). В первой новгородской летописи за 860 г. повествуется: «и въсташа словене и кривичи и мери и чудь и варягы и изгнаша их за море». Позднее дружинники из мери принимали участие в морских походах киевских князей на Константинополь.
В поздних письменных источниках упоминаются «мерские станы» в глухих окраинах бывшей Костромской губернии.
Созвучие имен летописной мери и современных мари наводило ученых на мысль об их родстве или даже тождестве. Так, знаменитый финский ученый М. Кастрен полагал, что «меря» – просто славянское видоизменение «мари», что означает «люди».
В то же время в «Повести временных лет» и в других письменных источниках Х-ХI вв. мари упоминается под именем черемис («цармис»). Интересно отметить, что летописец не смешивал в языковом отношении мерю с черемисами, что, очевидно, имело какие-то реальные основания.
К сожалению, как считает советский ученый В. А. Серебренников, «проблема языковой принадлежности летописной мери до сих пор остается загадкой, которая вряд ли когда-либо будет разрешена».
С Х-ХI вв. среди марийцев происходит интенсивное разложение родового строя и зарождение феодальных отношений. (Так, вятские мари сохранили предание о своих князьях, столицей которых был Уржум). Родовая знать устанавливает контакт с феодалами Волжской Булгарии, затем Казанского ханства. Взаимоотношения же с Золотой Ордой имели характер отношений между завоевателями и покоренными.
Именно в это время начинает проявляться различие между горными и луговыми, вернее, между юго-западными и северо-восточными племенами. Первые ближе находились к русскому феодализму и к мордве, которая в это время была уже под сильным влиянием русской культуры. (Интересно упоминание о черемисах в «Слове о погибели Русской земли» – памятнике XIII в., – которые платили дань медом Владимиру Мономаху).
Северо-восточные же племена входят в орбиту тюрских государств. Здесь и феодалы часто являлись выходцами из татар.
После взятия Казани в 1552 году марийцы присягнули русскому царю Ивану Грозному (в народном летоисчислении «Иван кугыжа годым» – во времена Ивана Грозного), но часто восставали против русских. Так, в 1553 году для их усмирения был послан князь Андрей Курбский, который в своих сообщениях впервые упоминает Уржум, до которого доходили его отряды.
Курбский пишет о многочисленности марийского народа: «бо тот черемисский язык не мал есть и… обирается их, глаголют, вящей (более) двадесять тысячей войска».
В XVII веке основная масса марийцев была расселена в Царевококшайском, Царевосанчурском, Кокшайском, Яранском, Казанском и Уржумском уездах. Уржумский уезд входил тогда в состав Понизового края, центром которого была Казань. Уезд делился на так называемые «дороги». («Даруга» – слово монгольское, что означает «управитель». Как справедливо считал Д. А. Корсаков, даруга «при русском владычестве стало отождествляться с дорогой, то есть путем, который вел от Казани в тот или иной округ»).
Уезды и дороги делились на волости, которые во времена Казанского ханства были известны под названием «улусы». Царская администрация сохранила и использовала традиционные формы внутреннего управления, существовавшие у марийцев до их присоединения к Русскому государству. (Под 1553-1555 гг. летописцы упоминают в числе других марийскую волость Мазары).
Марийцы Уржумского уезда в XVII веке проживали в следующих волостях: Малмыжская дорога – Билямори, Большие Ноли, Рой, Рошку, Сабинская (Сабы), Шурма; Кукарская дорога; Байса, Чам; Казанская дорога: Вичмори, Малый Билямор.
В. Столбов.
Кировская искра. – 1979. – 27 февр. (№ 25). – С. 4. | 
