Со штурмовиком работали две фотолаборатории
3 января исполнилось 100 лет со дня рождения одного из Героев, выходцев из нашего района. На доме №13 на улице Советской г. Уржума напоминает об этом мемориальная доска, открытая 4 мая 2005 года.
Хотя в этом здании несколько десятилетий располагалась общепитовская столовая, в начале прошлого века здесь был жилой дом. Здесь родился Лев Васильевич Обелов, который за неполные полтора года участия в военных действиях Великой Отечественной войны на ИЛ-2 совершил 195 боевых вылетов, лично уничтожил и повредил 18 танков, 60 машин, 43 повозки, 6 складов с боеприпасами и горючим, 13 железнодорожных вагонов, 3 самолета на аэродроме; подавил огонь 65 батарей. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза, он был награждён орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны I степени и II степени, Красной Звезды...
Мемориальная доска в Уржуме на доме, где родился Л.В. Обелов
Его отец – Василий Петрович – потомственный рабочий, участник маёвок 1907–1908 годов, делегат ХI съезда РКП(б), в 1922–1923 годах работал председателем Уржумского уездного исполкома. Из Уржума семья уезжает в 1929 году туда, куда партия направляет на ответственную работу главу семейства. Леве пришлось жить на Волге, Вятке, Кубани, Суре и Лене. Его привлекали речные просторы, по которым идут суда, плывут плоты… После смерти его отца мать Лёвы, Мария Александровна, переезжает с семьёй в Москву. Здесь юноша поступает в Московский речной техникум. Увлечение полетами началось с аэроклуба, а с июня 1940 года он учился специальности пилота во время службы в Красной Армии. В 1943 году он окончил Краснодарское военно-авиационное училище. Для него бои начались только 15 января 1944 года на Ленинградском фронте.
За короткое время Лев Обелов стал не только отличным лётчиком-штурмовиком, но и умелым разведчиком. У него был единственный на фронте ИЛ-2, снабжённый фотоаппаратом АФА-3с. На Обелова работают две фотолаборатории – две автомашины со специальным оборудованием. Замаскированные, они стоят невдалеке от стоянки его самолета. Снимками, привезенными лётчиком, обеспечиваются все от командующего фронтом до командиров рот.
Самолет ИЛ-2 на боевом задании
Например, в период подготовки наступательных операций на нарвском направлении он ходил на разведку шесть раз и детально вскрыл оборону противника, что дало возможность нашим войскам с относительно небольшими для нас потерями овладеть крепостью Нарвой. За это ему была выражена благодарность маршала Василевского.
26 февраля Л. В. Обелов участвовал в налёте 12 экипажей на аэродром противника Тарту. Благодаря слаженным действиям было подожжено 22 самолёта противника. Для внезапности командир группы решил зайти на аэродром с тёмной стороны горизонта. Обогнув аэродром, группа устремилась к намеченной цели. Сделав небольшую горку, первая шестёрка ИЛов в пологом пикировании ринулась в атаку. Шквал огня обрушился на фашистские самолёты. И только теперь зенитная артиллерия гитлеровцев открыла огонь. От шестёрки ИЛ-2 отделилось звено, которое тут же нанесло удар по зенитным точкам. Зенитки замолчали. В воздухе появились вражеские истребители. Завязался воздушный бой наших ЛА-5 с МЕ-109. Имея численное превосходство, фашисты пытались перехватить инициативу у советских лётчиков. Но как только пара «мессершмиттов» прорвалась к нашим ИЛ-2, воздушные стрелки штурмовиков немедленно открыли ответный заградительный огонь.
При разборе полёта командир полка особенно отметил активные действия лейтенанта Льва Обелова, который уничтожил на земле три фашистских самолёта.
Вот описание ещё одного боя.
… Настигнув наших лётчиков, фашисты ринулись в атаку. Все было на их стороне: и численное превосходство, и то, что под крылом своя территория. Атакуя снизу машину Обелова, фашист стремился прежде всего сбить ведущего группы. Снаряд попал в водяной радиатор под ногами пилота, и кипяток стал хлестать в кабину. Жгло ноги, руки, лицо. Пар, густо наполнивший кабину, мешал видеть обстановку воздушного боя. Мотор, перегреваясь, перестал тянуть самолет с нужной скоростью. «Из-за меня могут сбить и других!» – подумал Обелов и подал команду:
– Всем немедленно уходить!
Но другой летчик не вышел вперед, а подал команду: «Змейка». Обелов как шел, так и остался впереди, а группа, имея избыток в скорости, стала ходить над ним «змейкой», прикрывая командира огнем. Обелов воспрянул духом. Когда его стрелок Николай Касьянов закричал: «Пулемет отказал!», он сразу понял причину: мешок, в который падают стреляные гильзы, наполнился доверху.
– Сними мешок! Или разрежь его!
Николай выполнил указание командира, и пулемет заработал. Так, отбиваясь, они шли до линии фронта целых двадцать минут под непрерывным огнем. Когда Обелов вышел из кабины, обожженный, он сказал: «Спасибо, друзья!»
После войны Л.В. Обелов рассказывал корреспонденту журнала, с каким риском он выполнял разведывательные задания:
«Мне пришлось сделать около 50 вылетов на разведку с фотографированием переднего края, второго и третьего эшелона обороны врага, дорог, по которым перебрасывались войска. Обычно в полёте меня сопровождали 6 штурмовиков и 6 истребителей. Штурмовики подавляли огонь зенитных батарей противника, а истребители вступали в бой с вражескими самолётами. Как правило, фотографирование производил на высоте 400-600 метров. При этом, несмотря на попадание в самолёт снарядов и пуль, я обязан был строго выдержать заданный курс, скорость и высоту. Здесь не было свободы ухода, нельзя было производить манёвры, которые делаются на ИЛ-2 при бомбёжке или штурмовке».
С 12 июня по 5 июля 1944 года начинающий командир звена штурмового авиаполка лейтенант Л.В. Обелов произвёл 31 успешный боевой вылет на штурмовку финских укреплений на Карельском перешейке. Обелов воспитывает в подразделении бесстрашных воздушных воинов. В представлении к очередной награде командир полка подполковник Н. К. Домущей писал: «... Обелов постоянно учит молодёжь, то как вести себя в бою или отбиться, то как отыскать на земле замаскированного врага или правильно выйти на цель. Трудное дело – разведка... Надо не просто смотреть на местность, надо искать и находить противника, оценивать найденное в условиях быстро меняющейся обстановки, мгновенно принимать решения и быстро действовать. Для этого надо иметь опыт, знания, обладать силой воли. Всё это есть у Обелова. Поэтому и потерь в подразделении нет».
Под его руководством лётчики эскадрильи совершили 92 боевых вылета, не имея ни одной боевой потери самолётов. 19 апреля 1945 года командиру авиаэскадрильи Льву Васильевичу Обелову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». И это в 21 год!
Но всякое случалось в военной службе нашего земляка. Военный летчик Ю.М. Хухриков вспоминал об Обелове (информация выставлена в Интернете):
«Один раз я летал «под мухой». Нам сыграли отбой в 2 часа. Я, Лёва Обелов, штурман полка Чухаев и Афоня Мачнёв сели, приложились хорошо, а тут – тревога! По самолётам! Чухаев и Мачнёв остаются, а мы с Лёвой полетели. Отработали по цели, возвращаемся, Лёва, будучи здорово поддатым, идет на аэродром на бреющем, а это 5-10 метров высоты. Он сшиб какой-то столб, отсёк своим пропеллером провод; слава Богу, не упал. Приходим на аэродром, он садится; в конце пробега вместо того, чтобы притормозить и спокойно зарулить, на большой скорости сходит с полосы. Его крутануло, обе стойки шасси сломались, самолёт лёг на брюхо. Он в возбуждённом состоянии показывает на какую-то дырочку от пулемёта, мол, боевое повреждение! Командир полка, молдаванин Домущей, конечно, не стал поднимать шума. Согласился с тем, что было повреждение. Бросили самолёт на волокуши и увезли в ДАРМ, дивизионную авиаремонтную мастерскую. Через три дня самолёт стоял на стоянке как новенький».
О славных боевых буднях нашего земляка не раз писали фронтовые газеты. В листовке, выпущенной под заголовком «168-й боевой вылет Обелова», сообщалось:
«7 апреля 1945 года группа штурмовиков под командованием капитана Обелова вылетела в район северо-западной окраины Кёнигсберга. Выйдя на цель в 10.00, Л. В. Обелов обнаружил на южной окраине Амалиенау (пригород Кёнигсберга) 4 немецкие артиллерийские батареи, ведущие огонь по нашим войскам, и в районе газового завода 12 автомашин с пехотой врага. Связавшись со станцией наведения «Дунай-21», он сделал 6 заходов на цель. Пленный артиллерист обер-ефрейтор Генрих Флюсман на допросе показал: «7 апреля прилетели пять советских самолётов, они сбросили бомбы настолько метко, что сразу уничтожили две наши 150-миллиметровые гаубицы. Я остался жив лишь потому, что вовремя скрылся в подвале и сдался в плен».
После Победы лётчик продолжал службу. Но постепенно начали сказываться перегрузки войны, здоровье стало давать сбои, и в 1953 году майор Л. В. Обелов был уволен в запас. Он скромно жил в Москве, работал мастером на автобазе, радушно принимал в своей квартире гостей из разных концов страны, куда разлетелись его боевые друзья-товарищи. В восьмидесятых годах прошлого века к очередному празднику Дня Победы бывший лётчик-штурмовик писал в Уржумский краеведческий музей: «Мне очень бы хотелось побывать на родине. Думаю, что пройду курс лечения и приеду в Уржум…» Но Л.В. Обелов скончался 4 мая 1987 года.
В. ШЕИН
Источник: «КИРОВСКАЯ ИСКРА» № 1, 7 января 2023 г.
|
