Прошлое Уржума (досоветский период)
(окончание)

Мировая война наглядно показала все отрицательные стороны царизма как политического строя России. Патриотическим угаром была охвачена лишь небольшая часть привилегированных слоёв населения, в том числе и в Вятской губернии. В Уржумском уезде это выразилось в молебнах о даровании победы, в сборе тёплых вещей, обуви и одежды для фронта, в открытии в Уржуме отдела Общества помощи семьям нижних чинов и ратников, ушедших на войну, а также в решении земской управы выделить в бесплатное пользование этих семей 8 молотилок для уборки хлеба. Однако угар этот быстро сменился разочарованием и общим для страны недовольством складывающимся в России положением. Милитаризация промышленности вела к острому недостатку сырья, топлива и особенно металла для предприятий, обслуживающих нужды народного хозяйства и населения. Нарастал кризис транспорта – вагонов всё более не хватало даже для доставки военных грузов на фронты. Росли цены на продукты. В Вятке, например, цены на хлеб, мясо, масло, яйца к 1917 году выросли против 1914 года в 3-5-7 раз. В связи с взятием в армию значительного количества мужчин в самом деятельном их возрасте (в Вятской губернии – почти половины мужчин этого возраста) сельское хозяйство лишилось рабочей силы, и продуктивность его падала: снижался урожай, росли площади недосева. В то же время в стране введена была обязательная сдача хлеба по твёрдым, ниже рыночных, ценам, а государственный налог на землю, земские и мирские сборы стали далеко превышать платёжеспособность крестьянского хозяйства.

И военные, и гражданские власти понимали, к чему всё это может привести и в деревне, и в городе, с возросшей в нём организованностью рабочего класса. Уже через 10 дней после начала войны начальник генерального штаба своей телеграммой военным округам обязал оказывать военной силой самое энергичное содействие гражданским властям, дабы «пресечь сразу всякую попытку к смуте». Спустя два дня и министр внутренних дел в своём циркуляре уже обращал внимание на то, что «в некоторых местах началось брожение в среде сельского населения», и во всех губерниях, помимо прифронтовых, находящихся на военном положении, было введено Положение о чрезвычайной охране, дающее возможность беспощадной расправы во всех случаях проявления недовольства.

Все эти тяготы первой мировой войны и Уржумский уезд переживал вместе со всей Вятской губернией, из которой на фронт к марту 1915 года было взято 160 тысяч человек, а к 1917 году уже 398,5 тысяч человек – третье место среди других губерний Европейской части России и четвёртое место среди губерний всей страны. А насколько «охотно» шли на фронт вятичи, показывает бунт 6 тысяч мобилизованных, ожидавших отправки в Котельниче, происшедший в самом начале войны – 22 июля 1914 года по причине плохого питания и перешедший в открытую схватку с вооружённой полицией, в результате чего 10 человек было убито и 12 ранено.

Сколько мужчин было взято на фронт из Уржумского уезда в эти годы, неизвестно, но указывается, что к 1916 году здесь число крестьянских дворов без мужчин выросло до 32%, а число дворов однолошадных и безлошадных до 87,4%, что, естественно, отражалось на сельскохозяйственном производстве. И, например, если в Конганурской волости в 1915 году весною недосев составил 3 тысячи десятин, то в 1916 году уже в пять раз большую площадь, а падение урожайности в уезде составило в эти годы по основным культурам с 47 до 36 пудов с десятины, по овсу с 56 до 28 пудов. Об отсутствии патриотического порыва в войне, развязанной царизмом, говорят и такие факты, как отказ крестьян Петровской волости от уплаты земских сборов (ноябрь 1915 года), отказ крестьян деревни Боровляны Кузнецовской волости от уплаты денег, взятых в ссуду у Уржумского земства (январь 1916 года) и отказ крестьян той же волости (деревни Мари-Шолнер) в принятии прибывающих беженцев на содержание по причине недостатка хлеба и для себя. Факты такого порядка имели место, конечно, не только в Уржумском уезде, и недаром уже в конце 1915 года начальник Вятской жандармерии доносил, что «и среди крестьян стало замечаться желание скорейшего заключения мира».

Большую роль в этих настроениях играли солдатские письма с фронта и прибывающие на побывку или списанные из армии по причине ранений воины, которые, «хлебнув» всего на позициях, открыто проклинали и войну, и царское самодержавие, её развязавшее. В той же деревне Боровляне агитатором за неуплату денег земству оказался солдат-отпускник Смоленцев, который был за это арестован, и дело на него передали в суд.

К 1917 году сельское хозяйство оказалось настолько подорванным, что крестьяне целыми волостями и уездами (в Вятской губернии волостные сходы в 8 уездах) стали отказываться от поставок хлеба. Из 772 миллионов пудов потребного количества хлеба на местах по всей стране удалось разверстать только 34 миллиона пудов. Таким образом, крестьянский тыл в России, как крестьянской стране, уже не мог поддерживать ни города, ни армию основными продуктами питания, да и сама армия уже не была надёжной опорой самодержавия.

К этому времени оставшиеся после разгрома партийных организаций в губернии социал-демократы вновь развёртывают свою работу, и к моменту Февральской революции в Вятской губернии существует Ижевская организация, в основном из большевиков, в Глазове действует революционный кружок, в Вятке и других местах социал-демократы, революционно настроенные студенты, солдаты и другие лица ведут разъяснительную работу среди рабочих, крестьян и в воинских частях, находящихся в губернии. Такая группа существует и в Уржумском уезде среди рабочих Аркульского затона. Она сложилась ещё в годы первой русской революции в составе рабочих Сбоева, Симонова, Сорокина-Махалова (впоследствии Сормах) и других лиц. Кроме того, в Уржуме с 1915 года под гласным надзором полиции находился большевик Н. И. Ёлкин, высланный сюда из Тифлисской тюрьмы, где он сидел за принадлежность к Сухумской организации РСДРП.

Февральская буржуазно-демократическая революция, движущей силой которой были рабочий класс, крестьянство и солдатская масса, свергла царское самодержавие, и весть о революции, несмотря на противодействие местных властей, быстро распространилась по стране. Митинги и демонстрации, разоружение полиции, создание Советов как органов власти – всё это проходило под лозунгами «Дорой войну!», «Да здравствует революция!». В Вятке официальное сообщение о свержении царизма получено было 1 марта, а 3-4 марта уже был отстранён от власти губернатор, разоружена полиция, и солдаты запасного полка, стоявшего в Вятке, взяли на себя охрану порядка в городе. 6 марта состоялась мощная демонстрация в Ижевске и во многих других местах губернии. В марте-апреле в уездных городах создаются Советы рабочих и солдатских депутатов, а во многих волостях, в том числе и Уржумского уезда, волостные крестьянские комитеты.

Однако буржуазия воспользовалась тем, что большинство подлинных революционных социал-демократов находилось в момент революции в тюрьмах, на каторге и в ссылке, и в результате в Советах оказалось засилье соглашательских элементов – эсеров и меньшевиков. В той же Вятке в составе губернского исполкома, кроме эсеров и меньшевиков, были ещё и кадеты. Временное правительство поспешило назначить сюда своего представителя – губернского комиссара, а в уездах – уездных комиссаров, которые и стали осуществлять фактическую власть. Так после февраля в Вятской губернии, как и в других районах России, создалось двоевластие: с одной стороны, эмиссары Временного правительства, а с другой стороны – Советы, лишь формально являющиеся представителями рабочего класса и крестьянства.

Это хорошо видно было и населению Уржумского уезда. Уездным комиссаром здесь стал помещик, владелец винного завода, дворянин Депрейс, и на прошедшем в апреле месяце земском собрании председателем Совета оказался Баранов, бывший до этого председателем уездной управы, а помощником начальника милиции – бывший земский начальник Росницкий. При этом во время выборов уездный комиссар Депрейс выступал с такими нападками на рабочий класс и социал-демократов, что это вызвало крайнее возмущение в волостных комитетах, и Сернурский комитет предложил всем волостным комитетам уезда собраться 15 мая в Сернуре для обсуждения прошедших выборов, и, в частности, особо обсудить выступление Депрейса за «его злонамеренные нападки на наших товарищей по труду – рабочих и по адресу Ленина и других товарищей».

Через полмесяца в Уржуме развернулись события, вошедшие не только в историю Уржумского уезда, но и в общую хронику событий Великой Октябрьской социалистической революции. Ещё в апреле на уездном учительском съезде при обсуждении вопроса об участии в Празднике Свободы, как тогда наименовали день 1 мая, уездный комиссар высказался против участия учительства в демонстрации. Однако выступивший после него Н.И. Ёлкин дал его речи такую отповедь, что Депрейс покинул зал, а учителя проголосовали за участие в демонстрации. Заправилы города задумали провести Праздник Свободы как выражение преданности Временному правительству. И вот 1 мая жители города, солдаты местного гарнизона и крестьяне окрестных деревень в общем количестве до 5 тысяч человек собрались на городской площади. Здесь после молебна открыт был митинг речью Баранова и других лиц, призывавших поддержать Временное правительство и подписываться на «Заём свободы». Но среди собравшихся стали раздаваться крики: «Пришли не слушать, а менять власть в Уржуме!», после чего митинг был прерван и объявлено, что он продолжится у здания городской управы. А у этого здания уже собрались революционно настроенные солдаты и крестьяне, требуя ареста «всех царских слуг в городе». И тут же была арестована вся головка местных властей: городской голова Антышев, мещанский староста Жмакин, уездный комиссар Депрейс, председатель управы Баранов, купец Гордеев и другие представители буржуазной верхушки города, и все они отведены были в тюрьму. Однако дальше этого дело в Уржуме не пошло, и когда толпа уже разошлась, ночью, по распоряжению оставшихся у власти членов Совета все арестованные были выпущены.

Губернский исполком командировал в Уржум в связи с происшествием особую комиссию и прокурора окружного суда, а губернский комиссар Временного правительства – своего уполномоченного, и телеграфировал в штаб Казанского военного округа о необходимости посылки в Уржум солдат «ввиду бесчинств толпы, арестовавшей целый ряд должностных лиц».

События, направленные против Временного правительства, этим не закончились. В конце июня происходит выступление крестьян села Косолапова, протестующих против проведения уездной продовольственной управой описи хлеба у крестьян, и эту опись комиссии управы пришлось проводить в присутствии солдат, посланных в Уржум в помощь управе в количестве 200 человек. 15 июня рабочие Аркульского затона самостийно устанавливают 8-часовой рабочий день вместо введённого 10-часового. 22 августа в большом татарском селе Параньга происходит вооружённое столкновение крестьян с солдатами, посланными обеспечить учёт запасов хлеба, который подлежал впоследствии сдаче по твёрдым заниженным ценам или реквизиции для военных нужд. 8 сентября происходит на этой же почве инцидент в деревне Дергачи Русско-Турекской волости, где крестьяне в течение трёх дней не давали производить учёт зерна и оказывали вооружённое сопротивление комиссии управы.

В октябре происходят порубки леса в лесных дачах купцов Кошкина и Калинина. Наконец, крестьяне Конганурской волости, где основное население марийцы, разгромили волостную продовольственную управу и разогнали волостную милицию. На паническое сообщение об этом представителя управы в Уржум уездный Совет обратился в штаб Казанского военного округа с просьбой направить в Уржум ещё 250 солдат «для подавления крестьянских беспорядков и содействия…переписи». Таковым осенью 1917 года было положение не только в Уржумском уезде, положение по существу развернувшейся крестьянской войны против Временного правительства и его местных властей.

Победой 24-25 октября вооружённого восстания петроградских рабочих, солдат и матросов под руководством большевиков, свергнувшего Временное правительство, началось триумфальное шествие Великой Октябрьской социалистической революции по России. В Вятку весть об Октябре пришла уже 27 октября, и вятские большевики в тот же день обратились с воззванием к населению губернии оказывать полную поддержку Советскому правительству. В тот же день установилась Советская власть в Ижевске. Однако эсеро-меньшевистский исполком Вятского Совета и губернское земское собрание отказались признать Советское правительство и организовали при губернском комиссаре «Совет по управлению губернией», объявивший себя высшей властью. Только 1 декабря революционные рабочие и солдаты Вятки во главе с большевиками смогли установить Советскую власть в губернском городе.

В Уржумском уезде фактически ещё весь ноябрь и декабрь существовал и уездный комиссар Временного правительства, и уездный эсеро-меньшевистский Совет. Но силы уже ни тот, ни другой не имели! В Аркуле ещё 11 ноября, вслед за известием об Октябре, был проведён рабочий митинг и выбран Совет рабочих депутатов. Председателем Аркульского Совета избирается лекальщик Сбоев, бывший руководитель революционного кружка, а комиссаром по охране – вернувшийся с фронта участник этого же кружка Сормах (Сорокин-Махалов), будущий организатор Теребиловской боевой дружины, а позднее начальник уездной, а потом и губернской милиции.

В этот же период на территории уезда происходит захват крестьянами имений крупных землевладельцев: дворянина Депрейса, лесопромышленника Бушкова, владельца винокуренного завода Матвеева и других. 17 декабря владельцы имений телеграфно жалуются на это уже не существующему губернскому земскому собранию, указывая, что в Уржумском уезде начались «народно-большевистские», как они выразились, «аграрные беспорядки», что в уезде «образовались самочинные комитеты крестьян, захватывающие имения в свои руки», что идут массовые порубки в Буйских и Шурминских лесах, отбираются мельницы. Подписавшие телеграмму Бушковы, братья Шамовы и другие просили командировать на место воинские отряды, «желательно казаков». Конечно, ни казаков и никого из Вятки не прибыло, да и сам Уржум уже готовился к установлению в нём Советской власти.

Подготовительную работу здесь, как это указано в «Очерках истории Кировской организации РСДРП(б)», возглавила «немногочисленная, но сплочённая группа большевиков во главе с Н. Ёлкиным». 2 января 1918 года здесь создаётся Уржумская городская организация РСДРП(б), по инициативе которой 7 января в Уржуме созывается 1-й уездный съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. На съезде присутствуют делегаты из 20 волостей уезда – 48 человек, от местного гарнизона – 5 человек и от городских рабочих, ремесленников и служащих 6 человек. Съезд открылся в 2 часа дня и работал 4 дня. Были заслушаны доклады делегатов 2-го Всероссийского крестьянского съезда Саламатова и Михеева, представителя Кронштадта Видягина, избран исполком, в состав которого вошли по 1 человеку от каждой волости, 5 человек от рабочих и несколько человек от гарнизона. Избран был и президиум исполкома Совета в составе 5 человек. В период работы съезда в городе на 3 дня было введено военное положение. Съезд признал уволенными начальника уездной милиции, его помощника и начальника городской милиции. Комиссаром охраны в городе и начальником дружины был назначен фронтовик, активный участник революционного движения аркульский рабочий Сормах. «Отныне, — указывалось в резолюции съезда, — всё управление в уезде находится в руках Советов…и весь уезд в лице Совета признаёт только те высшие органы, которые защищают и стоят на платформе Советской власти».

Тогда же была послана приветственная телеграмма во ВЦИК, в которой говорилось: «Уржумский Совет крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, организованный 7 января и взявший власть в уезде, шлёт привет».

Так в Уржуме поднято было Красное знамя Великой Октябрьской социалистической революции и установилась на вечные времена Советская власть.

А. П. Пентин
1982-1983 гг.
Источник: Иконников Александр Николаевич. История сельских Советов Уржумского района. Часть III: Сельсоветы Шурминского района в границах Уржумского района. Уржум, 2018