Особенности хозяйственной и духовной жизни русских поселенцев
Русское население, появившееся в бассейне р. Вятки, принесло с собой хозяйственный уклад, во многом сходный с хозяйственным укладом коренного населения. Основой экономической жизни региона было сельское хозяйство. Несмотря на господство малоплодородных почв, пашенное земледелие оставалось главной отраслью хозяйства вятчан. В некоторых районах сохранялась подсека. Господствовала паровая система в форме двуполья или трехполья. Ведущими зерновыми культурами были озимая рожь, пшеница и овес, возделывались также ячмень и гречиха, из кормовых – бобовые, из технических – конопля и лен. Важной отраслью хозяйства было скотоводство. Остеологический материал, обнаруженный в ходе раскопок, свидетельствует о выращивании крупного рогатого скота, свиней, лошадей и мелкого рогатого скота[58].
Видное место в хозяйстве занимали промыслы. Орудиями охоты являлись лук и стрелы, ловчие ямы и силки. О преобладании охоты на пушного зверя свидетельствуют находки костей бобра, медведя, куницы, зайца, волка. Географические особенности Южной Вятки предполагают и занятие рыболовством. При раскопках поселений было обнаружено значительное количество костей и чешуи различных видов рыб, а также орудия их лова – остроги, рыболовные крючки, грузила и поплавки от сетей, лодочные скобы[59]. Так, водные промыслы в окрестностях Кукарки, тянулись по Пижме – 20 верст, по Немде – 15 верст, а по Вятке 10 верст[60].
Развитое ремесло во многом являлось основой развития городов Вятской земли. На ряде поселений зафиксированы следы ремесленной деятельности, в частности, металлургического, кузнечного, ювелирного, гончарного, косторезного, деревообрабатывающего, сапожного производства. Так, древозаготовки преобладали среди промыслов жителей Санчурска – древесину массово заготавливали и в пору половодья р. Большой Кокшаги сплавляли на Волгу[61]. В целом же хозяйство имело натуральный характер, торговые связи не выходили за рамки довольно тесного и узкого рынка, чему способствовала изоляция региона.
Составить представление о духовной культуре русского населения Южной Вятки по имеющимся материалам непросто. На юг Вятки шли люди, несшие с собой культуру и идеологию с мест прежнего своего обитания. Христианская религия не проникла еще в глубины сознания славян, по-прежнему остававшихся во многом язычниками. Включение в состав древнерусской народности язычников – балтов, скандинавов и особенно финно-угров еще более сдерживало восприятие новой религии. Поэтому на археологических памятниках Южной Вятки обнаруживаются изделия с традиционной языческой символикой, корнями уходящей в культуру как финно-угорского, так и славянского мира, и расчленить этнические истоки тех или иных изображений порой невозможно[62].
По мере удаления от главных центров Руси к окраинам процессы восприятия христианства язычниками все более замедляются, оно было вынужденно приспосабливаться к местным условиям, преобразуясь порой в весьма далекое от классического вида явление. Часть язычников бежит от христианизации на окраины Руси и за ее пределы. Казанский летописец отметил в этой связи «ростовскую чернь, забежавши та от крещения русскаго в болгарских жилищах»[63]. Вероятно, что часть язычников бежала в отдаленную Пижемскую волость на Южной Вятке. Это ярко видно по материалам погребальной обрядности. Показательными являются материалы Еманаевского могильника, расположенного в среднем течении р. Пижмы на одноименном городище VIII–XIII вв. Здесь выявлено 73 могильные ямы обычных размеров, глубиной 23-94 см. Необычно расположение погребений в плане в виде веера: могилы расходятся от пустой погребальной площадки в разные стороны, соответственно меняя ориентацию. Похожая ситуация отмечена в Новгородской земле, где погребения грунтовых могильников X–XIIIвв. располагались вокруг более ранней сопки и как бы огибали ее, меняя ориентацию[64]. Располагалось ли что-нибудь на пустой площадке или находилось за пределами раскопа – неизвестно. Во всяком случае, перед нами бесспорный отголосок язычества. Археолог Л.Д. Макаров допускает существование на этой площадке некого языческого храма, однако пока его следов не выявлено[65].
Подавляющее большинство захоронений (61) совершено по обряду трупоположения. Однако выявлено 7 ям с небольшим количеством мелких кальцинированных костей, свидетельствующих об обряде кремации. Кроме того, выявлено 4 могилы с неполной кремацией. Следов кремации на месте нет, очевидно, она совершалась где-то на стороне. В двух ямах каких-либо костей не выявлено, но принадлежность их к некрополю сомнений не вызывает. В засыпи одной из них обнаружен бронзовый дротовый браслет, слегка сплющенный с боков[66]. Вероятно, это могилы-кенотафы, т. е. условные захоронения умерших где-то на чужбине людей, тела которых не смогли доставить на родину. Здесь же были обнаружены захоронения двух черепов и двух умерших, лежавших с подогнутыми ногами, – вероятные могилы языческих волхвов. Между могил подобраны два фрагмента белоглиняной славянской керамики XII–XIVвв. – признак языческого обычая битья посуды на кладбище[67].
Таким образом, погребения Еманаевского могильника характеризуют погребальный обряд русского населения в древнейший период колонизации бассейна р. Вятки, т. е. в домонгольское время. Большинство погребений отражают языческие верования поселенцев. Истоки описанного погребального обряда (ориентация в виде веера) рассматриваются в Новгородской земле и у вятичей[68].
Еще одним доказательством сильного влияния язычества на Южной Вятке являются многочисленные находки кремневых «громовых стрел» – орудий труда эпохи камня и бронзы и «чертовых пальцев» (бельменитов), выявленные на всем протяжении Яранского и Уржумского уездов. Еще в XIX в. считалось, что посредством «громовок» Илья-пророк убивает дьявола (явная калька с мечущего стрелы Перуна). Местные крестьяне использовали «громовки» в качестве лечебных средств и амулетов[69].
Надо полагать, что удаленное и во многом изолированное расположение Южной Вятки (даже по отношению к остальным вятским территориям) способствовало определенной консервации язычества. А сложившаяся веротерпимость со стороны каждого из проживавших здесь народов сдерживала достаточно агрессивные устремления со стороны православной церкви. Судя по всему, лишь после 1489 г. началось искоренение языческих традиций на Вятке, и только с XVI в. можно уверенно говорить о преобладании православного сознания у вятчан. Надо сказать, что предметов христианского культа здесь найдено больше, чем языческих предметов, причем почти все они обнаружены в городских центрах, тогда как сельские поселения оставались опорой дохристианских верований. К тому же сохранялась почти в неизменном виде языческая религия южно-вятских марийцев, имевших даже свои капища (Чимбулат на р. Немде).
Тем не менее, православие активно внедряется в повседневную жизнь вятчан. На Южной Вятке строятся церкви и часовни: Благовещанская церковь в Яранске, Троицкая деревянная церковь в Кукарке, часовня в Жерновогорье около Кукарки и т. д. Зафиксировано почитание общевятских и общерусских святых.
Таким образом, хозяйственная жизнь Южной Вятки слабо отличалась от хозяйственной жизни Вятского края в целом. Духовная же культура поражает своими особенностями, в частности сильным влиянием языческих верований.
Источник: Егоров А.В. Заселение русскими людьми Южной Вятки. Всероссийский конкурс на лучшую работу по русской истории «Наследие предков – молодым». |
