Священник Алексей Константинович Воробьев Благодарим отца Андрея (из Уржума) собравшего и приславшего на сайт материалы
Священник Алексей Константинович Воробьев родился в 1888 году в д. Антонково Уржумского уезда Вятской губернии. В семье их было трое братьев и младшая сестра Ольга. Мать умерла рано, когда ему исполнилось двенадцать лет. Тетка по отцу, монахиня Васса, находилась в Свияжском монастыре под Казанью. Ее часто навещал их дед Диомид и, возвращаясь, по вечерам (за плетением лаптей) рассказывал внукам, как живут в монастыре, как за трапезой читают вслух жития святых, да и сами жития пересказывал.
Один односельчанин держал в Казани ломбард, попеременно живя то в Антонково, то в городе. Благодаря этому у крестьян всегда имелась возможность отправиться на заработки в город на Волге. Алеша решил воспользоваться возможностью узнать большой мир и, выпросившись у отца, уехал в Казань и устроился там «мальчиком» в магазин. Он был бойким, смышленым пареньком (к тому времени окончил несколько классов церковно-приходской школы), место попалось хорошее, и жизнь складывалась удачно. Но вскоре вспыхнул пожар первой русской революции, на улицах перестрелка, демонстрации, схватки противоборствующих сторон. Напуганный происходящим, одинокий среди кровавой сумятицы большого города, он убегает к Тетке-монахине и просит оставить его у себя. По понятным причинам это было неосуществимо, но ей удалось устроить племянника в мужской монастырь. В обители юному послушнику дали работу: прислуживать в гостинице, канонаршить во время церковных служб. По-видимому, здесь - в круговерти пятого года - он знакомится со схиархимандритом Гавриилом. Старец, приезжая в Казань, устраивал беседы с молодыми иноками. Поначалу Алеша отчего-то избегал этих встреч. «Возьму благословение, - рассказывал он, - да в лес!» Потом вдруг спохватился: «Что ж я ухожу и не слушаю его нравоучений?!» Необычный педагог обратил на юношу внимание, приблизил к себе, принял участие в судьбе монастырского послушника, помог сформироваться его личности.
Сохранилась трогательная фотография. На фоне белой печи (не ее ли пламя стало символом грядущих российских испытаний в пророческих видениях подвижника?) за круглым столиком с раскрытым на нем фолиантом (псалтырью?) сидит могучий, седой как лунь, схимник, а немного позади, сбоку, тонкой свечой вытянулся высокий длинноволосый семнадцатилетний отрок с четками в больших костлявых руках. И два взгляда: один - зоркий, пронзительный, твердый, глаза кормчего, всматривающегося в предстоящий путь; другой - мягкий, стыдливо-доверчивый, чего-то неведомо-счастливого ожидающий. В светлом струении этих взоров, устремленных в будущее (обратившееся уже для нас в трагическое прошлое), как-то особенно ясно видится природа добра, его хрупкий, трепетный рост...
Помощь старца простиралась и на родных Алеши.
Приезжая домой на свидание с близкими, мальчик с грустью видел, как нелегко приходится младшей сестре Ольге ( 1898 г . р.): с малолетства в бесконечных трудах по хозяйству, она жила в семье старшего брата. О. Гавриил вник в ее жизненные обстоятельства, и по его благословению в 1911 году девочку приняли в Казанский женский монастырь. При ее поступлении туда он написал маленькой инокине письмо, в котором указывал, как она должна вести себя в обители21. (Одиннадцать лет прожила здесь Ольга послушницей, занимаясь вышиванием шелком и белой гладью.)
В монастыре у Алексея был друг-одногодок, смиренный и любвеобильный Илюша (как его ласково называли), также воспитанник схиар-химандрита 22. Известно предсказание старца: «Илюшу-то не возьмут в армию, а тебя, Алеша, возьмут». Так и случилось. Настало время призыва, и он из Уржума ушел на действительную (предположительно в 1912 г .). Потом война, и нескончаемо долгое участие в ее баталиях, и неумолимые ее законы.
В армии он был фуражиром, денщиком; не забывал и сестру, посылая ей свои солдатские рубли.
Старец умер в конце 1915 года. Но его попечение о воспитаннике продолжалось и за гранью смерти. По-видимому, в семнадцатом году А. К. Воробьева переводят в запасные части, стоявшие в Москве, и затем мы видим его уже сторожем складов, имеющим свой угол (снимал квартиру). В то время всеобщего хаоса он живет под руководством архимандрита Симеона (Холмогорова) и под опекой матери Марии. Старец Гавриил заранее предуказал этой своей духовной дочери: «Живи с Алексеем, чтоб ему с пути не свернуться».
Монахиня Мария (Мария Анисимовна Анисимова, в иночестве Митрофания) обладала особым даром сострадания к людям и умением заботиться о них. Родилась она в Свеаборге ( 1884 г .). Рано осиротела и поступила в монастырь, в котором прошла курсы медсестер. Участвовала сестрой милосердия в русско-японской войне. Позже трудилась в Марфо-Мариинской обители (в госпитале) под началом великой княгини Елизаветы Федоровны. Дочь немецкого герцога, принявшая православие, самоотверженная работница Христова на ниве широкой общественной благотворительности, княгиня чрезвычайно почитала старца Гавриила. Видимо, тогда и м. Мария стала его духовной дочерью.
Во время мировой войны она поступила в санитарный поезд, выхаживала раненых и больных. Наконец, уже в начале революции, ее свалил тиф, протекавший особенно тяжело; возникли осложнения, и потребовалась операция, во время которой неопытный фельдшер задел нервный узел, так что с того времени рот у нее свело набок.
Она не могла больше находится в армии и оказалась в Москве как раз на переломе двух эпох, в начале катастрофы. Живя - по благословению старца (подтвержденному и о. Симеоном) - при Алексее Воробьеве, мать Мария заботилась прежде всего об устроении его внутренней жизни. Обладая прекрасной памятью, начитанная, она много беседовала с ним на духовные темы. И несмотря на кровавые преследования, обрушившиеся на Церковь, у него созревает решение стать священником. Он поступает на Московские пастырские богословские курсы при храме св. мученика Трифона. В это же время (1919-1920 гг.) сестра Ольга заболела нервным истощением. Казанский монастырь, в котором она пребывала, подвергся гонениям и разорению. Доходов не было; начинался голод, монахини пекли хлеб из желудевой муки. Послушницы нанимались к крестьянам копать картошку.
Архимандрит Симеон велел забрать сестру, иначе та погибнет. Так, после одиннадцатилетнего монастырского уединения Ольга приехала в Москву и осталась жить с братом. Образовался свой, домашний, невидимый для мира монастырек. Хозяйство вела мать Мария. «Меня ничего не заставляли делать, - рассказывала позже Ольга. - Отдыхай, гуляй, спи, ешь. Я за три года только в себя смогла прийти. А полностью поправилась уже на приходе».
В 1921 году Алексей становится священником (целибатным) 1 и получает назначение в село Селинское Клинского уезда Московской губернии. Вскоре сюда заявились сторонники прокоммунистической «Живой Церкви» - красные попы, как их называл народ, - и с помощью властей заняли храм. О.Алексею предложили присоединиться к новому направлению, но он отказался. Местные крестьяне, видя, что внешняя сила на стороне бесчинников, приходили к нему, просили остаться. «Как же я брошу православие и уйду в раскол?» - ответил он. Известно, что, сохранив преданность законно избранному Патриарху, батюшка служил несколько лет в разных местах (в Виннице, в Астрахани) и вернулся назад, когда обновленцев выгнали. Патриарх Тихон лично выразил ему благодарность за стойкость и твердость, подарив свою фотокарточку с надписью.
25 сентября 1924 года уже в Клину он был арестован чекистами и через пять месяцев приговорен к двум годам лишения свободы в Соловецком лагере («за созыв нелегальных собраний и распространение антисоветской агитации»). На Соловках о. Алексея приставили следить за маяком. Рукодельный и ловкий, он сравнительно легко перенес заключение и в марте 1927 года освобожден «с запретом на три года проживать в шести центральных губерниях».
Списавшись со знакомым епископом, отправляется в Уфу и получает деревенский приход. Мать Мария и Ольга перебираются следом за ним; здесь они несколько отдохнули от перенесенных испытаний. Из Селинского присылали деньги на уплату налога, которым власти душили церковнослужителей (местные крестьяне были безденежны и приносили одни продукты). А вскоре началась коллективизация, и о.Алексея вместе с духовенством из округи угнали в лес на работы. Ему удалось бежать.
Епископ Питирим, с которым он сидел на Соловках, став за это время московским викарием (с кафедрой в Орехово-Зуеве), пригласил его к себе в епархию, назначив священником в Воскресенский собор Павловского Посада (ноябрь 1930 года).
Со своим «монастырьком» о. Алексей переезжает в Посад, снимает часть дома 2 у верующей многодетной вдовы, Лисицыной. Для соборных отцов он был чужим (хотя и произведен в протоиереи в 1931 году). Бросалась в глаза его бедность, у него не было теплой рясы, ходил всегда в старом плаще и ветхой шляпе. «Какой-то степной к нам приехал»,-говорили о нем сослужители. На улице враждебно косились соседи. «Поп - толоконный лоб!» - кричали вслед мальчишки. Даже две бедные сестры, жившие рядом с Воробьевыми и считавшие себя верующими, презирали «поповских».
Но от креста он не отказывался.
Известно, что поддерживал (через Ольгу) отношения с архимандритом Симеоном, не поминавшим митрополита Сергия и укрывшимся в своих киржачских катакомбах.
...Между тем и в далекое Антонково добралась коллективизация, над родными повисла угроза раскулачивания. О. Алексей и Ольга решили взять на воспитание одну из племянниц, и в 1934 году приехала к ним двенадцатилетняя Клавдия. Вскоре после ее приезда умерла мать Мария.
Годом раньше собор захватило красное духовенство. О. Алексея назначили в деревенский храм, потом перебросили в другой... Однажды он пришел из храма в нервном возбуждении. С какого-то времени близкие стали чувствовать, что на него оказывается давление. Он часто говорил: «Меня все равно арестуют».
Желая обеспечить сестру и племянницу (как-то обронил: «Началась травля на духовных, надо дом подыскивать»), он купил лачугу (крыша текла, окна лежали чуть не на земле) и успел ее немного подправить 3 Несмотря на усталость, по вечерам много читал («Добротолюбие», Иоанна Златоуста, Исаака Сирина...).
В 1937 году под праздник великомученика Пантелеймона о. Алексей отслужил всенощную в своем последнем приходе на Городке, пригороде Павловского Посада, и через несколько часов после нее был арестован. Во время краткого следствия находился в Ногинской тюрьме. Его обвиняли в «антисоветской агитации, террористических настроениях, выступлениях в защиту известных контрреволюционеров-террористов». 19 августа (в Преображение Господне) постановлением тройки приговорен к расстрелу. 20 августа – расстрелян.
В материалах дела указано, что, «будучи допрошенным в качестве обвиняемого, виновным себя не признал».
Ольга Константиновна Воробьева умерла в 1962 году.
В судьбе о.Алексия и его ближних просвечивает посмертное молитвенное попечение о них старца Гавриила.
Примечание ссылки
1.За него в часности поручался, о. Симеон. 26 июня 1921 он подарил своему подопечному «Церковный устав» А.П. Владимирского с надписью: «Дорогому о.Алексею в день хиротонии»
2. по улице Ленинградской (бывшей Солдатской), 19
3. Красноармейская, 75
Современное почитание святого Алексия Воробьева на Уржумской земле
В рамках мероприятий посвященных дню памяти нашего святого - новомученика Алексия Воробьева состоялись торжественные Богослужения и праздничные мероприятия - Свято-Алексиевские дни на Уржумской земле.
Так 20 августа с 17.00 было отслужено всенощное бдение с пением величания святому (в этом году у нас появилась отдельная икона священномученика), а также с пением стихир и чтением канона ему. Утром 21 числа (день его мученической кончины) с 7.00 отслужен праздничный молебен, а затем Божественная Литургия.
В этот же день по благословению Митрополита Хрисанфа начались праздничные мероприятия: с 11.00 концерно – сценическое выступления: Воскресной школы во имя священномученика Алексия Воробьева г. Уржума о своем святом покровителе, детей прихода с. Русский Турек о борьбе добра и зла, прозвучали духовные канты в исполнении Елены Рябовой, фортепьянные вариации сыграли Лариса Васильевна Силина и Света Тогушева.
Позднее в 13.00 состоялись I краеведческие чтения «Уржумъ Православный». В чтения приняли участие как краеведы из нашего района, так и краеведы из Лебяжья, Нолинска и Вятки. Особой радостью и надеждой были представленные работы детей – членов краеведческого кружка при ЦДО на темы Православия на родной земле. В ходе выступлений прозвучали доклады о жизни и подвиге святого Алексия Воробьева, о собранном синодике новомучеников ХХ века (более 200 имен), истории Цепочкинского монастыря (В.В. Ветлужских, г. Уржум), портрет Уржумского прихожанина конца 19 – начала 20 века (В.В. Коваленко, г. Вятка), духовные связи Унинского и Уржумского районов (священник Владимир Васильевых, г. Нолинск), Троицкий Собор во времена лихолетья (Д.Н. Казаков, п. Лебяжье) и ряд других, не менее значимых и интересных.
На следующий день 21 августа состоялся очередной (4-й) Спасов Крестный ход. Он организовался, по благословению нашего Владыки, после канонизации новомученика Алексия Воробьева, и совершается на место его рождения (д. Антонково) и затем стоявший рядом Спасо –Преображенский мужской монастырь (с. Цепочкино), где духовно окормлялся святой.
Традиционно было совершено молебное пение у Поклонного Креста на месте рождения, водоосвящение на местном источнике (весной его размыло, и только перед днем памяти смогли, после нескольких попыток, восстановить – в чем местное жители видят особое покровительство), затем молебен на месте монастыря и панихида по всем его насельникам, игуменам и строителям, и также освятили восстанавливаемый святой источник монастыря. В этом году все также радушно встречали хлебом-солью местные жители православное шествие. Особенностью этого хода стало, впервые участие паломников из Нолинска, Лебяжья и даже Вятки. Во время хода также снимался видеофильм о местах связанных с жизнью святого. Отрадно, что вновь принял участие мэр Уржума Михаил Геннадьевич Баглаев.
Документы:
АМП. Послужной список.
Архив УФСБ по Москве и Московской области. Д. № Р-40944.
ГАРФ. Ф. 10035. № 18460.
ЦИАМ. Ф. 2303, оп. 1, д. 5, л . 49; д.4, л. 20.
Списки клириков и мирян, расстрелянных и захороненных в районе пос. Бутово Московской обл.
Материалы Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви.
Публикации:
1. Тернистым путем к небу. // Сост. П.Г. Проценко. М., 1996
2. Мартиролог расстрелянных и захороненных на полигоне НКВД "Объект Бутово" 08.08.1937-19.10.1938. М.:"Зачатьевский монастырь", 1997. 420с. С.71.
3. Деяние Юбилейного Освященного Аpхиеpейского Собоpа Русской Пpавославной Цеpкви о собоpном пpославлении новомучеников и исповедников Российских XX века. Москва, 12-16 августа 2000г.
4. Синодик пострадавших за веру и Церковь Христову в Бутово. М.:ПСТБИ, Братство во Имя Всемилостивого Спаса, Община Храма свв. новомучеников и исповедников российских в Бутово, 1995. 19с.
5. Православная энциклопедия / Под. ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Т.1: А-Алексий Студит. М.: "Православная энциклопедия", 2000. С.650.
