Вечная память учителям и выпускникам уржумской средней школы № 1, в годы Великой Отечественной войны сражавшихся за независимость нашей Родины. К сожалению, не все из них вернулись с фронта. Один из этих героев — Григорий Иванович Решетников, погибший в боях на украинской земле. Родился он 21 января 1911 года в крестьянской семье в селе Решетники Уржумского уезда. Отец Иван Егорович, потеряв жену во время эпидемии «испанки», через некоторое время женился повторно. К шестерым детям прибавился пасынок, а затем новая супруга родила трёх дочерей. В этой большой семье и рос Григорий, с ранних лет познавший, что такое взаимовыручка, и научившийся трудиться. Он стремился быть впереди и по знаниям, и по умениям. Григорий Иванович так вспоминал о годах своего детства и юности: «Бегая летом босиком по полям, лугам и перелескам, катаясь по хрустальному пруду в осенние заморозки, ныряя в сугробы сыпучего снега с салазками и лыжами в глухие зимы, я был одновременно смышлёным и озорным шалунишкой и большим фантазёром-мечтателем. Накинувшись на книги Майна Рида, Фенимора Купера и Жюля Верна в библиотеках сельских священника, диакона и купца, с детьми которых дружил, я рано ушёл (вернее, уходил временами) в мир книг, в мир загадок неизведанной жизни и природы…» После окончания начальной школы в Решетниках, Григорий хотел продолжить обучение, но отец посчитал, что этого образования парнишке достаточно и что пора помогать семье. Мальчик нарушил волю родителя и сбежал учиться в шурминскую школу. За самовольство он поплатился «основательными побоями», но за ребёнка вовремя заступилась мачеха, которая сумела убедить мужа отпустить Гришу на учёбу и даже пристроила его на квартиру к своей родственнице. После окончания школы, решив избрать для себя профессию учителя, Григорий Решетников поступил в Уржумский педагогический техникум. После выпускных экзаменов он вернулся в Шурму учителем, поработал там некоторое время, а потом перевёлся в образцовую школу колхозной молодёжи в г. Уржуме. Здесь молодой педагог преподавал историю. Григорий Иванович не удовлетворился получением только среднего специального образования и, проверив себя на учительском поприще, решил получить высшее педагогическое образование. Через несколько лет он с отличием окончил исторический факультет Ленинградского государственного педагогического института имени А.И. Герцена и в 1938 году возвратился в уржумскую школу № 1, но недолго проработал там преподавателем истории. Трудно было расставаться с коллегами, с уже полюбившими молодого учителя учениками, со ставшим родным городом, но чувство долга перед Отечеством, над которым нависла опасность, заставило Решетникова изменить профессию. Ещё во время учёбы в институте Григорий Иванович, как и многие его товарищи, на военных курсах прошёл высшую вневойсковую подготовку и в январе 1940 года получил назначение на должность преподавателя Камышловского пехотного училища в Свердловской области. Тогда же ему было присвоено звание старшего политрука, что соответствовало общевойсковому званию «капитан». Летом 1941 года, когда началась Великая Отечественная война, Решетников подал на имя командира училища несколько рапортов с просьбой направить его в действующую армию, но начальство посчитало, что он более нужен на Урале, и в сентябре 1941 года назначило Григория Ивановича на должность военкома батальона курсантов. Но всё-таки с августа 1942 года Г.И. Решетников принимал участие в боевых действиях на Волховском фронте. В ноябре ему присвоили звание майора. С фронта он писал учителям и учащимся родной школы: «Здравствуйте, мои дорогие большие и маленькие, знакомые и незнакомые друзья! Вот уже шесть месяцев, как я участвую в боях с немецкими захватчиками. Вот уже скоро три года, как я перестал быть учителем в средней школе и являюсь политработником Красной армии. Но куда бы ни забрасывала меня судьба, есть у меня, как и у всякого человека, нечто дорогое, незабываемое на всю жизнь. Вот та школа, учителями и учащимися которой вы являетесь, для меня никогда не забываема. Я покинул её в разгар финской войны в январе 1940 года и до Отечественной войны воспитывал молодых лейтенантов для Красной армии… Война — вещь чрезвычайно жестокая для всего народа. Для людей, находящихся на фронте, она жестока по-особому, потому что, кроме всего прочего, представляет страшную игру в прятки со смертью. Не в том смысле, что люди прячутся от неё, наоборот, здесь к ней привыкают, так как она явление обычное и никого не удивляющее, а в том, что никто не знает, когда она каждого застигнет. Не знаю и я, где смерть меня подкараулит. По старой учительской привычке обращаюсь к учащимся. Ребята, по молодости своей вы, вероятно, не совсем глубоко понимаете, в какое грозное время мы живём. Нашему народу приходится иметь дело с самым жестоким, озверелым врагом, с армией наёмников, убийц детей и стариков, грабителей и разбойников. Ни одна армия никогда не была такой отвратительной, мерзкой, жестокой и дикой, как немецкая. Татарские ордынцы по сравнению с фашистами выглядят как благородные воины. Кроме того, никогда на войне не использовались такая убийственная техника в громадном количестве и такое огромное множество солдат… Я знаю, что вы завидуете взрослым, особенно фронтовикам. Это хорошо, так и должно быть. Это значит, что вы с героями Москвы, Ленинграда, Тулы, Севастополя и Сталинграда. Но, понимая смысл и значение нашей всенародной борьбы, вы должны быть на своём месте хорошими и отличными учащимися. Если бы вы назвали ребят, которые завидуют фронтовикам, а сами плохо учатся, приходят на занятия неподготовленными и пишут неграмотно, ходят грязнулями и нарушают порядок, то я бы таких «героев» отчитал бы при всём вашем коллективе и сказал бы, что это болтунишки. Знания и дисциплина нужны везде: и на фронте, и в тылу. Кем бы ни пришлось вам быть во время войны или после неё: бойцами Красной армии, учителями, агрономами, инженерами, врачами — вы должны быть культурными, грамотными, организованными, знающими гражданами Советского Союза. Только тогда вы будете настоящими патриотами, а в противном случае — болтунишками. Я видел много городов, но милый Уржум так и останется моим любимым! Бывшие ленинградцы, москвичи, которые после эвакуации, вероятно, теперь есть и среди вас, засмеются над этим, потому что в Уржуме нет асфальта, больших витрин, троллейбусов и метро, роскошных театров и кино. Но и Ленинград, и Москва, и Уржум, и Берсениха, и Марчата — это всё одна Родина, в которой у каждого есть ещё своя маленькая родина: город, село, деревня, полустанок, река, ручеёк, роща, лужок, дворик, где протекало детство, где рождалась первая дружба, любовь, где растёт сиреневый кустик — свидетель первого поцелуя… Мы здесь живём в суровых условиях: в лесу, в болоте, в землянке, просто на земле, на ветках, в снегу. Но мы вооружены, сыты, хорошо одеты и обуты. Это дал нам наш тыл, и никто из фронтовиков после войны не скажет честному тыловику, что тот отсиживался. Весь народ работает в тылу и на фронте, а если есть в тылу лодыри, то и у нас встречаются подлецы, которых мы беспощадно истребляем и бросаем в безвестные помойные ямы для того, чтобы они навеки заросли чертополохом. Не давайте житья лодырям и нарушителям порядка! Я отвлёкся. Говорю, что мы вооружены, сыты и одеты. Нам тепло: варежками и валенками согреваются руки и ноги, а сердца — приветом от души с родины, что дороже варежек. Мы воюем за Россию, нашу Родину. А что это такое? Это наша земля: бескрайние степи Украины, Дона и Кубани, леса Сибири и Урала, Вятки и Новгорода, болота Белоруссии и Карелии, снежные вершины Кавказа и ослепительные снега тундры, могучие реки и резвые ручьи, плакучие ивы и курчавые душистые берёзы, а главное — это наши люди… Вот и всё. Крепите дисциплину, готовьтесь к боям в труде и на поле битвы! Пишите. Всех целую и обнимаю». Семья Г.И. Решетникова по-прежнему проживала в Камышлове. Супруга Анна Васильевна, поступившая на службу в Красную армию после окончания в 1939 году медицинского института, работала начальником лазарета пехотного училища. В семье росли дочка Таня и сын Серёжа. Ко дню рождения Татьяны Григорий Иванович послал с фронта в январе 1943 года короткое письмо: «Танюша, доченька! В день твоего двухлетия крепко обнимаю тебя и целую, желаю тебе здоровья! Ты не слышишь оглушительного грохота войны, не видишь её кровавого пламени, потому что ты дитя. Живи, расти и будь счастлива! Счастье твоё куётся на полях великих битв. Ты вырастешь и узнаешь, как миллионы «папочек» бились за счастье своих «доченек». Книги, учителя и «папочки» расскажут дочкам об этих битвах. Ещё раз целую тебя, моя ненаглядная. Твой папа». В феврале 1943 года Решетников был назначен на должность инспектора организационно-инструкторского отдела политотдела 52-й армии. В июне его перевели в 253-ю стрелковую дивизию 40-й армии Воронежского фронта. Это была его последняя должность. 28 сентября 1943 года вражеская пуля, прострелив письмо, написанное Григорием Ивановичем своей семье перед боем, пробила сердце нашего земляка. Представляя его к награждению (посмертно), полковник Севастьянов написал в наградном листе: «Майор Г.И. Решетников при форсировании Днепра частями 253-й стрелковой дивизии с группой бойцов 26 сентября 1943 года первым высадился на западный берег реки, организовал работу по переправе подразделений через Днепр и личным примером увлёк людей вперёд. Во время боя на западном берегу был убит. За проявленное мужество и отвагу товарищ Решетников заслуживает награждения посмертно орденом Отечественной войны I степени». Вот строчки последнего письма Григория Ивановича: «Дорогая моя Нюрочка! Дорогие дети Танюша и Серёженька! Здравствуйте, любимые мои! Времена мы переживаем великие, славные в веках грядущих… Я у берегов седого Днепра. Вся левобережная Украина вырвана из поганых рук проклятого врага, который разлучил нас, как и миллионы людей, друг с другом. (Дальше текст пробитого пулей письма залит кровью). В нескольких сотнях метров… Там… з… рыми… струями Днепра возвыш… ры, а за ними правобережная… ждущая нашей победной освобождающей поступи. Через несколько часов я должен быть там, на правом берегу. Но вы знайте, что эта записка придёт не от меня, а от кого-то из моих друзей, ибо, отправляясь за Днепр, я ложу её к сердцу, которое горит любовью к Родине и к вам, мои дорогие, любимые. И если вы эту записку получите, то знайте, что я погиб за Родину и за вас либо в холодных водах Днепра (тогда вы только чудом можете получить её), либо на правом берегу. Но так или иначе, а знайте, что я жил и боролся за Родину и за вас, и если перед смертью у меня будет хоть секунда сознания, то последними словами или мыслями будут: Родина, Нюрочка, Танюша, Серёженька! Целую вас крепко-крепко. Ваш Гриша-папа. К товарищам по оружию и борьбе! Если погибну за Родину, то прошу это письмо направить моей любимой жене-другу Анне Васильевне Карповой по адресу…» После боя Григория Ивановича с почестями похоронили в братской могиле на правом берегу Днепра у села Ходорова Киевской области, где было погребено около двух тысяч наших воинов, погибших или умерших от ран осенью 1943-го – январе 1944 года. Майор Я.Д. Смоленский, исполняя предсмертную просьбу друга, написал родным Решетникова: «Я знал его с июня 1943 года, когда он прибыл к нам в часть. С первых же дней Григорий Иванович завоевал уважение и авторитет у всех бойцов и офицеров. Его любили за хорошую подготовку, грамотность, простоту, исключительно весёлый характер. В то же время он был требовательным начальником. Как неутомимый агитатор всегда рвался вперёд, к тем людям, которые на переднем крае вершат успех боя. Так было и 25 сентября 1943 года, когда мы готовились форсировать Днепр. После 20-километрового марша воинская часть подошла к месту боя. “Знаешь что, товарищ Смоленский: я не могу больше стоять на командном пункте. Моё место впереди! Воевать надо так, чтобы наши дети гордились отцами!” — сказал мне Григорий Иванович. Под покровом ночи, под свист пуль и разрывы снарядов, получив задачу, передовые подразделения части на лодках перебрались на правый берег Днепра и, захватив небольшой плацдарм, стали теснить немцев, с боем занимая лесные участки на плоскогорье. Решетников с автоматом в руках, имея пяток гранат, был в числе первых. 26 сентября немцы полезли в контратаку, и завязалась жестокая схватка. В момент бросания гранаты Григорий Иванович был сражён вражеской пулей. Таковы были обстоятельства его смерти…» Супруга Г.И. Решетникова Анна Васильевна вспоминала: «Мне выслали личные вещи мужа и кожаный бумажник, насквозь пробитый вражеской пулей. В бумажнике лежало его последнее письмо семье, фотокарточки дочки, семьи и друзей. Края пулевого отверстия на этих предметах были окаймлены засохшей кровью. Все эти документы я бережно храню». В 1967 году вдова и сын Сергей Григорьевич посетили братскую могилу, в которой погребён Григорий Иванович. В Ходорове был создан мемориальный комплекс «Букринский плацдарм», за который сражался Г.И. Решетников. В память о герое в школьном музее гимназии г. Уржума хранятся документы, фотографии и письма Григория Ивановича. На их основе педагогами и учащимися учебного заведения было подготовлено несколько статей для публикации в районной газете и коллективных сборниках местных авторов. Отправляясь форсировать Днепр, Григорий Решетников знал, что ему грозит смертельная опасность. Ему было всего 32 года, а дома его ждали любимая жена, двухгодовалая дочь Танюша и сын Серёжа, которому не было и года и которого папа не видел даже на фотографии. Он стремился к ним всем сердцем, не хотел умирать, но долг защиты Родины оказался для него превыше всего. И таких среди наших воинов было подавляющее большинство, иначе не случилось бы и Победы. ВЛАДИМИР Шеин
Источник: ВЯТСКИЙ ЕПАРХИАЛЬНЫЙ ВЕСТНИК № 09 (455) 2025
