Николай Романов. Борьба за власть
Глава IV
Нолинск в августе 1918 года

6 августа 1918 года в Нолинский уисполком и партийный комитет (большевиков) пришло сообщение из Уржума о том, что Первый Московский военно-продовольственный полк под командованием капитана А.А. Степанова перешел на сторону белых и занял Уржум, большинство поселений Малмыжского уезда село Лебяжье с продовольственной пристанью на реке Вятке.

В партийном комитете предполагали, что в случае захвата Уржума белогвардейцами к Степанову могут присоединиться офицеры и купцы города Нолинска и привести один из отрядов полка в город. В связи с возможным вторжением Московского полка в Нолинский уезд 6 августа было проведено экстренное заседание уисполкома, на котором долго дебатировался вопрос " кому поручить военное командование в случае нападения степановского полка на Нолинск? Было принято решение: находящийся в городе отряд красноармейцев и местную милицию передать под командование уполномоченного по военным делам в Нолинском уезде К. Жидялису. Некоторые члены исполкома, среди которых были большевики, имели сведения о том, что офицеры и купцы города в ближайшие дни могут выступить против Советской власти в уезде.

В это время в военкомате началась перерегистрация офицеров, которые находились в Нолинске. Обстановка в городе могла резко измениться в худшую сторону еще и потому, что у купца Небогатикова имелся рейнский винный погреб, который противники Советов могли использовать в своих интересах - споить часть членов уисполкома, население города и близлежащих деревень. И в этой обстановке провести Учредительное собрание и восстановить в уезде старую власть. Чтобы не допустить развитие такого сценария событий, председатель уисполкома принял решение - винный погреб взять под охрану красноармейцами. Но его надежды не оправдались. Некоторые члены уисполкома - эсеры и красноармейцы отряда К. Жидялиса - вместо охраны погреба в 12 часов ночи 6 августа его разграбили и все перепились.

В ту же ночь в направлении Медведка был замечен пуск осветительных ракет. К. Жидялис воспринял это как сигнал к наступлению Московского полка на Нолинск. Он принял решение: ввиду малочисленности сил для обороны города и потери боеспособности красноармейцами, отряд срочно отправить в село Кырчаны. Кроме того, К. Жидялис эвакуировал в Кырчаны с целью безопасности большинство членов уездного исполнительного комитета.

Военком А.Д. Вихарев вместе с членом земельного комитета З.Д. Ковиным и сотрудниками военкомата ночью 6 августа 1918 года занимались выгрузкой оружия из цейхгаузов военкомата на подводы, которые пыли отправлены с членом уисполкома в деревню Перевоз, в безопасное место.

Утром 7 августа А.Д. Вихарев и З.Д. Ковин срочно выехали в Кырчаны с намерением вернуть в город отряд красноармейцев и членов уисполкома. Прибыв в село, они увидели еще не отрезвевших от пьянки красноармейцев. У некоторых из карманов торчали бутылки с вином. К. Жидялис пытался восстановить порядок в отряде, но все безуспешно. Многие красноармейцы ему не подчинялись. На просьбу А.Д. Вихарева вернуться с отрядом в Нолинск К. Жидялис наотрез отказался, ссылаясь на имеющийся у него приказ немедленно выехать с отрядом в город Вятку. Тогда Вихарев опросил у него пулемет для охраны духовного училища. После долгих переговоров ему с Ковиным все же удалось получить пулемет "Максим".

В то же время из Нолинска по телеграфу сообщили: "В городе все спокойно. Членам уисполкома немедленно вернуться и приступить к своей работе".

Но в городе было не так уж спокойно. После отъезда членов уисполкома и военного отряда К. Жидялиса в Кырчаны офицеры Е. Ершов и Куракин, воспользовавшись ситуацией, объявили в городе тревогу. На колокольне Успенской церкви ударили в набат. Жители Нолинска, привыкшие к колокольному звону, быстро собрались на главной площади города, у Успенской церкви. Толпа образовалась и на улице Нолинской (Ленина). Особенно активно проявляли себя купцы и торговцы: И Ложкин, его брат Петр, Небогатиковы (сыновья), Парамоновы, Стрижевы, Душкины. Не отставали от них и офицеры, два брата Чирковы, Н. Дуляпин. Один из главных организаторов восстания Е. Ершов открыто призывал народ к свержению Советов в Нолинском уезде. А офицеры, купцы и зажиточные крестьяне из близлежащих деревень на глазах у людей разоружали и избивали красноармейцев. Офицеры, почувствовав себя хозяевами в городе, взломали оружейное помещение и, взяв охотничьи ружья, выпустили из тюрьмы арестованных контрреволюционеров. В тот же день около 20 враждебно настроенных против местной власти горожан уехали в Уржум и присоединились к Московскому военно-продовольственному полку.

Вечером 7 августа в здании городской управы собралась дума в составе бывших членов. На заседании были приняты постановления о прекращении беспорядков в городе, сдаче всего захваченного оружия в Красной казарме, освобождении из тюрьмы арестованных советских и партийных работников. Дума направила в Кырчаны к А.Д. Вихареву и членам уездного уисполкома посыльного с сообщением: "В городе спокойно. Степановской банды нет".

Городская дума правила в Нолинске до утра 8 августа 1918 года. Советская власть в городе была восстановлена. Вернувшись из Кырчан, руководители и члены уисполкома приступили к своим обязанностям в здании духовного училища.

Наложенный ранее на купцов и промышленников города военно-революционный налог в сумме 500 тысяч рублей не собирался. Уисполком на экстренном заседании вынес новое постановление: "Ввиду произошедших беспорядков и отсутствия в городе некоторой части купцов, подлежащих обложению, а также ввиду отъезда командира латышского отряда К. Жидялиса в Вятку, военно-революционный налог в сумме 500 тысяч рублей должен быть внесен в казну города не позднее 12 часов 17 августа 1918 года". Местная буржуазия, как и прежде, восприняла это постановление в штыки. Кроме того, она еще была озлоблена оттого, что на II Съезде Советов в Нолинске 5 июня 1918 года не смогла привести своих соратников к власти. А также 7 августа того же года во время восстания ей не удалось победить коммунистов и Советскую власть в Нолинском уезде.

В связи с активными действиями Московского военно-продовольственного полка, захватившего Уржумский уезд, ещё острее стала возникать угроза нападения на Нолинский уезд. В этой тревожной обстановке партийный комитет города создал в здании бывшего духовного училища штаб по военному руководству в Нолинске.

По решению партийной организации, для получения сведений о Московском военно-продовольственном полке и его возможном нападении на Нолинск в Уржум был направлен комиссар Нолинского революционного трибунала Е.А. Корелов (36). Переодевшись в крестьянскую одежду, Корелов доехал до Аркуля и на лодке переправился через реку Вятку. Но в селе Петровское его опознал офицер Дьяконов из Нолинска, после чего Корелов был схвачен участниками степановского восстания и помещен в тюрьму Уржума.

Забегая вперед, скажем, что Е.А. Корелов был расстрелян 20 августа 1918 года вблизи деревни Теребиловка. Позднее перезахоронен на площади г. Уржума.

14 августа в Нолинском уезде было завершено переосвидетельствование офицеров. Многие из них, не желая служить Советской власти, под различными предлогами (чаще ссылаясь на различные заболевания) пытались уклониться от постановки на воинский учет. Но военком А.Д. Вихарев освобождал только инвалидов (калек). Недовольные его действиями офицеры ждали своего часа - когда в Нолинск придут степановцы. Они организовали в столовой на ул. Нолинской (Ленина) штаб в поддержку белогвардейцев во главе с И.В. Прокашевым, жителем деревни Голодаевщина Луксунской волости. Адъютантом штаба был назначен Гмызин. В составе штаба находились Е. Ершов, Куракин, позднее присоединился командир Московского полка Зверев.

Вечером 15 августа к духовному училищу пришли два человека, хотели видеть З.Д. Ковина. Часовой доложил об этом начальнику охраны.

В своих воспоминаниях З.Д. Ковин рассказывает: "Вихарев разрешил пропустить. Заходят: волостной военный комиссар Зяблицев и председатель исполкома Большеситьминской волости товарищ Козионов. Мы расспрашивали их о настроении крестьян. Пришедшие сказали нам, что в волости есть кой-какое оружие, оно роздано членам партии большевиков и надежным беспартийным, но оружия мало. Вихарев посоветовал товарищам создать штаб при волисполкоме. Вооруженных людей держать на казарменном положении и по первому сигналу спешить в Нолинск на помощь, Зяблицев с Козионовым вскоре покинули нас и выехали в Ситьму. Вихарев поехал проверить посты в городе. Возвратился и сказал, что, все спокойно.

Мы долго не спали, разговаривали. Только заснули, прибегает разводящий и говорит: "Часовой закрыл жердь на засов, якобы, он увидел, как к нему приближались вооруженные люди". Тотчас была поднята тревога. Школьными партами мы забили все входы в здание и коридоры первого этажа. Все находящиеся в здании люди были вооружены винтовками и гранатами и расставлены у окон» (37).

Духовное училище находилось в трехэтажном здании с обширным полуподвалом. В первой половине XX века оно было самым большим в Нолинске.

Здание строилось несколько лет. После завершения строительства в 1830 году здесь открылось духовное училище на 150 мест. Слушателями стали дети церковных служителей Нолинского уезда. После окончания училища они распределялись по приходам храмов, служили диаконами и псаломщиками.

В то время на первом этаже училища располагалось общежитие для слушателей и прислуги. Здесь же находился спортивный зал. Широкая ажурная железная лестница соединяла этажи здания. На втором этаже находились просторные классные комнаты с высокими потолками, полукруглыми окнами. Комнаты выходили в широкий коридор, ведущий в вестибюль (малый зал). Там же находился кабинет смотрителя училища и учительская. На третьем этаже размещалась домовая церковь, в которой проходили богослужения. Здесь же находилась квартира помощника смотрителя.

Духовное училище

В начале августа 1918 года здание духовного училища кардинально изменило свое назначение. На первом этаже расположилась охрана - 12 красногвардейцев, в основном австрийцы-интернационалисты. На втором этаже разместился уездный военкомат и партийный комитет. Здесь же было общежитие, в котором проживали несколько коммунистов (большевиков). Также на 2-м этаже в небольшой комнате жила повар Е.М. Кулькова. На третьем этаже, в большой домовой церкви, жил бывший инспектор духовного училища с женой и четырьмя детьми. Тут же находилась квартира мещанина Чистякова и его семьи.

В трагическую ночь на 16 августа 1918 года в здании находились:

В. Марков - председатель уездного исполкома,
А.Д. Вихарев - военный комиссар,
И.Н. Калугин - начальник уездной милиции,
А.Т. Мурин - председатель революционного трибунала, секретарь уездного комитета ВКП (б),
В.И. Кудрин - заместитель комиссара труда, З.Д. Ковин - член уисполкома, член коллегии уездного земельного управления,
П.М. Барских - член уездной чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем,
Г.И. Селюнин - член уисполкома,
Я.П. Мартынов - член следственной комиссии ревтрибунала,
В.И. Животин - писарь уисполкома.

Кроме руководителей уезда и членов уисполкома, в здании остались ночевать красноармеец И.А. Конопаев, 25-летняя А.А. Назарова, Желвазина с мужем, примчавшие с Украины и находившиеся в здании с разрешения А.Д. Вихарева.

Около полуночи 15 августа через деревню Чащино к городу подошел отряд (23), который возглавлял заместитель командира Московского военно-продовольственного полка Зверев. На окраине Нолинска были бесшумно сняты выставленные посты. После чего отряд разделился на две группы. Одна - во главе с Е. Ершовым и Куракиным - направилась через Слободку, Зоновский кожевенный завод (бывшая валяная фабрика), затем, поднявшись по крутому склону горы, повернула к больнице и уже оттуда спокойно спустилась к духовному училищу. Другая группа мятежников шла от Чащино по правому берегу Вои, вошла в город и остановилась временно в пожарной части. Эта группа, состоящая из "степановцев", местных офицеров, купцов и торговцев, в считанные часы заняла телеграф, почту, тюрьму, Красную казарму. Весь город, кроме духовного училища, находился в руках восставших.

В два часа ночи 16 августа у духовного училища раздался выстрел - недалеко от часового у главного входа. Часовой сделал предупредительный выстрел в воздух и закричал: "Вставайте! Белые идут!". Мятежники быстро окружили здание духовного училища с трех сторон и открыли беспорядочную стрельбу по окнам, скрываясь за надворными постройками и близлежащими домами. Кроме того, по зданию велась стрельба из пулемета и с нагорной части города. Все находившиеся в здании люди вместе с красногвардейцами заняли места за массивными простенками и стали отвечать огнем из пулемета, винтовок, револьверов. Вскоре пулемет поломался: не двигалась патронная лента.

Застигнутые врасплох коммунисты не были подготовлены к защите города. Нолинск не мог оказать реального сопротивления наступающему белогвардейскому отряду и присоединившимся к нему местным офицерам, купцам и зажиточным крестьянам из близлежащих деревень. Уезд в то время не имел достаточной военной силы, чтобы отразить нападение мятежников. Только несколько честных советских работников с горсткой красногвардейцев оказали сопротивление участникам антисоветского восстания до прихода ожидаемой помощи из Вятки.

Подступы к зданию осажденные защищали упорно. На всякую попытку проникнуть в училище, с верхнего этажа они бросали гранаты. Чтобы проникнуть в здание, местные офицеры пытались поджечь входные двери, подкладывали привезенную из Чащино солому. Солома вспыхивала, обгорали косяки двери, но сама она держалась. Осада здания продолжалась целый день.

Когда над городом стали сгущаться сумерки, местные купцы А. Рязанов и Двинянинов, имевшие керосиновые лавки, доставили к училищу две бочки керосина. От пожарной части привезли на лошадях пожарную машину, в окно второго этажа накачали керосин. Эсер Дьяконов под прикрытием плотного огня влез по водосточной трубе с зажженным обмолотком ржаной соломы и бросил его в окно второго этажа, на пол, залитый керосином. Тотчас из окон повалил густой черный дым.

О том, что происходило дальше в горящем здании, узнаем из воспоминаний В.И. Кудрина: "В период перестрелки я потерял из поля зрения Калугина. Как впоследствии выяснилось, при побеге белогвардейцы поймали его и бросили в тюрьму. Белогвардейцы, потеряв надежду взять нас живыми, начали готовить поджёг духовного училища.

Вскоре здание загорелось, и дым потянулся наверх, заполняя все этажи. Тогда Вихарев с Муриным пошли к частным жителям, которые находились в здании, и предложили им немедленно уходить на улицу. Последние выбросили в ограду все мягкие вещи, постели, одежду, сошли на второй этаж и спустились через окно на крышу подвала. Также были эвакуированы и дети.

Когда Вихарев с Муриным занимались эвакуацией людей, раздался телефонный звонок. Я подошел к телефону. Звонила телефонистка со станции, просила позвать Вихарева. Я ответил, что его близко нет. Телефонистка с кем-то поговорила, а потом заявила: "С вами будут говорить". Я крепко прижал трубку к уху, мужской повышенный голос спросил: Кто у телефона?". "Рядовой", - ответил я. Тогда говорящий со мной, повысив голос, заявил: "Я - начальник отряда белой армии, передайте еще раз вашему комиссару, красногвардейцам, членам уисполкома, чтобы выбросили в окна все свое оружие и выходили на улицу с поднятыми руками. В противном случае я сожгу духовное училище. На этом разговор был закончен. Духовное училище уже горело.

Найдя Вихарева, я доложил о разговоре с начальником отряда. Вихарев в присутствии красногвардейцев ответил: "А я уже слышал об этом. Сдаваться не будем, нам на помощь из Вятки идет отряд. Спустимся в подвал, будем обороняться".

Дым не давал возможности оставаться на третьем этаже. Тогда мы, отстреливаясь, начали спускаться на второй. Но и здесь стоял нестерпимый дым. Задыхаясь, спустились в подвал. В дыму я потерял из вида Вихарева и больше его не встретил. В подвал из труб лилась кипящая вода. Над нами с треском рушились перекрытия. Горящие балки падали на потолок подвала, и он провалился, торчали огненные концы горящих балок. Помещение наполнялось удушливым дымом, стояла невозможная жара, людей обдавало брызгами кипящей воды. Создалась ужасная обстановка. Единственным спасением от падающих сверху предметов и кипящей воды был угольник - место между двумя калориферными печами. Угольник имел металлический свод. Сюда выгребали золу, здесь она охлаждалась. Перед этими печами и была небольшая канава с водой. В воде плавал мусор от топки печей - щепа, кора.

В этой кошмарной обстановке женщина-украинка, вытянув руку с серой тряпкой в подвальное окно, нечеловеческим голосом закричала: "Я не виновата, спасите! Я беременная!" В ответ раздался ружейный залп по окну. Женщина бросилась от окна и, обливаясь кровью, упала под железный свод. Там, зарывшись в золу, лежали люди, ища в ней спасение. Слышались раздирающие душу стоны.

Я стоял на коленках, черпая пригоршнями грязную, горячую воду, подносил к носу и дышал. Сквозь дым впереди увидел двух человек. Они переговаривались по-немецки. Один махнул рукой и выскочил в окно на улицу. На дворе лежал штабель бревен на высоких подкладках. Убегавший нырнул под эти бревна. Было еще темно. Двор освещался догоравшим зданием. Огонь то вспыхивал, то затухал и тогда двор погружался во тьму.

Второй человек, обернувшись ко мне, сказал: "Бежим, все равно умирать". Поднявшись у окна на какую-то подставку, он выскочил и убежал. За ним последовал и я. Выскочил и сразу почувствовал острую боль в левой лобной части головы. Упал, потерял сознание. Очнувшись, увидел, что весь в крови. Встал и быстро забежал в рядом стоящую баню. Здесь я вначале забрался на потолок, затем спустился в сточную яму, выскочил и побежал по направлению мокрой слободки...".

В белогвардейском отряде под командованием Зверева находились опытные вояки, которые вместе с нолинскими офицерами не допустили отряд красноармейцев в количестве более 50 человек, идущий на защиту духовного училища и для оказания сопротивления восставшей против Советской власти части населения города. В то время, когда восставший отряд вместе с примкнувшими к нему местными офицерами и купцами держал в осаде духовное училище, отряд красноармейцев, направленный на защиту города, находился в Красной казарме. Этим воспользовался прапорщик Маевский из Нолинска. Он обманным путем решил заманить красноармейцев в засаду.

Около трех часов утра 16 августа он позвонил из занятой им телефонной станции и сообщил: "Говорит дежурный военкомата. Я предлагаю срочно, в полном составе прибыть к духовному училищу". Тотчас командир отряда Перминов направил к училищу 26 красноармейцев, которые на улице Нолинской сразу же попали под прицельный огонь. По ним стреляли "степановцы" с разных сторон: с балкона реального училища (бывшая школа №1), из дома купца Нелюбина (сегодня - центральная районная библиотека). Сразу несколько красноармейцев были убиты и ранены. Разбежавшихся в разные стороны расстреливали мятежники - местные офицеры, вылавливая их на других улицах города. Спастись удалось всего нескольким.

Оставшиеся в Красной казарме красноармейцы вскоре были разоружены мятежниками и помещены в тюрьму.

Многие участники военных событий отмечали, что главную роль в нолинском восстании играло местное купечество, офицерство, торговцы и зажиточные крестьяне. "Степановцы" участвовали как организаторы, "живой силы из себя не представляли"(24). Больше они оказывали влияние на местное население, и поэтому нолинское восстание было опасно для Советской власти в уезде.

В этой обстановке некоторые председатели волостных Советов приветствовали выступление Московского военно-продовольственного полка против Советов, поддерживали приход его отряда в Нолинск с целью свержения новой власти. "В августе 1918 года проводились сходы крестьян в Архангельской, Кырчанской и Ильинской волостях, - рассказывает в своих воспоминаниях житель деревни Черезы Архангельской волости М.И. Соловьев(40). - Там председатели волисполкомов высказывались за оказание помощи пришедшим в Нолинск белогвардейцам. Во время схода крестьян в селе Архангельском, где я присутствовал, выступал военный комиссар Архангельского волисполкома, житель села М.П. Гущин. Он открыто призывал граждан оказывать помощь степановской банде. Его поддержал пришедший с фронта солдат Шутов. А Узлов из деревни Жарково просил народ не поддаваться на призыв Гущина и не помогать Степанову. Архангельские кулаки сбросили Узлова с трибуны. Его избили так сильно, что он после этого заболел и вскоре умер. Сход в Архангельском принял решение: организовать мобилизацию населения для оказания помощи Степанову. А на сходе в деревне Черезы молодежь категорически отказалась ехать в Нолинск. Парни говорили: кто настаивает, что надо ехать, пускай едут. Собрание еще не окончилось, как видим, едут вооруженные добровольцы - кулаки, 19 человек, с Ильинска в Нолинск на помощь Степанову.( )

Но помощь командиру отряда Звереву уже не понадобилась. В здании духовного училища осажденные прекратили сопротивление. Во время осады горящее здание покинули В. Марков, З.Д. Ковин, И.Н. Калугин, В.И. Кудрин, И.А. Коноплев - и остались живы. Во время побега погибли Т.И. Селюнин и Ф.Ф. Янкель из охраны училища. Австриец-интернационалист, укрывавшийся под штабелем дров у духовного училища, был обнаружен и расстрелян мятежниками.

1-й Вихарев А. Д. расстрелян степановцами, 2-й Монахов - Мануйлов,
3-Й и 4-й красноармейцы, фамилии коих неизвестны,
погибшие в огне при осаде белыми духовного училища в г. Нолинске в 1918 г.

О том, как из горящего здания спасся красноармеец И.А. Коноплев, он рассказывает в воспоминаниях: "Восстание произошло 16 августа 1918 года. Эсер Дьяконов залез по водосточной трубе на второй этаж, ему подали обмолоток соломы, который он бросил на керосин... Обмолоток сильно вспыхнул, полетели стекла, здание загорелось. Пришлось спасаться, кто как мог. Некоторые товарищи спустились в нижний этаж. Я спустился по водосточной трубе, у меня была бомба в зубах... Я слез с трубы и кинул бомбу, а сам в это время бежать. Убежал на зоновские луга.. ." (25)

Обгоревший и измученный боем военком А.Д. Вихарев, задыхаясь от дыма, последним выпрыгнул из окна и тотчас был арестован людьми из отряда Зверева. После избиения Зверев приказал поместить А.Д. Вихарева в баню под стражу. Здесь и написал он письмо(26), адресованное, надо полагать, Василию Ивановичу Кукарину. В письме военный комиссар изложил о событиях 16 и 17 августа, связанных с восстанием в Нолинске и осадой духовного училища. Из отрывка Письма мы узнаем о последних часах жизни А.Д. Вихарева: "...A мы - пятнадцать - крепились, надеясь на немощь. Каждая минута могла принести спасение. В грохоте гранат, трескотне винтовок, свисте пуль нам казалось, что бьет красная артиллерия. Бросились в нижний этаж, надеясь сохраниться под бетонированным потолком. Рушилась крыша. Свистел ветер в разбитых окнах. Мы ждали, отстреливаясь...

И в нижний этаж накачали керосина. Теперь керосин воспламенился без горящего снопа. Мы метались по комнатам. Огонь нагонял нас. Рвались уцелевшие гранаты, лопались от жары патроны. Первым сдал Петр Михайлович (Барских). Он крикнул: "Ребята, Мишутку жаль!"- и бросился в море огня. Началась паника. Я видел, как двое моих друзей пристрелили себя из нагана, как мой помощник по военкомату полез в печь. Мне удалось выбраться в самую крайнюю комнату. Все еще надеялся, может быть, эта минута дорога, может, вот выскочит из-за угла с отрядом уехавший в Вятку Монахов или ты.

В разбитое окно моей комнаты влетел горящий факел, рухнули воспламенившиеся двери. Задыхаясь от дыма, я выскочил из окна и крикнул: "Не зажигайте! Сдаюсь!" На меня налетели, сшибли с ног. Подняли. Плевали в лицо. Как надо мной дальше издевались у развалин духовного, я не помню. Помню только, что потом меня с накинутой на шею веревкой вели по городу. Кричали: "Военком Вихарев во всем большевистском величии!" Привели в штаб. Там били прикладами. Спрашивали, где остальные. Выбили зубы, проткнули ухо. В ответ я плевался кровью из разбитых губ. Зверев распорядился, чтобы бросили меня вот в эту баню.

Идут часы, а помощи из Вятки нет. Монахов где-то задерживается. Если я не дождусь Монахова, то держитесь вы и отомстите за нас. Прощай, Василс! Пожми от меня руку Монахову. Твой Вихарев".

По одной из версий, А.Д. Вихарев был расстрелян и брошен в реку Вою с камнем на шее. По другой - тело после расстрела было разрублено на части.

О трагических днях в Нолинске в августе 1918 года вспоминала Евдокия Михайловна Кулькова: "Еще при старой власти я жила в духовном училище в качестве поварихи. В апреле 1918 года приехали в Нолинск первые коммунисты - Монахов и Вихарев, поселились в здании духовного училища. Им я тоже служила: пекла хлеб, готовила обеды и стирала белье.

В августе все коммунисты отправились в село Кырчаны. Во время их отсутствия город взбунтовался, и люди направились к духовному училищу. Ворвавшись туда, они ломали шкафы, тащили бумаги, разбрасывали их и ломали замки у шкафов... На улице был настоящий содом: крики, беготня, набат колокола. Из тюрьмы освобождены все, которых красные арестовали. К вечеру красные вернулись и сразу освободили из тюрьмы своих товарищей, а всех выпущенных белыми снова посадили.

... На второй день после пожара я пришла к духовному училищу. Тогда же белые из подвала начали вытаскивать покойников. Вытащили 4 человек, одна из них была женщина. Потом в прачечной, в баке, нашли человека из красных, он был жив, его расстреляли. А третьего нашли в поленнице дров и тоже расстреляли(27) (это был Ф.Ф. Янкель)" (43).

Вечером 17 августа 1918 года в село Ситьма Большеситьминской волости прибыл нарочный из Кырчан с секретным пакетом для члена волисполкома Н.С. Тимшина. В донесении из Вятки говорилось: "Для освобождения Нолинска от белогвардейцев на пароходе плывет вооруженный отряд красноармейцев и высадится на пристани у деревни Ключи Большеситьминской волости. Прошу Вас предоставить подводы под снаряды, патроны и другое военное снаряжение".

C. Тимшин с волостным милиционером Г. Новоселовым в деревнях Большие и Малые Ключи, Хмелевка мобилизовали у крестьян подводы. Приехав к пристани на берег реки Вятки стали ждать прибытие парохода с военными. В ожидании прошли несколько часов, над рекой стали опускаться сумерки. Вскоре при прикрытых фонарях они увидели пароход с красноармейцами, плывущий на полном ходу, который, не останавливаясь, проплыл дальше, вниз по течению реки.

Через час на тихом ходу причалил к берегу большой «Пароход с пешими и конными красноармейцами Вятского отряда 2 батальона 19 Уральского полка под командованием Я. Урановского. Сформированный в городе Вятке отряд из рабочих, комсомольцев, имевший артиллерийское 3-дюймовое орудие, пулеметы, высадился на берег. Сгрузив на подводы ящики с патронами и военным снаряжением, отряд в спешном порядке двинулся по полевой дороге в Нолинск. Через некоторое время ехавшие впереди разведчики увидели взвившую в небо осветительную ракету. Вскоре в лесу, недалеко от поворота на деревню Белые Варнаки, они поймали двух местных жителей. "Сигнальщиков" разведчики взяли с собой. Забегая вперед, скажем, по прибытии отряда в Нолинск их расстреляли у здания духовного училища.

Ранним утром 18 августа Вятский военный отряд остановился на короткий отдых у деревни Зубари, в трех верстах от Нолинска, чтобы дать передышку лошадям. Тогда же были произведены два выстрела из 3-дюймового орудия в сторону Нолинска. Снаряды, не долетев до города, разорвались в поле у деревни Чащино. Красноармейцам не было особой надобности торопиться, поскольку отряд Московского военно-продовольственного полка уже уходил из Нолинска через деревню Чащино в сторону Медведка. Угрожая оружием, отступающие мятежники силой забирали у крестьян лошадей.

Среди жителей деревни Чащино были С.Д. Гущин, М.В. Перетягин, А.В. Кочкин, которые участвовали в осаде духовного училища. Некоторые чащински зажиточные крестьяне, по всей видимости, боясь расправы, во время мятежа уехали из деревни. Об этом так написал в своих воспоминаниях В.И. Кочкин "Наши местные кулаки во время восстания в Нолинске скрывались в деревне Матвеево Талоключинской волости. После ухода белогвардейцев из Нолинска они приехали в Чащино на паре упитанных лошадей, запряженных в тарантас, и стали нам предъявлять претензии: почему мы не поехали на помощь белым? Они говорили: "Вас за это надо убить!" Вскоре все разошлись по домам. Но тут появились подпевалы - Григорий Васильевич и Семен Васильевич Небогатиковы - и стали называть жителей деревни шпионами. После этого набросились на нас с кулаками и избили В.И. Кочкина" (44).

Вятский отряд 2 батальона 19 Уральского полка прибыл в Нолинск около 15 часов 18 августа. В то время на улицах было малолюдно, не было вооруженных людей, не слышались выстрелы. Только над духовным училищем клубился небольшой дым, догорали межэтажные перекрытия. После трех трагических суток народ постепенно приходил в себя.

Вечером 18 августа в Нолинске было проведено заседание уездного исполнительного комитета под председательством левого эсера В. Маркова. Из 16 членов комитета присутствовало только 10. На заседании был создан революционный комитет из пяти человек. З.Д. Ковина назначили заведующим земельным комитетом пополняющим обязанности военного комиссара. В конце заседания было принято постановление:

"Уездный исполнительный комитет Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов объявляет гражданам города Нолинска, что Советская власть в городе Нолинске и уезде восстановлена. Жители призываются к спокойствию и обычным занятиям. Граждане, уехавшие из города, призываются вернуться в свои дома. Врагами трудового народа пущены слухи, что сегодняшней ночью будут производиться выстрелы, убийства и поджоги. Не верьте гражданам, этого не будет. И исполнительный комитет объявляет, что не только расстрелов и убийств, но не будет допущено и самоличных обысков и арестов без разрешения коменданта города. О всех обысках докладывать исполнительному комитету. Еще раз, граждане, исполнительный комитет призывает вас к спокойствию.

Председатель комитета Марков,

Секретарь комитета Коковихин." (28)

Сквер героев революции возле здания бывшей школы №2 г. Нолинска

20 августа 1918 года при большом скоплении жителей Нолинска у здания духовного училища состоялись похороны 17 борцов за Советскую власть в борьбе с белогвардейцами. Среди захороненных: Мурин А.Т.(29), Мартынов Я.П., Селюнин Т.П., Кассихин Н.О., Янкель Ф.Ф., Животин В.И., Сазонов М.Н., 7 красноармейцев-интернационалистов и другие (30).

В 20-х числах августа 1918 года в Нолинске работала чрезвычайная комиссия в составе Пейселя и Мончевского, по итогам работы которой Вятским губревтрибуналом было приговорено к расстрелу и различным срокам лишения свободы 45 человек, причастных к белогвардейскому восстанию 16 - 17 августа 1918 года в Нолинске.

30 августа в городе был проведён внеочередной съезд Советов, где избрали новый состав уисполкома. Председателем делегаты избрали большевика М. Бунина, прибывшего в Нолинск с вооружённым отрядом из Вятки. Съезд Советов окончательно установил Советскую власть в Нолинском уезде. Председателем Нолинского комитета РКП (б) на партийной конференции в конце августа был избран А.И. Зыков.

Для укрепления уездной партийной организации Вятский Губисполком ВКП (б) направил в Нолинск Пейселя, Мончевского, Белобородова, Постнова. Среди них активностью, хорошими деловыми качествами выделялся Манчевский: весной – летом 1918 года в Москве он проходил агитационные курсы, затем курсы военных комиссаров. В августе 1918 года был мобилизован на восточный фронт и направлен на подпольную работу в Нолинский уезд, занятый "степановцами". После подавления мятежа стал секретарём, а затем председателем уездной чрезвычайной комиссии, уездным военкомом, заместителем председателя Нолинского комитета РКП (б).

**

23. По разным данным, отряд при подходе к городу насчитывал от 130 до 150 человек.
24. В.А. Дубовцев. "История нашего времени", стр. 52.
25. " Сельская новь", 10.06.1997г. Е. Чудиновских.
26. Письмо было найдено в следственных материалах по степановскому мятежу. Впервые опубликовано Л.А. Кудревытых в 1932 году в газете "Нижегородская правда". По архивным данным П. Ермаковы, преподавателя истории и обществоведения из г. Кирово-Чепецка.
27. "Сельская новь", 10.06.1997 г. Е. Чудиновских.
28. Копия постановления уисполкома. Протокол №80.
29. У Мурина А.Т. в кармане был найден клочок бумаги, на котором рука наспех написала: "Деньги принадлежат партии, возвратите. Да здравствует победа революции во всём мире! Секретарь Мурин.
30. Установить всех похороненных в братской могиле не удалось. Также остались не известны фамилии 7 красноармейцев-интернационалистов.
36. Ефим Антонович Корелов - уроженец деревни Копыловщина Нолинского уезда.
37. "За власть Советов", Киров, 1957г., стр. 147.
40. Михаил Иванович Соловьёв родился в деревне Черезы Архангельской волости Нолинского уезда. Воспоминания написаны им самим в 1937 году. Материал Нолинского музея истории и краеведения.
44. Василий Иванович Кочкин - уроженец деревни Чащино. Воспоминания записаны со слов сотрудником Нолинского музея истории и краеведения в 1937 году.

Использованная литература:

1. Большая Советская энциклопедия. Москва. 1977 г.
2. Васильевых В. "Нолинск православный". Нолинск, 2007 г.
3. Дубовцев В. А. "История нашего времени". Киров, 2010 г.
4. "Журнал Нолинского уездного земского собрания". 1945 г.
5. "История Отечества: люди, идеи, решения". Москва, 1991 г.
6. "История коммунистической партии Советского Союза". Москва, 1980 г.
7. "За власть Советов" (сборник). Киров, 1957 г.
8. Кливлинг В. "Гражданская война в России: Белые армии". Москва, 2003 г.
9. "Книга памяти жертв политических репрессий Кировской области". Киров, 2000 г.
10. "Краткая история Нолинских восстаний в 1918 году" (материал Нолинской районной библиотеки).
11. Материал Нолинского музея истории и краеведения.
12. "Очерки истории Кировской области". Киров, 1972 г.
13. Сборник "Октябрь и гражданская война в Вятской губернии". Вятка, 1927 г.
14. Сокольский Ю.М. "Цари и министры". Санкт Петербург, 1998 г.
15. "Сельская новь", газета за 31.01.1978 г. Ю. Наймушин "В Нолинском уезде".
16. "Сельская новь", газета за 10.06.1997 г. Е. Чудиновских "Воспоминания очевидцев августовских событий в Нолинске в 1918 году".
17. "Установление и упрочнение Советской власти в Вятской губернии" (сборник документов). Киров, 1957 г.
18. Филеев А.А. "Живое - живым". Киров, 1968 г.
19. "Энциклопедия земли Вятской. История". Киров 1995 г.
20. "Энциклопедия земли Вятской. Ратные подвиги Киров. 1995 г.

Источник: Николай Романов. Борьба за власть. 2014 г.

в начало